Клык на холодец — страница 25 из 53

Обшаривать убитых не хотелось до колик. Он ограничился тем, что забрал оружие «огнемётчика» – обрез охотничьей одностволки с насаженным на ствол куском трубы. Заодно, прихватил брезентовую сумку с бутылками, полными мутной жидкости – боекомплект этой вундервафли.

Из дверного проёма уже валил дым, подсвеченный изнутри оранжевыми язычками. Но разгореться они не успели – раздалось пронзительное шипение, повалили клубы пара. Пожарная лоза сделала своё дело: бугристые полупрозрачные вздутия на её стеблях среагировали на жар и полопались, заливая огонь фонтанами воды.

Сергей не уставал удивляться тому, как Лес реагирует на опасности. Казалось бы, оставшийся без людей мегаполис, должен был выгореть дотла в первые же дни. Ан нет: пожарная лоза, удивительное растение, неизменно проникающее в любое здание, в любую квартиру, в любую комнату, вот уже тридцать лет успешно делает своё дело, спасая Лес от огня.

Вернувшись в квартиру, с которой начинались его поиски, Сергей ещё раз осмотрел комнаты (лупара наготове, ножны с кукри передвинуты на живот) и, убедившись, в отсутствии незваных гостей, решил устроить себе отдых. Привалил к входной двери тяжеленный шкаф, вытащил на балкон кресло, обивка которого почти не пострадала от сырости, и разложил на колченогом журнальном столике нехитрый перекус – баклагу с сидром, ломтики кислой добрынинской пастилы и жареную баранину в саговом лаваше.

«…так, по порядку. В появлении бандюков ничего необычного нет – они частенько трясут барахольщиков, в особенности, одиночек. Правда, на Ковёр обычно не суются, но это ни разу не аргумент. Наслушались баек о жирных хатах с брюликами и рыжьём и рискнули испытать удачу. Да и сами барахольщики, прямо скажем, не ангелы – с иных станется ограбить беспечного конкурента…»

Сергей в сердцах сплюнул. Надо же – угодить в такую примитивную засаду! Не приведи Лес, узнают собратья по егерьскому ремеслу – позора не оберёшься…

«…совпадение? Ох, не похоже… Очень уж вовремя случился наезд – когда он выходил из квартиры, довольный, расслабленный, при хабаре. Значит, точный расчёт? Но тогда выходит, что его пасли…

Кто-то подслушал и навёл этих недоумков? Петровский трактирщик, клык на холодец…»

Егерь ощутил, как из глубины поднимается, набухая, чёрная, слепая ярость – и поспешно приложился к баклаге.

«…нет, так не годится. Надо держать себя в руках. «Тёмная сторона силы» – не голливудская выдумка, и уж кому-кому, а егерям Леса это отлично известно. Чуть уступи – и чуйка в следующий раз с готовностью подскажет, как ловчее нанести смертельный удар тому, кто только тем и провинился, что не вовремя оказался у тебя на пути.

Впрочем – сейчас не тот случай…»

Итак, его подставили. Или, всё же, случайность? Недаром говорят: «даже у параноиков есть враги».

Остро захотелось выпить, и не яблочной шипучки, а того, что булькает в заветной фляжечке – не зря же перед уходом из Петровского он долил её доверху. Но – не время и не место. Вот вечером, когда придёт время устраиваться на ночлег…

«…ладно, плевать, хотя, разбираться с этой паршивой историей, так или иначе, придётся. Но – потом, а пока есть дела поинтереснее…»

Сергей хлебнул сидра и положил на колени трофей. Как он и предполагал, это было самодельное приспособление для метания горючей жидкости – нечто вроде «бутылкомёта Цукермана», придуманного в начале сороковых годов прошлого века. Только здесь бутылка не вылетала из «шайтан-трубы», чтобы разбиться на моторной решётке чужого танка, а лопалась прямо в стволе, из-за чего эффект и походил на огнемёт.

Всего в сумке было шесть бутылок, как и холостых патронов двенадцатого калибра, изравшими роль вышибного заряда. Сергей опробовал приобретение, выпустив с балкона струю жидкого огня. Трофей ему не понравился: громоздкий, неудобный в использовании, он, к тому же, имел крайне малую дальность действия, каких-нибудь четыре-пять метров. Но чуйка, та, что недавно в очередной раз спасла его шкуру, шептала, кричала, вопила в голос: «Возьми, возьми, ВОЗЬМИ эту штуковину с собой! Пригодится обязательно. И в самое ближайшее время.»

* * *

В первый раз Сергей почувствовал запах внизу, когда, спустившись по верёвке с балкона, закреплял на ногах ковроступы. Слабая, едва щекочущая ноздри кислотная вонь – видимо, источник далеко, или же ему попалась мелкая особь. Слабое утешение – даже мелкие Пятна чрезвычайно опасны.

Он огляделся. Точно: шагах в двадцати по поверхности Ковра пробегает лёгкая рябь. Пятно не самое крупное, метра три в поперечнике. И ещё одно стекает по стене дома напротив. Не торопятся, словно выжидают… Помнится, барахольщик, учивший его обращаться с цеплялками, рассказывал, что Пятна каким-то образом поддерживают между собой связь. Если это правда, то скоро сюда сползутся десятки этих созданий.

Бежать, задирая ноги в ковроступах неудобно до чрезвычайности. Два раза Сергей спотыкался, падал и, матерясь, копошился под рюкзаком. Вставать тоже было непросто. Руки не находили опоры, по плечо проваливаясь в рыхлую массу. Кислотный запах усиливался – похоже, Пятна взяли след и упорно идут за ним по пятам.

На ходу он закинул за спину рогатину, извлёк из сумки бутылку и зарядил трофей. Теперь ясно, зачем покойники таскали с собой «шайтан-трубу» – огонь должен неплохо работать против плотоядной плёнки, неуязвимой для прочих видов оружия.

Так-то оно так, но проверять это на практике не хотелось. До Маяковки рукой подать, а там и край Ковра. Немного везения – и Пятна останутся с носом… или что у них там есть?

Не повезло. Его зажали возле выхода на площадь. Новые Пятна были крупными, агрессивными, быстрыми, не чета прежним преследователям. Справа, со стороны Садово-Триумфальной наползали две особи – они перекрыли улицу во всю ширину, так, что края Пятен забирались на стены домов. С такого расстояния Сергей мог оценить толщину хищной плёнки: не меньше пяти сантиметров. Поверхность её шла крупной рябью, колыхалась, пузырилась, словно изнутри Пятна распирали газы. Запах кислоты шибал в нос, вызывая кашель, заставляя глаза слезиться.

Егерь попятился, озираясь. Так и есть: слева, от Большой Садовой торопятся ещё четыре смертоносных блямбы.

«…хреново дела… Края Пятен вот-вот сомкнутся и тогда – пиши пропало…»

Не будь у него на ногах дурацких «теннисных ракеток», такое расстояние даже с рюкзаком можно было бы пробежать за полминуты. Но без ковроступов ноги провалятся в мох, после чего ползучей дряни потребуются считанные минуты, чтобы привести его в тот же вид, что и давешнюю медведку. С поправкой на анатомию, разумеется – очищенный добела человеческий скелет смотрится на фоне Ковра куда эффектнее бурой хитиновой скорлупы.

«Шайтан-труба» выплюнула коптящий язык пламени. Там, куда попала огнесмесь, в Пятне образовалась большая прореха с почерневшими, скукоженными, заворачивающимися вверх краями. Новый выстрел – и ещё четыре метра тлеющего мха очистились от опасной субстанции.

«…недурно, но бутылок осталось всего три. А до спасительной кромки Ковра не меньше полутораста метров.

Не вариант…»

Память услужливо подсказала: правее, у заросших мхом колонн парадного подъезда концертного зала раньше был вход в вестибюль метро. И вряд ли его целиком похоронил Ковёр – здесь, на самом краю, слой не такой уж толстый, метр, от силы – полтора.

«…шанс? Маленький такой шанец?.. Как сказал бы Шмуль – «не делайте мне смешно».

…а что, есть другие идеи?..»

Новая бутылка нырнула в жёрло. Повернувшись спиной к Пятнам, Сергей выпалил в упор, с расстояния в пару метров, так, что его самого едва не окатило пылающими брызгами. Во мху возникла неровная дыра, по её краям плясали рыжие язычки огня. Выстрел «Шайтан-трубы» прожёг слой мха и лишайников насквозь, обнажив кусок закопченной стены.

Ледяной пот между лопаток – неужели ошибся? Тогда трындец.

«…так, не паниковать. Есть ещё две попытки. Прорвёмся, клык на холодец!..»

Сергей шагнул назад, прямо на Пятно. Хищная плёнка немедленно вцепилась в ковроступы и поползла вверх по лодыжкам. Несколько секунд – и едкие ферменты разъедят кожу башмаков и примутся за живую плоть. Его, Сергея плоть.

Струя огня ударила левее первой дыры. Не успел развеяться дым от сгоревшего биодизеля, когда Сергей с гигантским облегчением разглядел в фестонах тлеющего мха краешек дверного проёма. Ковёр забил его почти до самой притолоки, оставив узкий лаз, не больше полуметра в высоту.

«…вот это другое дело, клык на холодец!..»

Он стряхнул со спины «Ермак» и толчком отправил его в темноту. Следом полетели рогатина, бутылкомёт и сумка с остатками боезапаса. Теперь – выхватить кукри, рассечь ремни, удерживающие облепленные жгучей дрянью ковроступы – и рыбкой, головой вперёд, под притолоку, подальше от наползающей сзади смерти.

XIX

– Порядок, командир! Темно, как под хвостом у шипомордника!

Мехвод выполнял роль наблюдателя; остальные бойцы дисциплинированно прятались в лопухах на задах председателева огорода. Ждали, когда в окнах крайних изб погаснут огоньки.

– Слышь, Обрез, что там этот?..

– Дышит.

– Пора. Давай его…

Шорох, приглушённое, испуганное бормотанье, звук оплеухи – и «перебежчик», согнувшись, посеменил по грядкам, к дому. Тявкнула бдительная собачонка, Хорёк замахал руками – «тихо, Найда, свои…» – и швырнул что-то, метя на звук. Звякнула цепочка, мелькнул на фоне тёмной стены белый, загнутый колечком хвост. До бойцов донеслось жизнерадостное чавканье.

– …семь… шесть… пять… – считал Мехвод.

На счёт «три» чавканье сменилось жалобным скулежом.

– Подействовало! – прошипел наблюдатель. – Хорошие порошки «трубецкие» бодяжат, крепкие.

Отправляясь на задание, «партизаны» запаслись кой-какими полезными снадобьями – лекарствами, стимуляторами, и ещё кое- чем, не столь безобидным. Самые лучшие (и дорогое) средствачелноки доставляли на рынок Речвокзала из усадьбы Трубецкое – и если бы не аванс, выданный Кубиком-Рубиком, Яцек, отрядный казначей, нипочём не одобрил бы такое мотовство.