силой и не уметь ее использовать. Мартышка на танке.
В дверь робко постучали.
Мечислав, даже особенно не прицеливаясь, запустил в нее графин с водой… Нет, с водкой, судя по запаху. Жидкость выплеснулась еще в полете. Осколки сверкающим дождем осыпались вниз.
– Вон отсюда! Нас не беспокоить!
В двери возникла голова Вадима.
– Шеф, Валентин просил передать Юле, что все прошло успешно.
И тут же захлопнул дверь, спасаясь еще и от тарелки с картофелем фри.
– Беспокоится, – протянул Мечислав. – И правильно делает. Когда-нибудь я просто не смогу остановиться и оторву тебе голову. А потом буду долго жалеть.
– Недолго.
– Что?
– А вампиры переживают своих фамилиаров?
– Такую заразу, как ты, – обязательно. И вообще никакой ты не пушистик. Ты самая настоящая колючка. Еще и ядовитая.
– Пусть так. А что означают разные цвета в ауре?
– В разных школах по-разному. Например, красный является первым основным цветом и в древности символизировал тело, землю и ад. Земля считалась реальным миром, в который душа спускалась с небес. Тело представляло собой клетку, в которой она томилась. Небеса представлялись голубыми, и дух также считался голубого цвета. Разум ассоциировался с желтым цветом. Забавно, но еще до астрономов и астрологов в некоторых метафизических школах настоящим цветом солнца считается голубой. Считалось, что мы видим солнце желтым из-за преломления его в атмосфере. Соответственно, самое мощное оружие человека, его разум, стал ассоциироваться с цветом солнца, каким мы его видим на земле. Если вкратце, то цвета ауры человека – это цвета радуги. Каждый охотник… и так далее.
– А ты не можешь хотя бы вкратце рассказать мне о каждом цвете?
– Кудряшка, будь милосердна! Мне и суток для этого не хватит, а уже три часа ночи.
– Это намек, что мне пора ехать домой?
– Ты будешь дома в четыре утра, в пять уснешь, а к двенадцати будешь сильной и готовой к подвигам.
– Век рыцарей прошел.
– А век прекрасных дам не пройдет никогда. Мечислав галантно поднес мою руку к губам.
– Прелесть моя, я отправлю тебя домой с Вадимом. Сегодня мы очень далеко продвинулись по пути взаимопонимания.
– Надеюсь, этот путь не будет слишком долгим.
– Радость моя, я буду изучать тебя всю жизнь.
Низкий и ласковый голос обтекал меня потоками расплавленного меда. Так приятно. Я встряхнулась.
– Хватит. Надоело. До завтра?
– Да. Завтра за тобой заедут, и ты сразу поедешь встречать Рамиреса.
– Брошюрка для студентов будет?
– Что?
– Ценные указания.
– Пока нет. В критических ситуациях ты замечательно действуешь сама. И даже язычок умудряешься придержать. Если что, отсылай посоветоваться со мной. Все.
– Ну, раз все, тогда чао.
Я поползла с дивана, шипя от боли во всех мышцах. И так-то плохо было, а тут еще клыкозавр своей «демонстрацией мужского превосходства» синяков добавил. Жди теперь, пока мышцы ныть перестанут. Я уже была у двери, когда меня настиг насмешливый и томный голос:
– А поцелуй на дорожку, красавица?
– Хватит с меня на сегодня, – отрезала я. И захлопнула за собой дверь.
Вадим вовремя успел подхватить меня под локоть, делая вид, что просто придерживает даму. Так, чуть-чуть. На самом деле дама обвисла на нем всей тушкой.
– Закинешь меня домой?
– Разумеется. Лошадь ждет у крыльца.
– Вадик, я тебя обожаю.
И только в машине вампир осторожно решился:
– Юля, вы с шефом не поссорились?
– Было немного.
Вадим коснулся своих губ кончиком пальца.
– Я надеюсь, это самый значительный ущерб?
– Да. Хотя ради справедливости… я сама виновата. Нарвалась и получила.
– Шеф очень разозлился, когда узнал про тебя и этого мальчишку.
– Пошипит и перестанет. Этот вопрос мы уже выяснили. Кто меня завтра повезет на встречу?
– Наверное, Леонид.
– Кто?
– Ты его пока не знаешь. Он у нас уже двести лет. Шеф его из такого дерьма вытащил…
– Мать Тереза с клыками, – беззлобно проворчала я. Вадим не обиделся.
– Почти, почти…
Остаток пути мы ехали молча. Вадим проводил меня до квартиры и даже порывался уложить в кроватку, но я отправила его домой. Не настолько уж мне и плохо. Выживу.
Сил хватило даже на телефонный звонок.
– Алло, Константин Сергеевич?
– С вами говорит автоответчик…
Пип.
– Константин Сергеевич, это Юля. Приезжайте сегодня, как договорились, от двенадцати до двух, только одна большая просьба: захватите, что у вас есть по ауре, пожалуйста. Или хотя бы названия книг, которые стоит почитать на эту тему. До встречи.
А потом я рухнула на кровать и крепко уснула.
Как же хорошо у меня в спальне, когда сероватый утренний свет разливается по улице и старается проникнуть сквозь плотные шторы. Хорошо, тепло и уютно. Жаль, что я не смогу заснуть на этой кровати в объятиях Даниэля. Ему бы эта комната тоже понравилась.
Как ни странно, сегодня я спала спокойно. Кошмары не снились. А потом я открыла глаза посреди огромного поля алых маков. Никогда не видела ничего подобного. Поле – мечта наркобарона. А я была одета в белую кружевную рубашку, очень красивую, но абсолютно прозрачную. Мечта стриптизера. Даже раздеваться не надо, чтобы все было видно. И я, кажется, знала, чьи это шуточки.
– Мечислав?
Никто не отозвался.
– Если это твоих рук дело, немедленно покажись. Или я постараюсь вообразить большую красивую газонокосилку!
Я оказалась права. Голос прозвучал как будто из ниоткуда, скользнул ветерком по алым макам и утих, коснувшись моих волос. Я невольно поежилась.
– Не надо. Юля, ты совершенно не романтична.
– Ты так и будешь со мной разговаривать невидимкой? И вообще, какого черта? Что мы еще недовыяснили?
– Ты сможешь меня увидеть, если пройдешь на тридцать шагов вперед. И мы поговорим спокойно.
Я уже говорила, что терпеть не могу спорить с вампирами? Интересно, проживу ли я достаточно времени для того, чтобы переспорить кого-то из клыкастых? Такое ощущение, что одновременно с клыками и аллергией на солнце им впрыскивается и вирус язвительности! Я его смогу видеть! Тоже мне, восьмое чудо света, все прелести планеты! Но тридцать шагов вперед пройти пришлось. И я наткнулась на здоровенный диван. Естественно, красного цвета – и разглядеть его среди маков было очень проблематично. Как и лежащего на нем вампира. Если ты, конечно, не пяти метров ростом.
Во сне вампир был в ударе. Компенсировал свой обыденный вид в реальности? То есть Мечислав был в черных брюках, которые облегали его как вторая кожа, оставляя воображению не больше одного миллиметра, и в алой рубашке под цвет маков. При этом рубашка – с манжетами, воротником и даже запонками – состояла из одной сплошной красной сетки. И каждый мог наслаждаться созерцанием совершенной груди и рук вампира. Да, такую фигуру бы в Голливуд. Там бы через год не осталось никого другого на главные роли. Да и зрители требовали бы именно этого, хм… «героя». У меня по коже побежали очень знакомые мурашки. Ей-же-ей, если я так постоянно буду реагировать на Мечислава, мне проще будет дать мурашкам имена и общаться с ними как со старыми знакомыми. Почему даже сейчас, когда понимаю, что он не имеет никакой власти надо мной, я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься ему на шею?
– О чем будем разговаривать? Что мы еще не договорили при встрече?
– Ты себя слишком плохо чувствовала. Как твои дела сейчас?
– Лучше. Что мы еще не обсудили?
– Многое. Но я рад, что смог войти в твой сон.
– А раньше ты этого не мог?
– Кудряшка, это возможно, только если у тебя есть силы и ты сама хочешь меня видеть.
Я криво ухмыльнулась.
– Просто мечтаю. В гробу и в белых тапочках.
– Одно твое слово, Кудряшка. Это ведь мой сон, и здесь все мне подвластно.
На ногах вампира медленно начало проявляться что-то белое.
– И это слово «нет».
Белое марево растворилось в воздухе.
– Очень жаль. А ты точно не передумаешь?
– Я не передумаю, даже если ты здесь коноплю посадишь вместо маков.
– Хорошая идея. Надо попробовать.
Очень хотелось съязвить, что свои чары ослабли, теперь еще и наркоз нужен, а то жертвы сопротивляются, но я кое-как промолчала. И уселась на край дивана.
– Ложись рядом, детка.
– Много чести.
– Да неужели? А кого ты считаешь достойным этой чести – теперь?
Но если Мечислав и надеялся уколоть меня моим плохим поведением, он зря старался. Я пожала плечами.
– Мы это уже обсуждали. Что ты еще хочешь услышать? – Твой потрясающе музыкальный и нежный голос. Я бы слушал его всю жизнь.
– Всю смерть, – ехидно поправила я. – Вампиров же нельзя назвать живыми, так?
– Согласно твоим справочникам, которые выпускает ИПФ, нас вообще надо уничтожать. Вот об ИПФ я и хотел поговорить. Я вышел из себя и многое не успел сказать.
– Слушаю внимательно.
– Будь завтра осторожнее с Рокиным.
Вот спасибо! А я-то собиралась броситься ИПФовцу на шею и во всем покаяться! Хотя кое-что рассказать придется.
– Да я вообще-то и так собиралась. А ты с ним знаком?
– Нет. Просто я о нем знаю.
– Что именно и откуда?
– Лапочка, это теперь мой город! Конечно, я должен знать обо всех ИПФовцах, которые здесь живут.
– Несомненно. Но Рокин не похож на фанатика. Почему он в ИПФ?
– Потому что хочет отомстить.
– За что?
– Ты слишком любопытна, Кудряшка. И смысла рассказывать тебе эту историю я не вижу. Еще тебе не хватало жалеть этого ИПФовца.
– В переводе на русский язык – «что ты дашь мне за этот секрет»?
По красивым губам скользнула легкая усмешка. Естественно, не обнажая клыков. Столетние вампиры так не делают. Показывать клыки – моветон. Хотя мне очень нравилось, когда Даниэль улыбался искренне, от души, показывая не только клыки, но и часть других зубов. И пусть в кино зубы вампиров выглядят не очень красиво, Даниэля я никогда не боялась. Для того чтобы внушать страх, он был слишком человечным.