– Ни в чем я не уверена. Ребята, возьмите мой телефон и наберите Мечислава. А то нашего Князя от треволнений удар хватит.
Глеб послушно принялся выкапывать телефон из-под сиденья.
– Юля, у вампиров не бывает ударов, – просветил меня Константин.
– Это просто ваши вампиры живут в тепличных условиях, – просветила я. – А стоит им связаться со мной, и результат налицо. Дюшка же помер…
– Не от удара.
– От удара, только магического. Глеб, подержи трубку у моего уха, ладно? Руки болят до чертиков.
Оборотень послушно поднес к моему уху трубку. И оттуда отрывисто (я и не знала, что Мечислав так умеет) рявкнуло:
– Да?!
Ну что ж, запишем это себе в заслугу. Рявкать он научился, глядишь, пообщаемся лет десять – и вампир по-человечески заговорит. А то сейчас с ним и говорить-то нельзя. Так и тянет на нехорошие вещи. Из журнала для мальчиков.
Пообщавшись, я отдала трубку оборотню и умоляюще похлопала ресницами.
– Ребята, неужели у нас нет выпить?
Мечислав летел по городу как сумасшедший. Водители выжимали из машин все, что можно и нельзя, держа скорость под двести километров в час. И плевать, что так нельзя ездить! Трижды плевать на любые опасности! Тем более что за рулем сидели вампиры с их десятикратно превосходящей человеческую реакцией.
А в голове стучало только одно: Юля, Юля, Юля… Его фамилиар, его женщина, его вторая половинка.
И он еще думал, что сможет гарантировать ей спокойствие и безопасность.
Идиот!
Мечислав каждую секунду ждал пронзительной, разрывающей боли внутри. Если ее убьют…
Выжить он выживет. Но не удержится. И придется все начинать сначала.
Как он мог отправить ее всего с двумя телохранителями?!
Знал ведь, что посольство перебито. И мог подумать, что Юля окажется следующей мишенью.
Не подумал.
Идиот.
Вампир взглянул на часы.
Двадцать одна минута прошла с момента ее звонка. За это время он успел собрать восьмерых вампиров, вооружить всех, усадить по машинам – и рвануть на другой конец города.
Не по центральным дорогам.
Пробки – беда не одной Москвы.
По окраинным и объездным. Пять минут, потерянные на них, можно было компенсировать скоростью. Зато на таких дорогах практически никогда не бывает гаишников.
Двадцать две минуты.
Пока она жива. Это он чувствует – как хозяин.
Телефонный звонок.
Мечислав не сразу смог попасть на кнопку. Звонили с Юлиного номера.
– Да?
– Отбой тревоги. Мы отбились.
Лучше этих четырех слов вампир в жизни своей ничего не слышал.
– Где вы сейчас?
– Все там же. На Лобачевского. Машина-то и в утиль не годится. Сможешь нас забрать отсюда?
– Буду через пять минут. Ты не ранена?
– Не дождетесь.
Юля повесила трубку.
Вампир тряхнул головой и широко улыбнулся.
– Все в порядке.
– Шеф, а если это ловушка? – прогудел один из вампиров.
Мечислав покачал головой.
– Это не ловушка. У нее действительно все в порядке. Если бы это была ловушка, Юля дала бы мне понять. Но скорость не снижайте. Я хочу попасть туда как можно быстрее.
Вампиры и оборотни примчались почти одновременно. Сперва взвизгнули шинами «мерседесы» Мечислава. Вампиры выпрыгнули – и рванулись к нам. Что ж, мы представляли собой душераздирающую картину.
На обочине стояла раздолбанная в хлам машина. После обстрела и встречи со столбом – вряд ли они доедет даже до свалки. Я лежала на заднем сиденье, свесив ноги в дверь. Глеб предоставил мне свои колени вместо подушки. Не то чтобы мне было очень плохо. Часа через три, да если еще и накормят, все будет просто замечательно. Но пока – мутило, кружилась голова и вообще не хотелось никуда двигаться. Константин притащил из дома тело Питера. Вампир был жив, но сейчас все его силы уходили на избавление от остатков проклятия. Сколько ему на это понадобится – я не знала. День? Два? Неделя?
Надо будет поговорить с Мечиславом насчет его питания.
Интересно, а можно ли вампира кормить внутривенно? И чем? Если вампир при жизни был первой группы крови – можно ли ему вливать третью? И резус-фактор тоже…
О чем я думаю?!
Мечислав выскочил из машины и каким-то странным образом тут же оказался рядом со мной. Он точно применял вампирские чары – по-другому это назвать нельзя. Я не видела, как он перемещается, даже не почувствовала, как меня вытащили из машины, и очнулась уже у него на руках. Вампир прижал меня к себе, как ребенка. И мне ничего не оставалось делать, только обнять его двумя руками за шею. Теперь если и уронит, я хоть попой об землю не хлопнусь. Со всего размаха. Руки, кстати, болели все сильнее. И эта боль кое-как заглушала острый приступ сексуального желания, нахлынувшего на меня от прикосновений вампира. Наверное, Мечислав всегда будет так на меня действовать. Стоит ему только оказаться рядом – и кружится голова, улетучиваются все умные мысли, а внизу живота начинает словно стягиваться обруч. И не хочется ни о чем думать. Просто закрыть глаза – и принять то, что тебе готовит твой господин и повелите…
Юлька! Опять!
– Да что ж это такое! – возмутилась я. – Меня чуть не угробили, мне нужно в больницу, и вообще, Мечислав, соблазнять больного человека нельзя.
Вампир не обратил на мое ворчание никакого внимания. Только прижал к себе еще крепче, так что я чуть не задохнулась.
– Юля, я чуть с ума не сошел от беспокойства! Я все передумал, пока мы сюда ехали… Я так боялся потерять тебя!
Еще бы! Столько стараний, и всё коту под хвост? Ищи теперь нового фамилиара? Будешь тут бояться! Если еще жив останешься.
– Я тоже. Жить хотелось. И не укачивай меня, без того тошно.
– Я так боялся опоздать…
– Я тоже боялась, что ты опоздаешь, – призналась я. – Нам очень сильно повезло, что Питер…
– Питер?
– Это один из вампиров, которые устроили нам засаду, – пояснила я. – Полагаю, вы знаете его как Родиона. Или Рауля. Он слуга одного из членов Совета, некоего Альфонсо да Силвы.
– Альфонсо да Силвы? – шарахнулся от меня Вадим, побелев как полотно.
– Эй, спокойно! Самого Альфонсо здесь нет, здесь только его подчиненный!
– Вадим! – прикрикнул Мечислав. – Возьми себя в руки!
– Штирлиц взял себя в руки. Руки оказались грязными, – по-дурацки захихикала я. – Вадик, не волнуйся. Если этот Альфонсо припрется сюда лично, я сделаю из него Альфонса. Невезучего[12].
Вампир встряхнулся и подмигнул мне. Уверенность, словно гусеница на ветку, опять наползла на его лицо.
– Юлька, я на тебя рассчитываю.
– Валяй, – согласилась я. – Только домик сначала обследуй. Ребят я посылать не стала. Им и так досталось. Прикинь, я их в церковь таскала…
Вампиры рванулись в дом с засадой неслышными тенями. На улочку ворвались несколько джипов. Из них горохом посыпались оборотни. Стало шумно и весело. К нам подлетел Валентин. Но обнимать не решился: Мечислав так и держал меня на руках, поэтому обнимать пришлось бы в первую очередь вампира. А это чревато.
– Юлька, ты цела?
– Частично. Руки болят.
– А что у тебя с руками?
Оборотень ловко цапнул меня за локоть.
– Мечислав! Ты погляди!
Я тоже поглядела. И пожалела, что даже упасть в обморок не могу. Кисти рук были распухшими чуть ли не вдвое и красными – в тон пожарной машине. И из них – то ли из-под ногтей, то ли просто из пор кожи – медленно капала кровь. Бо-ольно!
– Что это?! – Мечислав поудобнее устроил меня на руках и заглянул в глаза. – Юля?
– Не знаю. Наверное, проклятие сопротивлялось, – проныла я. Мне вовсе не хотелось ничего делать. Ни отчитываться, ни рассказывать, ни ругаться, ни спорить…
Вампир огорченно вздохнул и устроил мою голову у себя на плече. Я не возражала – слишком уж устала. Хотелось закрыть глаза и раствориться в облаке медового аромата. Хотелось пропитаться им насквозь и пить его, как густое вино. Хотелось мурлыкать и тереться лицом о рубашку вампира. Или чтобы он погладил меня по волосам, поцеловал, сказал что-нибудь хорошее, как он за меня волновался, как ему будет без меня плохо…
Скорее свиньи полетят!
Да что со мной опять такое?!
Я встряхнулась, приходя в себя. Слабость дурманит голову. Еще немного, и будет гораздо хуже. Я захочу от Мечислава человеческого участия, душевной близости, понимания и заботы – то есть того, на что вампир просто не способен.
Он прекрасен, но может предложить мне только секс. А мне хочется тепла. Доброты. Любви, наконец! Чтобы меня любили, и чтобы я любила. Так, как это было у меня с Даниэлем.
Теперь я отчетливо это понимала.
Ох, Даниэль… Как ты вообще мог умереть?! Бессовестный! Мысли о любимом вампире помогли встряхнуться. Я дернула головой, едва не заехав Мечиславу по челюсти, и принялась отчитываться.
– Побывала у ИПФовцев. Мы немного поссорились. А когда поехали обратно, меня обстреляли. Нас. Машина врезалась в столб. Нас попытались выманить из нее. Ребята сказали, что это зов. И их зовет призывающий лис. Нас хватило бы минут на пять. Я попыталась хоть что-нибудь сделать. Выпала в транс, увидела вампира и узнала, что он проклят. Потому-то он и призывал только лис.
– Погоди. Как ты выпала в транс?
– Не знаю. Как-то.
– А проклятие? Я наперечет знаю всех про́клятых вампиров. И Родиона среди них нет. Он не проклят.
– Здрасте! Еще как проклят! Я что, слепая? Что я тогда с него снимала, если это не проклятие?!
– И в чем оно заключалось?
– Пи… то есть Родион, – я решила не говорить никому настоящее имя вампира; захочет – сам поделится, – при жизни мог договориться с любым животным. Я так предполагаю, что его дар – не призывать животных, хотя он и это сумеет. Его дар – говорить и понимать. Влиять. Сочувствовать. Сопереживать. Управлять, но во благо живым. Он это сможет. Лечить, заботиться, любить…