Сергий невесело улыбнулся:
– Отлично. Вольно. Ты самый меткий метатель копий во всей центурии. Ты это знаешь, твои товарищи это знают, и, самое главное, в этом убежден я лично. От тебя требуется самая простая вещь. Я тысячи раз видел, как ты это делал во время учебных боев. Ты должен метнуть свое копье в двери зернохранилища так, чтобы оно попало в цель там, с другой стороны. Если ты это сделаешь, я освобожу тебя от всех нарядов и тебе больше никогда не придется чистить нужники. Как тебе мое предложение?
Легионер кивнул, однако лицо его тотчас омрачилось сомнением.
– А если я промахнусь?
Сергий с хмурой улыбкой покачал головой:
– Не промахнешься! За все то время, пока мы отрабатывали броски копья, я ни разу не видел, чтобы ты не попал в цель с расстояния в двадцать шагов. Так что, как только бандиты окажутся внутри, тебе остается лишь выбрать одного из них и проткнуть его копьем. Горючая жидкость Юлия доделает остальное. Кстати, похоже, тебе пора приготовиться.
Вперед, с кувшином нафты в руках, шагнул опцион: он обильно смочил тряпицу в ядреной, вонючей жидкости. Воздух вокруг наполнился едкими парами. Легионер вытер слезы и отвел как можно дальше от себя руку с копьем.
Внезапно их внимание привлек крик, донесшийся из зернохранилища. В следующий миг оттуда наружу выскочили легионеры. Двое из них тащили раненого товарища.
– Они прорвались сквозь стену!
Юлий взял у стоявшего рядом солдата факел.
– Опусти копье!
Легионер опустил древко, а Сергий осторожно поднес факел к свисавшему концу тряпицы. Еще миг – и пропитанная нафтой шерстяная ткань вспыхнула ярким пламенем. Легионер с сомнением посмотрел на копье, с трудом представляя себе бросок. Сергий похлопал его по плечу и рявкнул:
– Приготовиться к метанию!
Отточенные, доведенные до автоматизма многократными тренировками, движения копейщика были полны хищной грации. Он тотчас же напрягся, готовясь к броску: левая нога выставлена вперед, правая рука как можно дальше отведена назад, пылающий наконечник копья едва не касается лица.
– Бросок!
В прыжке устремившись вперед, солдат метнул горящее копье в дверь склада как раз в тот момент, когда изнутри, из-за пыльной завесы показался первый разбойник – сжимая в руке меч, он на миг замер в дверном проеме. Копье пронзило его насквозь, однако стоило наконечнику войти в тело, как пламя тут же погасло. Вскрикнув от боли, разбойник отшатнулся назад в зернохранилище.
Впрочем, защитники тоже застыли в ужасе, видя, что их план провалился. Дыра позади умирающего бандита, сквозь которую головорезы Обдурона проникли в зернохранилище, внезапно озарилась светом: это к бреши в стене кто-то поднес факел. Пыльная завеса тотчас превратилась в зловещий красный туман.
Легионеры растерянно застыли на месте, гадая, что за этим последует. Сергий тотчас же прикрылся щитом и проревел:
– Всем спрятаться за щиты!
Глава 10
– Добрый вечер, прокуратор! Готов поспорить, ты не ожидал увидеть меня снова! – Вытерев пестрый меч от крови единственного стражника, приставленного охранять запятнавшего себя позором Альбана, Обдурон шагнул под своды его жилища и, оглядевшись по сторонам, присвистнул. – Ты, Альбан, знаешь толк в дорогих вещих. Ты только взгляни на все это! – Он обвел рукой пышное убранство дома. – Роскошь, иначе как этим словом все это не назовешь. – Предводитель разбойников поднес руку к бронзовому забралу и сдвинул его от лица. – Как же оно мне надоело! Уже устал ходить в нем. С другой стороны, лучшей маскировки просто не сыскать. За все то время, пока мы с тобой делали наши дела, ты так и не понял, как мне удается проникать в город – мимо стражи, мимо людей префекта! И вот теперь ты знаешь. – Он хищно осклабился, глядя на оторопевшего Альбана.
– Но ведь ты… – пролепетал бывший прокуратор и, побелев как мел, в ужасе попятился к стене. Хищная ухмылка главаря бандитов сделалась еще шире.
– До тебя наконец дошло. Теперь, когда ты увидел мое лицо, я вряд ли выпущу тебя отсюда живым. Ты головастый, Альбан, даже если поздновато сделал такой вывод. Я знаю, что Скавр забрал твою долю нашего с тобой совместного дела. Впрочем, мой человек Петр наверняка уже ее успел вернуть.
Приказ Юлия вывел солдат из оцепенения. Пригнувшись за щитом, который он позаимствовал у опциона, Сергий успел в последний раз заглянуть внутрь хранилища. Шагнув в грубо вырубленную брешь, факельщик на миг замер посреди облака пыли. А в следующий миг грянул взрыв. Солдаты как по команде отпрянули назад. Горящая пыль, словно рука мстящего бога, разнесла каменные стены зернохранилища вдребезги, и в ночной воздух взметнулся огненный шар. От его ослепительной вспышки на миг стало светло как днем.
Что-то с силой ударило Сергию в щит. Дерево тотчас треснуло, а пригнувшийся рядом копейщик повалился на землю, сбитый с ног летящим кирпичом. Примипил обернулся к нему. Солдат был мертв – его голова представляла собой кровавое месиво. Пару мгновений старший центурион был растерян не меньше, чем все остальные вокруг него, тупо глядя на жуткое зрелище, представшее его взору.
Там, где только что стояло зернохранилище, окруженное кирпичной стеной, зияла дыра. Земля вокруг была усыпана битым кирпичом, черепицей и трупами солдат – его солдат, которые не успели юркнуть в укрытие. Сергий покачал головой, чтобы та прояснилась, вынул из ножен меч и указал на зияющую дыру. Увы, приказ штурмовать разрушенное зернохранилище так и не прозвучал – в следующий миг из руин к небу вырвался высокий столб огня.
Толстые стены в доме Альбана вздрогнули, а затем сквозь них донесся и грохот мощного взрыва. Дверь открылась, и в щель просунулась голова какого-то бандита.
– Повелитель, к югу от города, прямо у стен, что-то горит!
Обдурон кивнул, жестом выпроводил его вон и с хищной улыбкой вновь повернулся к Альбану.
– Как я только что сказал, Петр наверняка уже забрал у тунгрийцев твою долю. Мой следующий шаг – получить эту довольно внушительную сумму, за вычетом комиссионных, о которых мы с тобой договорились. После чего мне останется лишь забрать из тайника мою собственную долю и раствориться в воздухе. Как только я переправлюсь на другой берег Мозы и исчезну в лесу, никакие легионы Ренуса не смогут меня там найти. Затем я, уже гораздо южнее, тихонько появлюсь снова, прихватив с собой горстку верных мне людей и некую сумму денег, которой хватит, чтобы уладить трудные вопросы, если такие возникнут. Надеюсь, ты спрятал мои деньги так, как я тебе велел? Твоей семье есть чего опасаться от человека, лишенного каких бы то ни было моральных принципов. Это я о себе.
Альбан закивал и вскинул руки, словно защищая себя от обвинений.
– Они все там, как ты и велел!
Обдурон одобрительно кивнул и взялся за меч. Лезвие, тихо звякнув, выскользнуло из ножен.
– Отлично. Тогда давай поскорее покончим с этим делом. Если ты будешь хорошо себя вести, я, так и быть, постараюсь сделать это быстро и безболезненно.
При виде пестрого клинка бывший прокуратор в ужасе отпрянул к стене.
– Но ведь в этом нет необходимости! – пролепетал он. – Уверяю тебя, я никому ничего не скажу. Вдруг у меня есть что-то такое, что ты наверняка захочешь взять себе?
Бандит опустил маску и презрительно посмотрел на дрожащего Альбана сквозь прорезь для глаз. Когда он заговорил снова, голос его, приглушенный металлом, прозвучал холодно и отчужденно:
– Конечно, у тебя есть нечто, что я хочу взять себе. И только ты можешь мне это нечто дать.
– Что угодно, только скажи! Я отдам тебе все, что угодно…
Шагнув вперед, Обдурон вогнал меч Альбану в горло и, несколько раз повернув, резко выдернул его. Туника бывшего прокуратора обагрилась хлынувшей из раны кровью.
Захлебываясь собственной кровью, он опустился на колени, в немом ужасе глядя на своего убийцу.
– Вот я его и получил. Твое молчание, Альбан. Собственно, за ним я и пришел.
С этими словами главарь бандитов повернулся и, позвав своих подручных, вышел вон.
– Не нравится мне этот грохот. Там явно что-то случилось. И если мои подозрения верны, нам следует поторопиться. Беги в «Синего вепря»! – велел он одному из помощников. – Скажи Петру, что я иду за деньгами покойного прокуратора. Вперед!
Стоя на берегу Ворма, Марк и Араб посмотрели вверх, на городскую стену. Центурион шагнул к тому месту, где встречались стена и река. В тусклом свете луны ему была видна полукруглая арка, а в ней тяжелая металлическая решетка, сквозь которую река втекала в Тунгрорум. При виде непреодолимой преграды он покачал головой:
– Не иначе как стражники по приказу трибуна закрыли решетку вместе с городскими воротами. И я не вижу, как нам…
С другой стороны стены донесся скрежет, и центурион с проводником вздрогнули от неожиданности. Марк прижался к стене и жестом велел Арабу сделать то же самое. Приводимая в движение неким неведомым механизмом, тяжелая решетка медленно, дюйм за дюймом, начала подниматься из воды. Затем снова раздался лязг – на этот раз цепей. Похоже, тот, кто поднял решетку, закрепил ее в таком положении.
Трибул и Араб застыли, затаив дыхание и напряженно прислушиваясь. Со стороны тропинки, которая тянулась вдоль реки, послышались чьи-то тихие шаги. На какой-то миг они смолкли – тот, кто шел берегом реки, явно нырнул под решетку. Затем шаги раздались снова – уже ближе. Стараясь не произвести ни единого звука, Марк одним плавным движением вынул из ножен меч. Всего в нескольких шагах от него из-под арки, на секунду загородив собой звезды, показалась человеческая фигура, которая потом застыла на месте, глядя на пустое пространство за городской стеной. Постояв так пару мгновений, незнакомец вздохнул – неторопливо, с явным облегчением. Впрочем, Трибул не дал ему довести выдох до конца. Быстро выпрямившись, он одним точным ударом ноги сбил беглеца с ног и, навалившись на него всем своим весом, прижал его к земле. Пленник попытался было сопротивляться, однако холодное прикосновение клинка к горлу тотчас отбило у него это желание, и он перестал двигаться.