[32], но почему должен был пощадить кого-то здесь? По прикидкам Канина, мор унес примерно треть жителей города, но еще больше, собрав вещи, бежали отсюда куда глаза глядят. Поэтому, когда он получил назначение сюда, здесь просто не осталось никого, кто узнал бы его. И самое главное, семьи той девушки тоже нет в живых, а значит, некому призвать его к ответу. На всякий случай он уничтожил все документы, касающиеся того убийства. По крайней мере, он так утверждает.
Марк что-то написал на табличке и показал написанное трибуну.
– Доказательства? – переспросил тот, прочитав его вопрос. – Данные местных переписей погибли в пожаре, случившемся во время мора. Какой-то идиот поджег здание, в котором лежали мертвые и умирающие жертвы мора. Тогда огонь уничтожил значительную часть города, в том числе и здание, в котором располагался архив. По словам Канина, та же участь постигла и конюшню, в которой они закопали тело, а значит, никаких доказательств правдивости этой истории нет.
Поймав вопросительный взгляд Марка, Скавр кивнул.
– Согласен. Очень удобно, не правда ли? История, которая якобы подтверждает его невиновность, однако без каких-либо вещественных доказательств. Верю ли я ей? – Рутилий на миг умолк. – В целом да. Более того, я хочу, чтобы это оказалось правдой, и да осудят меня наши боги, если я ошибаюсь! Он поведал ее с таким отчаянием и фатализмом, как может лишь человек, висящий на ниточке над царством Плутона, и который знает, что не заслужил это падение. При этом я не слишком верю в его «новую» персону, поэтому на всякий случай отправил в администрацию наместника запрос по поводу записи о его рождении. Не худо бы проверить, был у него брат-близнец или нет. Что же касается того, доверяю я ему или нет, то, как я уже сказал тебе в лазарете, здесь мне понадобишься ты. Я дам тебе временную должность в его администрации, причем он даже не сможет возразить. Понаблюдай за ним несколько дней, после чего доложишь мне свое мнение. Если вся эта история – сплошная ложь, рано или поздно он утратит бдительность и выдаст себя. Если это действительно Обдурон, то неплохо держать его под нашим недреманным оком. Виновен он или нет, или же он просто жертва стремления брата к власти и мщению – думаю, лучшего способа это выяснить, чем подсадить к нему такого умного парня, как ты, нам не сыскать. Есть, конечно, и другой путь – под пытками вырвать у него признание, но кто поручится, что при этом мы не доведем до полусмерти абсолютно невинного человека?
Марк кивнул и посмотрел на здание администрации. Скавр между тем продолжил:
– Но, во имя Митры, будь осторожен! Если Канин все-таки виновен, он наверняка будет ждать нужного момента, чтобы нанести удар по нам обоим. Будь предельно бдителен. И я каждый вечер жду от тебя доклад. Я предупредил Канина, что если тебя не будет на вечерней перекличке, я разберу это здание на отдельные кирпичи, после чего казню его и любого, кто только попытается помешать мне это сделать!
Центурион вытянулся в струнку и отдал салют. Рутилий в ответ поднял руку.
– Отлично, а теперь свободен. И да хранит тебя наш непобедимый Митра!
Когда Марк Трибул Корв шагнул к входу в префектуру, часовые вытянулись в струнку и поспешили распахнуть перед ним тяжелую деревянную дверь. Как только Скавр решил, пусть временно, продемонстрировать доверие к их начальнику, им тоже вернули оружие. Впрочем, от Марка не укрылось, что часовые избегают смотреть ему в глаза. Он прошел вестибюль.
Внутри его уже ждал тощий, как щепка, заместитель Канина. Бесстрастно кивнув, он распахнул перед ним дверь в рабочую комнату начальника и отступил в сторону. Префект сидел за столом, в ожидании гостя положив на столешницу ладони. Как только Трибул вошел, он встал, обошел стол и шагнул ему навстречу, а когда дверь закрылась, браво отдал салют.
– Центурион, я в твоем распоряжении. Трибун Скавр сообщил мне, что я могу и дальше исполнять свои обязанности, но при условии твоего присутствия в моем штабе. В данной обстановке самое разумное – быть честным в том, что касается границ моей свободы. В общем, я всецело отдаю себя в твои руки.
Марк мягко улыбнулся, потрогал распухшую челюсть и указал на стул, с которого только что встал Канин.
– Понял, – закивал тот. – Тебе все еще трудно говорить, я прав?
Трибул тоже кивнул и снова указал на стул. На этот раз Квинт послушно сел, и центурион вручил ему деревянную табличку, на которой он предварительно написал несколько предложений. Взяв ее у него из рук, префект поднес ее к свету.
– «Я здесь для того, чтобы следить за тобой, но буду делать это, как друг. Я все еще благодарен тебе за то, что ты спас мою жену…» – В этом месте Канин поклонился. – Не стоит благодарности, центурион. Однако твоя непредвзятость оценена по заслугам. Как бы там ни было… – Квинт принялся читать дальше. – «Я буду лишь наблюдать – и все. Продолжай выполнять свои обязанности, как будто меня рядом нет». – Префект кисло улыбнулся. – Такое легче сказать, чем сделать, но я буду, по мере возможности, не обращать внимания на твое присутствие. Ты спрашиваешь, какие у меня планы? – Канин встал и указал на карту у него за спиной. – На этот раз у меня две цели… но может, ты для начала присядешь? Я все еще считаю, что в моей администрации действуют шпионы Обдурона.
Марк сел и жестом велел Квинту продолжать.
– Моя первая, самая очевидная цель – это, конечно, сам Обдурон, – продолжил тот. – У меня есть свои шпионы в Ардуине, и они заняты поисками его логова. На данный момент для нас самое важное – обнаружить его. Ты был там, центурион Корв, пусть даже тебя привели туда с завязанными глазами. Ты не мог бы подробнее описать это место?
Трибул написал несколько строк и отдал табличку Канину. Префект прочел написанное, кивнул и вернул ее Марку.
– Понимаю. Ты был в полубессознательном состоянии, тебе сломали челюсть. Не сомневаюсь также, что они постарались, чтобы ты утратил всякое представление о пространстве. Мне понятно, почему ты пишешь, что мог идти час, а может, и три. И все же наверняка должны быть какие-то мелкие зацепки. Посмотри на карту. Если бы тебя попросили угадать, где расположен их главный лагерь, какое бы место ты указал?
Марк встал, подошел к карте и, пару секунд подумав, указал место к юго-востоку от подводного моста. Пожав плечами, он обернулся к Канину. Тот ответил ему хмурой улыбкой.
– Понимаю. И все же твой выбор куда более обоснован, чем мнение любого из нас. Я дам моим людям задание хорошенько прочесать эту часть Ардуины.
Центурион кивнул и вновь жестом велел префекту продолжать.
– Я только что упомянул вторую задачу, – произнес Канин. – Если честно, о ней я пока не говорил ни единой душе за пределами этих стен. – Он наклонился через стол и заговорщицки прошептал: – Если хотя бы малейший намек на подозрение в отношении того, о чем я сейчас тебе сообщу, преждевременно получил бы огласку, не сомневаюсь, что любые доказательства были бы уничтожены уже в ближайшие несколько часов, а человек, которого я подозреваю в тяжелом преступлении против имперской казны, полностью получил бы надо мной власть. – С этими словами Квинт откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Марка. – Но я подозреваю, что ты знаешь, о чем я веду речь. Думаю, мы с тобой могли бы вступить в союз. Из тебя вышел бы идеальный дознаватель.
Завершив разговор с Канином, Трибул сослался на личные дела и, выйдя из префектуры, бодро зашагал по улице к продовольственной лавке, где накануне вечером Скавр покупал ему суп. Немного поторговавшись при помощи языка жестов, а также присовокупив к этим жестам некую сумму, которой хватило бы на целую неделю, он убедил владелицу лавки, что ее новый лучший покупатель должен иметь в день два горшка супа, причем по возможности каждый раз с новым вкусом.
Следующую остановку центурион сделал у кузнеца, у которого приобрел свой новый меч. В отличие от торговки едой, кузнец был обучен грамоте и, пусть медленно, с великим трудом, но прочел письменную просьбу Марка.
– Так, значит, тебе нужен новый шлем, центурион? Как я понимаю, старый ты потерял, когда приобрел эту опухоль на лице? – спросил он, и покупатель терпеливо кивнул. – Ты просишь точную копию старого, но сделанную, как тот кавалерийский шлем, который я тебе показывал? Значит, ты хочешь, чтобы там был слой железа? Ты умен, как я погляжу. Лучшего шлема, чем делаю я, тебе нигде не сыскать. Так, что еще?.. – Кузнец прищурился и, прочтя следующую строку, нахмурил брови. – Щит? – Он недоверчиво посмотрел на Марка. – Вот уж не знал, что вы, офицеры, носите щиты! – Трибул выгнул бровь и постучал по табличке. – Понял, господин. И ты хочешь, чтобы он… – Читая дальше, мастер нахмурился еще больше. – Какая от этого польза, центурион? Во-первых, это неправильная форма…
Марк взял у него из рук табличку и, подняв вверх, многозначительно указал на начертанные на ней строки, после чего похлопал себя по кошельку. Кузнец пожал плечами и кивнул в знак согласия.
– Ты заказчик, центурион. Если тебе нужен щит вроде тех, какие делали в стародавние времена, от которого никакой пользы, кто я такой, чтобы спорить? Итак, копье, шлем и щит, сделанные в соответствии с твоими требованиями. Скажем так, десять монет золотом?
Трибул снова что-то написал на доске и через прилавок вручил ее кузнецу.
– «Да, но только если…» – Кузнец устало покачал головой. – Для того, кто был моим лучшим заказчиком за многие годы, ты выдвигаешь чересчур жесткие условия, центурион.
Марк пожал плечами, взял табличку и повернулся к двери. Видя это, продавец поспешил выйти из-за прилавка и со скоростью выпущенного из баллисты ядра загородил ему выход.
– Но я же не сказал «невозможные»! Присядь. Скажи лучше, с перевязанным лицом тебе можно пить вино?
Наконец сделка была заключена и скреплена чашей довольно водянистого вина, и вскоре Трибул, захватив по дороге горшок с супом, с задумчивым видом зашагал назад в лазарет. Здесь он поцеловал жену и прошелся по коридору, в поисках нужной ему комнаты. В ней находился один-единственный пациент в форме центуриона. Увидев в дверях Марка, он кое-как поднялся на ноги и протянул ему руку.