– После твоего исчезновения мы обшарили каждый угол в Раусе, замучили расспросами работорговцев и других наемников. Пытали стражников, подкупали королевских слуг, переворачивали вверх дном каждый камушек – но не нашли даже намека на то, куда ты запропастился. – Лейра увела грустный взгляд в сторону. – Сивион очень переживал и в итоге нашел свое утешение на дне стакана. А Дикис больше не мог оставаться в Раусе – он уехал в Ракельдаль и примкнул к вольным наемникам Звездного моря.
– А ты? – осмелился спросить Рико.
– А я берусь за любую возможность заработать валюты. Я решила вырваться с Юга, со всех трех королевств. В Южном Амблигоните меня больше ничего не удерживает.
Оба сели на траву в молчании, она – в ожидании теплой реакции своего названного брата, он – от мысли, что напрасно обвинял в предательстве своих самых близких людей в жизни.
– Прости меня, Лейра. Не нужно мне было браться за тот заказ.
– Ты поступил глупо, не сказав нам об этом. Тебя подставили, Риколиус, – ответила Лейра.
– Я знаю. Я понял это слишком поздно… – Рука Рико потянулась и обхватила ладонь девушки. – Я рассчитывал заработать денег для всех нас. Помнишь, в детстве мы мечтали, что однажды мы купим целый замок и ни в чем себе не будем отказывать. Все – вчетвером.
Лейра вытянула из-под вспотевших рук Рико свою ладонь и поднялась на ноги.
– Это были всего лишь влажные мечты голодных и грязных сирот. – Она пронзила Рико своими синими, как море, глазами. – Я очень рада, что встретила тебя живого и невредимого. Но, боюсь, наши дороги разошлись, Риколиус.
– Мне очень жаль, правда… – прохрипел Мешок с влажными глазами.
– Не стоит. Не жалей ни себя, ни кого-либо еще из братства.
Лейра развернулась, не в силах больше смотреть на слезы своего некровного брата.
– Это было лучшее время в нашей жизни, правда, Лейра?
Она развернулась к нему и ответила со свежими слезами на синих глазах:
– Так оно и было, не сомневайся.
– Ночь – наша мать, – простонал Рико.
– Тень – наш союзник, – ответила из-за спины Лейра.
– Прощай, Тень.
– Прощай, Кошка.
И она ушла в ночь, оставив Рико, безмолвно рыдающего, наедине со своей болью в груди. Тоил тихо сопел в такт разливающейся Древесной реки. Ночной ветерок игрался с верхушками качающейся полыни. А луна, по своему обыкновению, лишь любопытно наблюдала с беззвездного ночного неба.
Глава 33Первый запах неизбежности
– Я чувствую твое присутствие, Цейла, – произнесла сквозь сон Эхора, чье сознание парило высоко над Северными лесами. – Тебя давно здесь не было.
Изумрудные острия елей заколыхали, приветствуя второе сознание.
– В последнее время мною занялась бессонница, – ответила Цейла, – но мне все-таки удалость ее прогнать упорным трудом и ценой нескольких бочонков с брагой.
– Я бы на твоем месте не тревожилась насчет этого. В твоей жизни присутствуют проблемы пострашнее бессонницы, Мать Стаи.
С вершин Костного Хребта спустился ледяной ветер, который промчался между сознанием Эхоры и Цейлы, попутно прогоняя с насиженных гнезд дроздов и кукушек.
– Скали – мой ориентир, Эхора. Моя твердь, мое небо. – Голос Цейлы менялся с писклявого щебетания на громыхающий бас. – Перестань сбривать свои замечательные волосы цвета пепла. Впусти ее дыхание в свою голову, и ты убедишься в ее мощи, как однажды убедилась и я.
– Боюсь, время Скали подходит к концу, – произнесла Эхора. – Скажи, Цейла, к тебе тоже снисходило это видение?
– О да. Это первое, что я увидела, впервые за несколько дней провалившись в сон.
– И это тебя не насторожило?
Между ними нависла пауза, заполненная молчанием, во время которой солнце успело выглянуть из-за Могильных гор и нависнуть в зените над Севером.
– Напротив. Все идет именно так, как я и предполагала, – ответила Цейла.
От спокойной реакции собеседницы Эхоре сделалось еще тревожнее.
– Север сделал свой выбор: Астра взойдет на кресло сэнны.
– В этом даже не сомневайся, – сказала Цейла, затем добавила так громко, словно пыталась пронзить насквозь сознание старушки: – Мама…
Небо над Севером стянули свинцовые тучи, которые разгневались на землю сокрушительным дождем.
– У Астры хватит силы и воли, чтобы положить конец твоим деяниям, а огонь, что бушует в ее груди, навсегда очистит Великий Север от дыхания Скали, – со злостью прохрипела Эхора.
– Не торопи события, Зеница. Сейчас их судьбы скрыты от наших взоров временем и дальними землями. Хоть выбор Севера и пал на Пламенноокую, но теперь она должна доказать ему, что достойна называться сэнной…
– Она справится. Она более чем достойна, – ответила Эхора.
– Очень на это надеюсь…
Эхора разлепила свои морщинистые веки. Ее сознание вернулось в дремучую хижину, в пожилое тело женщины. Она первым же делом обвязала свою бритую голову платком и поспешно двинулась в общину клана Винтер.
Она застала Дорра в клановом доме. Вождь стоял у стола, склонившись над картой Станоки с дымящейся трубкой в руке. Дождь барабанил по скату крыши, ломился в окна. Хелла лежала в дальнем углу, подергивая острыми ушами на звук бьющего дождя. Эхора молча дошла до разожженного камина и стянула с себя потертый кожаный плащ.
– Я думала, ты знаешь каждый клочок земли на Севере. Зачем же тебе понадобилось изучать карту? – спросила Эхора, подвесив сырой плащ над камином.
Вождь отвлекся от контуров и обозначений с полной грудью едкого дыма, затем пустил струю в вверх, где дым собрался в плотное облако и разбился о деревянный потолок.
– Я изучаю особенности рельефа, – ответил Дорр Винтер с искрой хитрости в глазах.
Она со скрипом выдвинула стул из-за стола и присела рядом с вождем.
– Твой дедушка, Хольт Винтер, тоже любил карты. Он мог разглядывать их часами и порой выменивал у торговцев карты дальних земель и королевств за выделенную шкуру, за что, конечно же, отхватывал от своего отца.
– Мне нет дела до дальних земель, Эхора. На данный момент меня интересует только Станока.
Старушка заметила несколько округлых камней на карте вокруг общин Гойлов и Росслеров.
– Что ты задумал, Дорр Винтер? Мне тревожно следить за ходом твоих мыслей.
Дорр сгреб камни с карты в кучу на край стола:
– Всего лишь меры предосторожности. Вождь должен смотреть наперед.
– Это слова покойного Старио, – сразу же ответила Эхора.
Дорр обхватил двумя пальцами один яшмовый камень и поставил его на карту, прямо в центр общины Вирсмунк.
– Смерть, запустившая цепочку других трагических событий: минувших и, к сожалению, будущих.
Эхора выдохнула скорбью и жалостью:
– Ты все еще не можешь отпустить Фьерда?
Вождь выставил в центр общины Винтер камень – белоснежный, словно молочная капля.
– Не будет мне покоя, пока я не смою его кровь со своих рук кровью всех тех, кто причастен к его убийству.
Два камня – серый и черный – опустились на отметки общин кланов Гойлов и Росслеров соответственно.
– Я предупреждала тебя насчет Фьерда. Нельзя относиться к воле Северного леса легкомысленно, – Эхора отчитала вождя, словно провинившегося мальчишку.
– Какое это имеет отношение к его смерти? – грубо отозвался Дорр.
– Непосредственное, мой вождь. – Старушка вперилась в вождя своими холодными, как туман, глазами. – Север молчал насчет имени Фьерда, но ты проигнорировал это. Самоуверенность и гордость молодого вождя сыграли с тобой роковую шутку.
– Мне нужен был наследник с названным именем, иначе меня бы смели с кресла вождя, – сухо ответил Дорр, всматриваясь в карту.
– И какой же ценой тебе обошлось это треклятое кресло, Дорр?
Вождь резко обернулся на старушку с ледяной яростью в глазах:
– Ты обвиняешь меня в смерти моего сына?
Эхора держалась стойко, сохраняя хладнокровие.
– Я просто хочу сказать, что если бы ты слушал меня, то все обернулось бы иначе. Север не простил тебе твою наглую выходку и забрал Фьерда. Не своими руками, но по своей могучей воле. Ты можешь не верить в это, но ответь, кажутся ли тебе все те события, что сейчас происходят, случайными?
Дорр дошел до камина и сбросил в него остатки терпкой травы из трубки. Огонь ответил ему шипением и запахом сушеной лаванды.
– Говори, зачем пришла, Зеница.
– Я пришла с добрыми вестями, мой вождь. Ночью меня посетило видение, которое вселило в мое сердце надежду на светлое будущее.
Снежноволосый пригладил Хеллу между ушей, лисица лизнула его ладонь шершавым слюнявым языком.
– Какое видение?
– Цветок с серебряными лепестками под ледяным дождем, – ответила Эхора, закатив глаза.
– И что это значит?
– Твоя дочь – дочь снежноволосого вождя, названного Ледяным Дождем, – станет правителем всего Великого Севера. Он сделал свой выбор.
Дорр выглянул в окно – ливень плетью хлестал по улицам общины. Спустя мгновение разразился гром, от которого затрещали стекла в окнах. Хелла сорвалась с нагретого места и с испуга свернулась под столом, прижав уши.
– Я не могу протирать штаны в ожидании Астры. Когда она вернется? Ты же все видишь, Зеница?
– Ее путь мне не ведом, как и путь остальных участников Сэнна де Тхонхе. – Эхора подошла к камину, стянула с гвоздя свой плащ и накинула его на плечи. – Но я призываю тебя в очередной раз, Ледяной Дождь, – не совершай ошибок. Дождись свою дочь. По ее решению мы призовем к ответу всех, кто повинен в смерти Фьерда, и в других смертях.
Она дошла до двери, натянула капюшон и обернулась к Дорру:
– Обещай мне, Дорр Винтер, вождь клана Снежной Лисицы.
Вождь смолчал, не переставая смотреть в окно.
Эхора с досадой цокнула языком, затем вышла из дома навстречу ливню, который, казалось, пытался смыть с земли всю ту грязь, что скопилась в Станоке: осадки горьких слез, въевшуюся в воздух брань, ложь и предательство. Не хватило бы и всех вод великой Лейха Сонх, чтобы очистить от черноты имя Великого Севера – края, который почти три сотни лет находился в гармонии и благостройности.