Но надо быть справедливой: Славка не настолько плохое существо. Он искренне любил ее и старался доставить удовольствие. Не его вина, что ей никто не нужен, кроме Диего.
Боль опять полоснула по сердцу.
Его нет. Ни его сияющих черных глаз, ни густых волос, в которые она обожала зарываться пальцами, – ничего нет. И ее тоже нет. Никого нет. И ничего нет.
Клара сходила с ума и даже не понимала этого.
Рассеянный взгляд скользнул по Станиславу.
Что ж, он оказал ей хорошую услугу. И за это умрет безболезненно. Но не сразу. Сперва она разберется с этой… его сестренкой… чтоб ее… А Славка ее прикроет. А вот когда она убьет мерзавку, то вернется, скажет ему правду, всю правду – и сломает шею. Быстро. Безболезненно. Одним сильным движением.
Красный туман заволакивал глаза, и Клара вцепилась в подоконник, стараясь как-то удержаться, не броситься на поиски этой гадины, чтобы разорвать ее одними когтями. Все равно ведь не дадут. Нужно немного подождать, выйти, найти оружие… можно взять его у господина. Это и он тоже виноват в смерти Диего! Если бы он не захотел эту маленькую гадючку, Диего не поехал бы в этот мерзкий городишко. Да и сама Клара, и ее брат, который куда-то пропал! Это господин послал их сюда. И он тоже заслуживает наказания!
Ненавижу! Всех ненавижу-у-у-у-у!
Стон, сильно напоминающий вой, все-таки вырвался из горла женщины, но Кларе было уже на все наплевать.
Она жаждала мести.
Она была безумна.
Я с трудом дождалась пробуждения Мечислава. Очень хотелось поторопить вампира, но потом я таки передумала. Кто его знает? Вот я читала, что если парня разбудить не вовремя, он всех загрызть готов. А если не вовремя разбудить вампира?
В прошлый раз он не кусался, но тогда и ситуация была другая.
К счастью, Мечислав как вампир обладал приличной силой и мог проснуться раньше заката. Что он и сделал. К нему тут же отправился оборотень-доброволец – на покусание.
Мы едва дождались, пока вампир примет душ и выпьет… чуть не сказала «чашечку коф-ф-фэ-э-э-э». Ждали целых двадцать минут. И отправились к нему всей кодлой: я, Валька, Ленька… Сашка все еще висел на сайтах, общаясь с оборотнями и проверяя какую-то информацию.
Конечно, вычислить вампира по билетам невозможно, но остается многое другое. Друзья, знакомые, сплетни, слухи – просеять, отобрать мусор, испечь лепешку и сожрать без соли.
Мечислав выглядел невероятно чувственным. Знаете, как здоровенный кот, который только что проснулся и теперь потягивается, зевает, щурит чуть припухшие глаза и выглядит ну такой лапочкой…
Только взяв такую лапочку на руки, можно обнаружить, что кроме нескольких килограмм меха туда еще приложены восемнадцать когтей и не меньше сотни зубов.
Но Мечислава не хотелось брать на руки. Он стоял в дверях, в одних коротких черных шортиках из чего-то вроде шелка, которые не то что не скрывали… скорее подчеркивали всю его… выразительность.
Становилось ясно: перед вами весьма половозрелый, взрослый и… м-м-м… солидный (в плане размеров, а не начальственного брюшка) мужчина.
И ужасно хотелось потереться об него всем телом, обнять за тонкую талию, запутаться пальцами в узкой дорожке черных волосков, уходящих под резинку шорт… интересно, а ниже они такие же короткие? Или, наоборот, густые и кудрявые? Спросить, что ли?
Нет уж! Возьми себя в руки, Юля! Есть любопытство, которое до добра не доводит. А вот до постели оно тебя довести сможет. Но туда тебе самой не надо. Во-первых, вам еще сегодня шпиона ловить и разоблачать. Во-вторых, прилетает Иван Тульский. И в-третьих, но в самых главных, я-не-желаю-быть-строчкой-в-списке-вампирских-побед!
Вот!
При виде такой компании, ломящейся к нему в комнату, вампир удивленно поднял брови – и стал выглядеть еще более обаятельным. Этакая удивленная и сонная чувственность.
– Чем обязан? Добрый вечер, пушистик. Ты не просветишь меня, что с вами случилось? Вы выглядите… встрепанными.
– И ты там будешь, – привычно схамила я. – Мы шпиона вычислили.
Мечислав мгновенно стал серьезным.
– Подождите меня в кабинете. Я сейчас буду.
– А к себе не приглашаешь?
И когда я научусь придерживать язык?
– Тебя, пушистик, – в любое время. Но такая компания – это слишком. Групповой секс, да еще с мужчинами, не в моем вкусе. Хотя если тебе понравится…
– Тьфу на тебя, зубоскал!
Я плюнула на пол, постаравшись попасть вампиру на ногу. Промазала. Развернулась и отправилась в кабинет. Оборотни потянулись за мной.
Мечислав присоединился к нам через пятнадцать минут. Он успел одеться в голубые джинсы, вытертые почти до белого цвета, и белую майку с логотипом «Версаче» и головой медузы по центру. Голова была нарисована золотом, белый цвет майки красиво оттенял смуглую кожу.
– А что, Версаче еще не умер?
– Какая разница, пушистик? Главное, что вещь хорошо смотрится. Что вы говорили про шпиона?
Слово взял Валентин и коротко рассказал про всё, что со мной произошло с самого утра. Мечислав слушал молча, ничем не выдавая своих эмоций. Потом перевел взгляд на Александра.
– Ну, что скажешь?
– Сказать что-то определенное сложно, но четыре месяца назад Альфонсо да Силва получил прошение разобраться с какими-то непорядками в Туле. И направил туда Диего. А дружил Диего больше всех с Рамиресом. На почве одинаковых вкусов.
– Тогда все ясно! – я даже хлопнула в ладоши. – Рамирес все рассказал Диего. Тот в Туле подцепил эту испаноликую швабру, потом они как-то случайно наткнулись на Славку, подумали – и придумали геройский план. Сколько Славка с ней знаком? Валь?
– Он говорил, около двух месяцев.
– Все сходится. А в Туле он появился когда?
– Как раз с полгода назад. А месяца три тому попал – чисто случайно – к стоматологу. Из наших, из оборотней.
– Ага. Там засветилась его фамилия.
– И Диего раскрутил эту катавасию?
Верилось плохо. Даже мне. Не та фигура. Да и Питер говорил, что они от кого-то получали приказы. И кто же у нас сидел в пруду?
– Рамирес, – просто сказал Сашка. – Если это затеяли не Иван Тульский с Рамиресом, можете мне ноги оторвать.
– Они это и без нас сделают, – осек его Мечислав. – Если что.
– Но все укладывается, – заметил Ленька. – Смотрите. Около полугода назад Мечислав становится Князем города. Юля, наш уважаемый пушистик, – его фамилиар. Тогда и засвечивается фамилия Леоверенских. Рамирес дружит с Диего и наверняка делится с ним своими планами. Или хотя бы упоминает Юлю.
– Второе вероятнее, – согласился Мечислав. – Кудряшка произвела на Рамиреса неизгладимое впечатление.
– Неважно. Важно то, что Диего узнал о Леоверенских. Четыре месяца назад его посылают в Тулу. Там он встречает Клару – и задерживается.
– Она, похоже, в его вкусе, да и просто мазохистка. Чем больше ее бьют, тем ей приятнее, – это уже я вставила свои пять копеек.
– И она умеет врать так, что никто не чувствует лжи. Мы ее допрашивали – и все прокололись.
– Почти, – криво улыбнулась я. И достала из сумочки рисунок.
Тот самый, сделанный очень давно, кажется, еще в другой жизни, до Славкиной инициации.
На нем Клара изображалась сидящей… даже не так. В центре изображения было кресло, почти трон, на котором сидела закутанная в плащ темная фигура. Не слишком прорисованная, намеченная несколькими карандашными штрихами, но смысл и так был ясен. Господин и повелитель, и все тут. Намного более ярко получилась сама пади, сидящая «у ног». Она почему-то нарисовалась полуобнаженной, в шипастом ошейнике и браслетах, в чем-то напоминающем корсет. Все тело обвивало сложное переплетение ремней. Одна рука пади опиралась на пол, вторая касалась края плаща сидящего на троне. Рядом с плащом лежала плетка.
Лицо Клары было поднято вверх, и на нем читалось безграничное обожание и подчинение.
Что-то было не до конца прорисовано, что-то не удалось, но общее впечатление восторженной покорности и преклонения было верным.
– Я нарисовала, – призналась я, когда рисунок прошел по рукам, – и как дура забыла обо всем. Сунула в сумку, хотела потом поглядеть – и все пошло прахом. Платья, оборотни, дети, ссора с Мечиславом… слишком много отвлекающих факторов.
– Даже если бы тогда мы увидели этот рисунок, вряд ли он что-то смог бы прояснить, – вздохнул Александр. – Она бы оправдалась. И вообще, рисунок к делу не пришьешь.
– И ауру тоже. Я потом отметила, что у нее плохая аура, что в ней отсутствуют белые, желтые, розовые тона, которые появляются у влюбленных, но опять же не придала значения.
– Ты пыталась намекать, а я сказал, что она не врет о своей любви, – припомнил Валентин. – Пушистик, прости, я идиот.
– Оба мы хороши.
– Все мы хороши, – вздохнул Мечислав. – Косвенных улик было много, но мы слишком привыкли полагаться на магию. И не поняли, когда она отказала.
– Не отказала. Просто на каждое действие находится противодействие, – поправил Ленька.
– Это нам урок: нельзя быть слишком самонадеянными. Продолжай, мы тебя перебили.
– Хорошо. На чем я остановился?
– На Кларе и Диего.
– Вот. Они скорешились, и Диего… задержался в городе или просто наезжал к понравившейся лисице?
– Задержался, – вставил Сашка, на миг отрываясь от компа. – Мне сообщили, что он хотел ее в свою собственность. И вел переговоры с Князем Тулы. И с Альфонсо.
– Это долгая процедура. Понятно, что он задержался.
– И тут Станислав Евгеньевич Леоверенский как-то попадает в поле зрения Диего. Тот сообщает Рамиресу, и приятели садятся за план действий. Два месяца назад Станислав попадает в больницу – и к нему аккуратно подводят Клару.
– То есть Иван Тульский мог и не знать о происходящем?
– Мог и знать. Клару могли выбрать за ее талант. Прима, умеющая подделываться под пади, да еще спокойно лгущая в глаза вампирам, – это редкость. У нас таких нету.