ездыханное тело. Шагавший ближе всех к Марку солдат по имени Санга тотчас сделал шаг вперед и прикрыл их обоих щитом. Надо сказать, он успел вовремя, так как вслед за первым последовал второй залп. В щит с пронзительным пением впились две стрелы, проткнув дерево на толщину пальца. Растерянно посмотрев на Трибула, Санга выронил щит и со стоном медленно опустился на колено. Из его ноги чуть повыше колена торчала еще одна стрела. Марк мысленно оценил обстановку.
– Дубн, уводи их отсюда!
Схватив с земли брошенный Сангой щит с торчащими из него стрелами, Трибул, петляя то влево, то вправо, бегом бросился через поляну. С обеих его сторон воздух со свистом пронзали стрелы бандитов. Единственным спасением была плотная снежная пелена, скрывавшая от лучников. Внезапно порыв ветра взметнул ее, и перед ним внезапно выросла фигура с луком в руках. Не останавливаясь, Марк налетел на бандита и ударил его шишкой щита в лицо. Посреди воя ветра послышался хруст переломанной кости, и лучник рухнул на землю. Резко отвернувшись от поверженного врага, Трибул увидел слева от себя линию лучников. Впрочем, на его счастье, не заметив его, они вслепую выпустили в снежную мглу очередной залп.
Понимая, что в данный момент щит скорее будет ему помехой, чем защитой, Марк бросил его, а сам, вытащив меч, выскочил из-за деревьев и бросился на разбойников. Занеся меч над головой, он обрушил удар на ближайшего из них в тот момент, когда тот окоченевшими пальцами пытался вставить в лук очередную стрелу. Бандит лишь тогда заметил Трибула, когда тот вогнал длинное лезвие ему в горло.
Услышав предсмертный хрип, стоявший рядом разбойник обернулся и бросил лук. Схватив с земли щит и выхватив меч, он занял оборонительную позицию. Марк, не останавливаясь, приподнял меч и горизонтальным ударом откинул щит противника в сторону. Лезвие бандитского меча слегка царапнуло его кольчугу, но он не стал обращать на это внимание, уверенный в том, что кольца невозможно проткнуть. Зато сам он с силой вогнал свой гладий бандиту в грудь. Удар пришелся прямо в сердце.
Издав что-то похожее на всхлип, разбойник мертвым рухнул в объятия центуриона. Не обращая внимания на то, что горячая кровь хлестала ему на сапоги, Трибул какое-то время держал его, глядя из-за его плеча на других бандитов. Те тотчас же выпустили в спину мертвому товарищу целый залп стрел, в надежде поразить прикрывшегося его телом противника. Трижды тело убитого дергалось, когда в него впивался железный наконечник, трижды Марк грудью ощущал стук, когда бандитские стрелы, пронзив мертвое тело, ударялись о кольца его кольчуги.
Затем, оттолкнув влево мертвого разбойника, центурион резко прыгнул вправо, считая про себя мгновения растерянности, прежде чем бандиты сообразят, кто из них станет следующим. Обежав дерево, он набросился на ближайшего, на бегу ранив его мечом в бедро. Разбойник покачнулся и взвыл от боли, а Марк тут же атаковал следующего. Увернувшись от последней, выпущенной наугад стрелы, он слегка опустил одно плечо и налетел на лучника, выбив из его легких воздух. Затем Трибул резко развернулся и занес свой меч над последним бандитом, который присел, уворачиваясь от вражеского клинка. В несколько прыжков преодолев разделявшее их расстояние, Марк опустил смертоносное лезвие на голую шею.
Клинок легко прошел сквозь плоть и кость, как если бы он резал дым. Голова лучника слетела с плеч и покатилась по заснеженной земле. Фонтанируя кровью, тело рухнуло на землю, словно марионетка, у которой перерезали нити.
Центурион оглянулся назад и, приставив острие меча к горлу оглушенного бандита, жестом велел ему бросить лук, который он по-прежнему сжимал в правой руке. Бандит беспрекословно подчинился и под свирепым взглядом римлянина убрал руки от ножа на поясе, поднял их и попятился назад.
Трибул на миг обернулся, нащупал меч и вернул его в ножны.
– Марк!
Приглушенный снегом, крик прозвучал как будто издалека, и у ценуриона тотчас похолодело внутри. Он сам не заметил, как быстро и как далеко забежал в лес, и теперь не был уверен в том, в каком направлении ему искать своих солдат. Он уже было открыл рот, чтобы крикнуть в ответ, когда из-за снежной пелены шагнули несколько человек, все как один вооруженные армейскими щитами и длинными копьями. Вот только наконечники их копий были нацелены прямо на него.
Марк, качаясь, готовился ринуться на них с мечом. Но не успел. Внезапно за его спиной раздался голос, и из-за взвихренной стены снега вышел человек, а с ним еще несколько копейщиков. Снежные хлопья, падавшие на закрытое металлической маской лицо, были настолько густыми, что маска казалась такой же белой, как и сама метель. Казалось, перед Марком стоит не человек, а призрак. Однако в следующую секунду призрак заговорил:
– Убери меч, центурион, и я сохраню тебе жизнь. Мне нужен вестовой, который передаст мои слова в Тунгрорум. Ты прекрасно подходишь для этой цели, при условии, что больше не убьешь никого из моих людей. В противном случае мы насадим тебя на копья, после чего бросим здесь в качестве подношения Ардуине, чтобы ее ублажить. Ты сам видишь, она в гневе от того, что вы вторглись в ее священные пределы.
Трибул несколько мгновений смотрел на говорящего, а затем вытянул руки вперед. Меч выскользнул из его открытой ладони и с тихим звоном упал на землю. Когда к нему шагнул копейщик, чтобы разоружить, Марк вновь услышал свое имя. На этот раз оно прозвучало еще дальше и глуше, хотя он не мог сказать, что было тому причиной – расстояние или снег.
– Мудрый поступок, центурион, очень даже мудрый, – заявил человек в маске. – Сегодня, пока богиня не умерит свой гнев и снегопад не стихнет, ты мой гость. Отведите его.
В спину Марка уперлись два копья. Сквозь кольца кольчуги он почувствовав их острые железные наконечники и внезапно осознал: выбора нет.
Он попал в плен к Обдурону.
Глава 6
– Все просто: или мы переведем их через реку, или они умрут здесь!
Примипил Сергий, прищурившись, вглядывался сквозь снежную мглу в темные воды Мозы. В ожидании приказа он посмотрел на трибуна, но Беллетор устремил взгляд на снегопад с видом человека, который явно не знает, что ему делать.
– Может, стоит поставить палатки? – предложил Сергий. – Это, по крайней мере, защитит нас от холода.
Фронтиний нетерпеливо покачал головой и указал на подводный мост.
– Я не затем вернулся сюда, рискуя поскользнуться на проклятых камнях и утонуть, чтобы предаваться болтовне! Сергий, ты слышишь?
Он приложил руку к уху и, слегка наклонив голову, прислушался. Сергий кивнул. Взгляд его был задумчив.
– Топоры.
– Да, топоры! Мои передовые центурии на том берегу и рубят деревья. Да ты оглянись вокруг! На этой стороне реки нет ничего – ни укрытия, ни дров. Лишь кусты и жалкий подлесок. Все остальное давно выкорчевано, а земля выровнена. На той стороне у нас лагерь, а вокруг него деревья. Значит, есть где спрятаться от ветра, есть дрова, чтобы развести костры и согреться.
Сергий недоверчиво нахмурил брови и жестом указал на валивший с небес снег.
– Неужели что-то будет гореть?
Фронтиний в отчаянии всплеснул руками.
– Да поможет нам растреклятый Коцидий! Что скажешь, трибун?
Скавр посмотрел на Беллетора и вышел вперед. Под слоем снежинок его черный плащ казался серым. Когда он заговорил, голос его звенел гневом.
– За прошлый год мы кое-чему научились, примипил Сергий. Поверь, разжечь костер не составит труда, главное – высечь пламя. Тепла и света хватит каждому еще до того, как мы переправимся через реку. Главное для нас сейчас – не давать солдатам стоять на месте. Иначе мы рискуем потерять сотни воинов, если метель не прекратится.
Сергий снова посмотрел на своего трибуна. Судя по лицу Домиция Беллетора, тот по-прежнему колебался. Впрочем, вскоре он принял решение, так как кивнул в знак согласия.
– Ну, хорошо. В наших подводах хватит веревок, чтобы натянуть их через реку, чтобы солдатам было за что держаться.
Фронтиний хлопнул его по плечу:
– Отлично, давно бы так! Надеюсь, мы сможем переправить наших парней на тот берег прежде, чем хотя бы один из них умрет от холода. Что скажешь, Юлий?
Отвернув лицо от ветра, его заместитель шагнул вперед:
– Слушаю, примипил.
– Оставляю тебя главным на этой стороне. Переведи солдат легиона на тот берег, потом вторую когорту, а потом то, что осталось от первой. Скажи, чтобы следили за мулами, а если какой не выдержит холода и подохнет, то пусть разделают его, прежде чем он окоченеет. По крайней мере, тогда у нас будет мясо. В общем, давай, пошевеливайся. Я же вернусь на тот берег и проверю, что те, кто перешел реку, живы и здоровы.
Пару мгновений Секст смотрел на черную воду и, прежде чем осторожно ступить на скользкие камни, отдал последнее указание:
– Если хочешь, Мартос, пойдем вместе. Бери своих ребят и вон тот кувшин. Только ради всех богов, каким ты только молишься, не урони эту штуковину в реку, иначе нам всем крышка.
– Завяжи ему глаза, Грумо! И проследи, чтобы он не вздумал сопротивляться!
Отдав шлем одному из копейщиков, Марк Трибул Корв молча стоял, ожидая, что будет дальше. Из-за ощетинившихся бандитских копий шагнул какой-то великан, одетый во все коричневое, и, холодно глядя на него, направился в его сторону. Он понял, что его ждет, что, впрочем, мало помогло, когда на него обрушился огромный железный кулак. Марк пошатнулся и отлетел на несколько шагов назад. Бандит нарочно целился в висок, чтобы лишить его возможности соображать. Упершись ладонями в колени, пленник беспомощно согнулся и помутившимся взглядом посмотрел на повязку, которой разбойник помахал перед его лицом, прежде чем завязать ему глаза. Другой бандит быстро снял с него оружие, после чего схватил его за руку и заставил выпрямиться, а потом сунул в рукав его кольчуги нож, доставший до самой подмышки. Холодное острие впилось в нежную кожу, и туника под кольчугой тотчас окрасилась кровью. Надави бандит чуть сильнее, и это мгновение стало бы для Марка последним. Он отлично понял это немое предупреждение. Впрочем, разбойник тотчас же озвучил его: