– Она не выказывает никаких признаков желания сдувать пылинки с Селендры? – спросила Благородна подозрительно.
– Пока нет, – ответила Фелин.
– Ты просто еще не поймала ее на этом, – сказала Благородна. – Она не постеснялась признаться, что это ее выбор – приехать сюда, и как раз из-за Селендры. Держи ее на кухне и направляй твердой рукой.
– Так я и сделаю, – сказала Фелин. – Но я не думаю, что Селендра захочет сделать из нее личную служанку. Я думаю, что Селендра очень приятная. Дети ее уже обожают.
– Драгонеты будут вешаться на любую молодежь, что проводит с ними время, – возразила Благородна.
– Она еще и хорошенькая, – продолжила Фелин.
– Слишком тихая и застенчивая для красавицы, и еще немного бледновата для этого, – пренебрегла ее мнением Благородна. – Достаточно безобидна. Нам нужно присматривать подходящего дракона ее ранга, которому понравится ее уступчивость. Какое у нее приданое, Фелин?
– Шестнадцать тысяч, мне кажется, – сказала Фелин, поскольку именно так ей сказала Селендра, следуя своему соглашению с Эйнар.
– Больше, чем я ожидала, – фыркнула Благородна. – Я думала, старый Бон чуть не обанкротился, продавая старшую дочь Давераку. Ну, ничего, все к лучшему. Такая бледная тихоня, как Селендра, прекрасно сгодится с шестнадцатью тысячами какому-нибудь священнику или даже сыну Досточтимого.
– Слишком рано еще об этом думать, – сказала Фелин. – Она едва оправилась от шока после смерти отца.
– Она что, в глубоком трауре?
– Ну, поскольку прошла всего неделя после смерти отца, вывозить ее на бал я бы не стала, – сказала Фелин немножко резче, чем она обычно отвечала Благородной.
– Я просто собиралась дать формальный обед завтра вечером. Приезжают мои друзья. – Благородна улыбнулась, весьма довольная собой. – Преподобна Телсти, которую ты встречала, и ее дочь, Почтенная Геленер Телсти, которую ты, видимо, не знаешь. Она закончила школу два года назад, и я видела ее только однажды, когда мы выезжали в Ириет на сезон.
– Я буду рада свести с ней знакомство, – сказала Фелин, которая немедленно разгадала интригу подруги. Бедный Шер, подумала она, угодил, как свинья между скалами, и подан драконице на блюде, политый сверху презервами дрыжовника из банки.
– Но будет ли траур Селендры считаться слишком глубоким для участия в званом обеде? Она определенно достаточно взрослая, и жалоб на ее поведение после нашего вчерашнего семейного обеда у меня нет, кроме того, что ей надо будет говорить немного громче, если она хочет когда-либо быть замеченной в обществе.
Фелин думала об этом. Селендра и ей казалась очень тихой, хотя с драгонетами она веселилась с удовольствием.
– Мне кажется, что ей пойдет на пользу больше себя занять и чаще выходить из дома, – сказала она. – Она не должна слишком погружаться в свою скорбь.
– Я не о ее благе думаю, – сказала Благородна, слегка отстраняясь. – Я забочусь о правилах приличия.
– Что ж, собираетесь ли вы пригласить Пенна? – спросила Фелин.
– Ну конечно, без него не обойтись, он единственный самец, который у меня есть, их у нас и так мало. К тому же, Телсти – семья священника, они посчитали бы очень странным, если бы Пенн не присутствовал.
Это была принятая им добровольно часть обязанностей Пенна как священника Бенанди – обедать с Благородной всякий раз, когда ей нужен был дополнительный дракон для обеда.
– Ну, поскольку Бон был и отцом Пенна, траур у них должен быть одинаковым. И если Пенн, как священник, может присутствовать, Селендра тоже может быть представлена.
– Хорошо, – сказала Благородна, отметая вопрос о том, уместно ли для Пенна посещать формальный обед неделю спустя после смерти его отца. – Телсти прибывают завтра после полудня. Жду вас всех на обед.
27. Селендра и Шер
Когда Селендра узнала, что приглашена на званый обед в Резиденции, она пришла в ужас.
– Я бы предпочла остаться здесь и почитать, – сказала она. – Мне обязательно идти?
Фелин почувствовала раздражение.
– Это очень любезно со стороны Благородной – пригласить тебя, – сказала она. – Ты должна быть благодарна и извлечь как можно больше пользы из подвернувшейся возможности общения.
Селендра слегка откинулась, сидя на своем золоте, и проглотила подступившие слезы. Она не знала, была ли то запоздалая скорбь, или разлука с Эйнар, или необычность окружения, в котором она оказалась, но ей все время хотелось затопить эти чувства слезами.
– Конечно, это очень любезно, – ответила она механически. – Но я никогда не бывала на таких обедах и не хочу подвести вас с Пенном.
– Просто делай то, что делала вчера вечером, – сказала Фелин. – Никто на тебя не будет смотреть. Обед дается в честь друзей, которые приезжают в гости, в центре внимания будут они. Их дочь, Геленер, предположительно, очень красива. Ее везут для Шера.
– Для Шера? – глуповато переспросила Селендра.
– Чтобы женить его, – резко объяснила Фелин. – Мне кажется, что все это чтение в темноте утомляет твой мозг, тебе лучше пойти прогуляться.
– Если бы не Перводень, я бы полетала, – сказала Селендра.
– Все бы полетали, если бы не Перводень, – отрезала Фелин, но сразу пожалела об этом. – Я прошу меня извинить, Селендра, я сегодня что-то устала. Я позову тебя полетать завтра после завтрака, если только Пенн не захочет, чтобы я пошла с ним.
– Спасибо, – сказала Селендра, вставая и по-сестрински протягивая крыло Фелин. – Могу ли я помочь тебе чем-нибудь? Мне не нужна прогулка. Может, я присмотрю за детьми?
Это предложение было принято с благодарностью, и они расстались на хорошей ноте.
Следующим утром они скромно позавтракали половинкой бычьего бока, поделив ее на троих взрослых и двух малышей. Селендре казалось немного странным питаться вместе с детьми, поскольку вести себя за столом они не умели и норовили во время еды разбрасывать повсюду куски окровавленного мяса.
– Эймер может засушить остатки этого мяса сразу после завтрака, – сказала Фелин. – Дорогой, я тебе нужна?
Пенн оторвался от своего куска мяса.
– Что? Да, я думал, что ты сможешь пойти со мной проведать семью Саутгейтов. Один из их детей захворал и либо должен поправиться к этому времени, либо будет нуждаться в помощи, чтобы покинуть этот мир.
– Да, дорогой, – сказала Фелин и сделала гримаску в сторону Селендры, чтобы показать, что их полеты должны будут подождать до другого дня. Селендра приняла это с легким вздохом, но, после того, как брат с женой отбыли, а она пыталась управиться с малышами, Эймер преподнесла ей сюрприз, введя Шера.
– Благородный Бенанди, – провозгласила она.
Поскольку маленький Герин в это время сидел на спине у Селендры, она не могла двинуться, боясь его стряхнуть. Однако в тот момент, когда дети увидели Шера, они рванулись к нему, требуя пресервов, подарков и историй.
– Я не вас пришел повидать сегодня, маленькие монстры, а вашу тетушку, – сказал Шер, отгоняя их, но так, что было понятно, что для них это привычная игра, в которой он разрешает им победить. Так что, когда он, извиняясь, повернулся к Селендре, на каждом плече у него торчало по драгонету, отчего Селендра не смогла сдержать смех. Он был настолько больше малышей, что они выглядели на нем как декоративные фигурки.
– Доброе утро, Благородный Бенанди, – сказала она и поклонилась.
Шер рассмеялся.
– Зови меня Шер, пожалуйста. Фелин и Пенн так меня зовут, было бы абсурдно, если бы ты называла меня иначе.
Облепленный детьми, – Вонтас еще и победно размахивал когтем, – Шер не представлял опасности для Селендры. Кроме того, он ей нравился. Мать его была ужасна, с этим приходилось мириться, но он сам был вежливым и внимательным. Он любил ее отца. К тому же она поняла со слов Фелин, что он должен вот-вот жениться.
– Очень хорошо, – сказала она, – тогда доброе утро, Благородный Шер. Должна вас огорчить, Фелин ушла с моим братом навестить больного в фермерской семье.
– Моя мать сказала бы, что мой долг – пойти с ними, – сказал Шер. – Но мне не до того, потому что я обещал взять тебя полетать этим утром, а утро сегодня прекрасное, ясное и свежее. – Он потянулся и пощекотал когтем брюшко Герина. Тот скорчился от хохота и перестал впиваться когтями в шкуру Шера.
Селендра уже заметила, каким прекрасным было утро до того, как ее надежды рухнули за завтраком. Теперь ее сердце опять воспрянуло.
– Вы уверены, что это будет прилично? – спросила она.
– Определенно, – ответил Шер, решив в этот момент не говорить матери, что Фелин их не сопровождает. – Найди няню, чтобы забрала этих маленьких разбойников, и отправляемся.
– Возьмите нас с собой! – затрубили драгонеты.
– Когда крылья отрастите, обязательно возьмем, – пообещал Шер. – А сейчас как вы полетите?
Все еще сомневаясь, но готовая поддаться искушению, Селендра позвала няню. Драгонетов увели. По пути они продолжали звать дядю Шера и тетю Сел.
– Они зовут вас дядей? – спросила она, когда они ступили на утес и щурились на солнце, настраивая веки на его яркость.
– Видишь ли, я им все равно что семья, – сказал он. – Я ходил вместе с Пенном в школу, а потом в Круг, а моя мать вырастила Фелин, так что мы все очень близки. Тебе просто придется влиться в эту семью, насколько сможешь.
Селендра понятия не имела, что Шер бо́льшую часть времени проводил вне Резиденции, так что все это звучало вполне разумно. Она застенчиво улыбнулась ему, довольная тем, что приобрела еще одного брата – и такого сговорчивого. Они взлетели и стали медленно подниматься, расширяя круги.
– Ну, хорошо, ты хочешь увидеть фермы и железную дорогу? Или ты предпочитаешь дикие места и горы? – спросил Шер.
– О, пожалуйста, дикие места, – сказала Селендра не задумываясь. – Когда до нее донесся смех Шера, она поспешила добавить: – Только потому, что все фермы с виду одинаковы, а каждое дикое место обладает собственной красотой.
– Ты права, – согласился Шер. – Мы еще сделаем из тебя охотницу, что бы твой брат ни говорил. В таком случае нам надо подняться выше, чтобы увеличить обзор. За один день всего не увидишь, но в другой раз я покажу тебе больше.