силы, покидающей мое тело. В прошлый раз это было потоком. В этот раз – одним мощным ударом. Рамирес даже не успел сделать глоток, когда его настигла моя сила. Он выгнулся на сиденье и вскрикнул. Но было поздно. Сейчас все оказалось по-другому. Раньше я не управляла своей силой, она была слишком дикой для меня. Но сейчас я понимала больше. За эти полгода мы освоились друг с другом. И моя сила, шипя и рыча, рвалась с цепи. Она… я… мы желали не просто проникнуть внутрь вампира. Мы хотели, чтобы он был… наш?
Ревел, полосуя когтями раму, зверь-из-зеркала. Ему нравился Рамирес. Он чувствовал родственную душу, такую же жестокую и мрачную. И я поняла: Рамирес тоже его почувствовал.
И открыл ту дверцу в своей душе, где пряталась жестокость. И я закричала.
Холодная сила Рамиреса вливалась в меня. Я отдавала свой огонь и в ответ получала лед. Но лед таял и оказывался нефтью. Я горела внутри и не знала, как это прекратить. Злость и ненависть Рамиреса стали топливом для нас обоих. И я серьезно боялась сжечь и себя, и его.
– Юля!
Чей-то голос пытался пробиться сквозь круговорот льда и огня. Но они ничего не смогли бы сделать. А я? Как разорвать эту связь?
Рамирес даже не пытался. Впервые он нашел человека, на которого можно было выплеснуть все самое темное, что только было в его душе, и в ответ получить силу. Конечно, он не хотел останавливаться. А я? Я ведь не только зверь. Я еще и человек.
Женщина со звериными глазами стояла передо мной как живая. Рядом, в огненном кольце силы, метался мой зверь.
– Ярость рвет цепи разума. Но любовь гасит ярость, – произнесла она. Или – я?
Даниэль…
Пусть говорят кто что пожелает. Для меня это была любовь. Для меня это и есть любовь.
Я дышу, и значит, я люблю; я люблю, и значит, я живу…[4]
Я люблю…
Что-то изменилось внутри меня.
Даниэль… Пусть ты умер, я тебя все равно люблю.
И искра его огня во мне полыхнула ярче силы.
Рамирес вдруг отшатнулся, словно я была отравленной кровью.
– Даниэль?
Пожар внутри меня чуть успокоился, и я все увереннее брала его под контроль. Вот так. Теперь отдать остатки вампиру, чтобы не сохранять его ярость внутри себя, – и можно попробовать разобраться в происходящем. Последний вихрь рванул вену, перемещаясь от меня в ауру вампира, и все затихло. Только горел белый огонек внутри, изгоняя остатки силы Рамиреса.
Мы с трудом отдышались.
– Юля, такого я от вас не ожидал, – наконец выдохнул Рамирес. Боря вернулся за руль, и машина помчалась в сторону города. Костик с Надей следовали за нами как пришитые.
– Я сама не ожидала.
– С вашим господином такого не было?
– Моя сила по-разному реагирует на разных вампиров, – вывернулась я.
– Так – только на меня?
– Да. С Мечиславом каждый раз более сексуально.
– А с Даниэлем?
Удар был неприятным. Но я спокойно улыбнулась в ответ.
– Даниэль мертв. Стоит ли тревожить его память?
– Вы так быстро его забыли?
Прощупывает, гад. Но послать его к чертовой матери я не могу – и так Борис смотрит больше в зеркало заднего вида, чем на дорогу. Ладно. Справимся. Слишком много от меня зависит.
– Женщины никогда не забывают своего первого мужчину. И любимого к тому же. Даниэль – моя первая песня любви.
– Как романтично…
Издевательские нотки в голосе вампира уловила бы даже второклассница. Что ж, сам нарвался.
– Да. Любовь всегда прекрасна. И самопожертвование ради любимого тоже.
Тонкий намек на Марию. Пока – тонкий. Пока…
– Когда вы ожидаете делегацию из Тулы?
– Сегодня же, может, чуть позже. Поэтому Мечислав и не смог поехать встретить вас. Он остался ждать. Но я его фамилиар, поэтому не считайте себя оскорбленным.
Я мило улыбнулась. Вампир переключился на насущные проблемы. Тем лучше.
– Фамилиар? Я думал, смерть Даниэля сняла Печати?
– Одну. Мечислав был моим господином по Печати тела и разума, Даниэль – только по Печати тела. Когда он умер, одна из Печатей Мечислава исчезла.
– И вы до сих пор не восстановили ее?
– Мечислав опасался за мое здоровье.
И опять ни слова лжи. Опасался. Кто бы спорил. Только за психическое. И правда, крыша у меня ехала по максимуму. Хорошо хоть сейчас я прихожу в форму.
Ехидно улыбалась женщина со звериными глазами. А за рамкой зеркала крутился зверь.
Хозяйка, давай порвем его, как Бобик тапку!
Я бы не возражала, но кто тогда будет разгребать ситуацию со Славкой и его пади?
– Мечислав сказал, что ситуация очень деликатная, и это связано с вашим братом?
– Я бы предпочла, чтобы он сам все рассказал.
– Вы ведь фамилиар, часть своего господина… может, даже лучшая его часть…
Ага, так я и поддалась на лесть. Пусть Мечислав сам рассказывает, сколько надо!
– Безусловно. Но вы же не доверите вашей руке говорить за вас?
– Понимаю, – усмешка вампира была достаточно тонкой. – Я подожду.
Ждать пришлось недолго – через пять минут машина затормозила у «Трех шестерок».
Рамирес, как истинный джентльмен, выпрыгнул сам и аккуратно извлек меня из машины. Пальцы у него до сих пор были теплыми.
Мечислав встречал нас у дверей. Скромно так, без хлеба и соли. И даже без бутылочки крови. Выглядел он, как и всегда, сногсшибательно. На этот раз немного в другом стиле: строгий вечерний костюм-тройка и кипенно-белая рубашка, завязанные в хвост волосы и громадный изумруд на пальце левой руки превратили вампира в помесь гангстера и светского льва. Сверху все было просто прекрасно, стильно и даже сдержанно, но чувствовалось, что под костюмом прячется дикий и неукрощенный хищник. Просто вызов женской сексуальности. Двое оборотней отшивали крутящихся рядом посетительниц, но три девчушки лет пятнадцати-шестнадцати яростно шли на приступ. Я их понимала. Даже местами сочувствовала. Мечислав красивый. Сама бы влюбилась, да вот беда: мне даже Ленька ди Каприо не нравился. Не люблю гиперсмазливых. Увы.
– Рамирес! Как я рад вас видеть!
Приветственная улыбка оказалась подпорчена – одна из девчонок все-таки вывернулась у оборотня из хватки и повисла на шее Князя города.
– Привет, меня Люда зовут! Может, встретимся? Или хотя бы я могу телефончик оставить? Ты здесь часто бываешь? Как тебя зовут?
Я вздохнула. Вот блин. А ведь как не хотелось…
Два шага по асфальту. Одно движение руки. И кисть «меня-Люда-зовут» оказывается в жестком захвате. Еще одно движение – и девчонка уже не может вырваться. Ну, то есть может, но оставив мне пару пальцев на память. Да и не до изворотов ей. Когда руку выкручивают за спину – больно. По себе знаю. Сколько раз мне Валентин руки крутил, пока я не научилась хоть чему-то, – вспомнить страшно.
– Руки прочь от моей частной собственности. Ноги выдерну. И оставшиеся три волосинки выщиплю. Дорогой, где твоя охрана? За что им деньги платят?
Получилось в меру стервозно и едко, как я и хотела. Этакая ледяная кошка.
– Борис, забери у меня эту дурочку!
Вампир послушался, и я повисла на шее у Мечислава.
– Я так соскучилась, так соскучилась…
Наглый красотун не смог не воспользоваться ситуацией. Он ловко перехватил меня так, чтобы видеть глаза.
– Ну что ты, Кудряшка… Мы же только недавно виделись…
В голосе так и звучала медовая нежность. И аромат полевых цветов дурманил голову. Я бы растеклась киселем в его руках, если бы в зеленых глазах не светилось яркими лампочками: «Не переигрывай!» И я чуть опустила ресницы. Не переиграю. Но чуть-чуть-то поиздеваться можно?
Нельзя.
А потом Мечислав склонил ко мне голову, и все умные мысли утонули в ощущении его губ на моих губах. Я даже кусаться не могла. У нас же любовь – и я ответила на поцелуй. Впервые сама ответила.
Ощущение было потрясающим. По телу разлился жидкий огонь, соски напряглись и запульсировали под тонкой тканью, а руки сами собой зарылись в гриву черных мягких волос. Я мурлыкнула и потерлась об вампира всем телом. Прия-ат-но… Еще хочу…
Руки вампира переместились с моей талии чуть ниже, но я даже и не подумала сопротивляться. Поцелуй все продолжался, лишая меня последних остатков самообладания. Мир праху его, оно пало в схватке с достойным противником…
Мечислав внезапно оторвался от меня, и я попыталась притянуть его обратно. Не вышло.
– Малышка, возьми себя в руки. Все будет, но позднее. Рамирес, прошу вас войти в мой скромный клуб «Три шестерки». Будьте моим гостем.
Я подтвердила его слова механическим кивком. Ох, твою рыбу, мне же просто нельзя в это играть… Проиграю, даже не взяв в руки карты… Ну почему этот вампир так на меня действует?!
– Мы всегда рады видеть вас.
– Жаль только, что сейчас вы здесь по долгу службы, – добавил Мечислав. Искренность в его словах даже и не ночевала.
Рамирес так же «искренне» улыбнулся в ответ.
– Ваш город просто прекрасен. Кто знает, может, я буду наезжать сюда временами. Отдохнуть в перерывах между делами…
– Разумеется, – мурлыкнула я. – Даниэль говорил мне, что вы были друзьями какое-то время. Вы же расскажете мне о нем, правда?
Рамирес скривился, но удар выдержал.
– Ваш господин дружил с ним намного дольше…
– Ой, но ведь у вас такие яркие общие воспоминания… Я думала, что вам нравится отдыхать неподалеку от Севильи…
Именно там находилась могила Марии. Я знала где. А Рамирес понял, о чем я говорю. В черных глазах сверкнула ярость.
– О Севилье мы поговорим потом. Сначала дело.
– Может, вы желаете передохнуть с дороги?
Мечислав был сама любезность с тертым ядом. Рамирес отрицательно покачал головой.
– Настолько я не устал. Куда идти?
– Направо и вниз по лестнице. Там у нас малый банкетный зал.
Мы успели только пройти внутрь. Подземный этаж клуба был очищен от посетителей, и сейчас в малом банкетном зале за столиком сидели только пять человек: Валентин с Лизой, Вадим, Славка и Клара. Валентин с Лизой – отдельно, о чем-то болтая и поедая сырое мясо с приправами; Вадим – отдельно, в углу, оглядывая все и вся; Славка с любимой пади – отдельно, с видом приговоренных к казни. Я помахала всем рукой.