– Болван.
Слово упало на сбивчивую речь Славки и придавило, как тапок – таракана. Братец осекся и замолчал. А Клара продолжила тем же равнодушным и холодным тоном.
– Кто бы знал, как ты мне надоел за это время! Со своей любовью, своей наивностью, своей мечтой об идеальном мире и идеальных отношениях! Если бы не Диего, я бы до тебя и щипцами не дотронулась. Но раз уж любимый попросил, пришлось изображать восторженную идиотку. А ты даже ничего не заметил! Тебе и в голову не пришло, что оборотни не могут себя так глупо вести. Да одного прима-вольпа хватило бы, чтобы размазать тебя по асфальту. И пистолетик не помог бы! Знаешь, меня утешает одно: хоть после смерти я не буду видеть твою тупую физиономию!
– Ты… ты… – у Славки не хватало ни слов, ни воздуха.
– Я. И что? Уйди отсюда. Не отравляй мне последние минуты перед смертью. Надоел.
Славка еще раз втянул ртом воздух и вылетел за дверь.
Клара не хотела дальше жить без Диего, не любила Славку и не нуждалась в прощении.
Использовала?
Было. Если бы Диего сказал, так и прибила бы. И не задумалась. Лгала?
Было. Если бы Диего сказал, так и прибила бы. И не задумалась.
Не любит?
И никогда не полюбит. Юля обещала, что она, Клара, встретится с Диего. Больше ничего и не надо. А теперь пошел вон, надоел хуже горькой редьки. Все просто.
Я переглянулась с Ленькой. Оборотень кивнул.
– Сходи, утешь. А то еще удавится…
– Да и фиг бы с ним!
– Сходи-сходи. Он все-таки твой брат.
– Только по крови!
– Да хоть по анализу кала. Ползи давай!
И Ленька вытолкнул меня за дверь.
Гад!
Славку я догнала уже на лестнице.
– Привет?
Братец оглянулся – и сорвался на меня.
– А, это ты! Ну что, довольна?!
– Вполне. Все складывается очень неплохо.
– Что – все?! – Судя по тону братца, это самое «все» было не просто плохо, а вообще полная жесть.
– Да вообще все. Шпионов мы выловили. Потери с нашей стороны минимальны. Зато обезврежены два сильных вампира, которые зарились на нашу территорию. Минус – визит одного из членов Совета. Но тут уж как-нибудь переживем… Мне апельсинового сока, а ему – двойную водку со льдом.
За разговором мы вышли из подвала в бар. Оборотень, стоящий за стойкой, был мне смутно знаком. А уж я-то точно была ему знакома.
– Сей момент, пушистик.
Я фыркнула, но комментировать не стала.
Сок оказался вкусным и свежевыжатым. Славка несколько минут цедил свою водку, как воду, а потом поглядел на меня.
– Юля, она ведь никогда меня не любила?
Я не стала притворяться непонимающей.
– Не любила. И что?
– Да так, ничего. Думаешь, приятно чувствовать себя использованным презервативом?
Права качать начал? Что ж, получи!
– Славик, а чего ты хотел? Наши поступки во многом определяют нашу жизнь. И отношение людей к нам. Когда перед тобой встал тяжелый выбор – удрать от реальности или остаться и принять бой, – ты предпочел сбежать. Это я про твой побег из дома. Ты мог сделать многое, но вместо этого удрал. Бросил нас. А ведь твоя помощь могла оказаться бесценной. Я была соплюшкой. Дед недавно лишился жены и сына. И ему нужны были поддержка и помощь, а не твои обезьяньи выходки. Все закономерно. Ты предал нас. Она – тебя. Это великое колесо жизни.
– Тебе ли осуждать? Меня, ее…
– А это и не осуждение. Это итоги. Печальные, но факт. Тебя посчитали слабым и предсказуемым. И стали использовать.
– Клара меня никогда не любила…
– Юля, – за моей спиной обнаружился Вадим. – Время.
– Да, – подтвердила я Славкины слова. – И чем скорее ты это поймешь, тем тебе же лучше. А мне пора. Еще водки мальчику.
Я спрыгнула с барного табурета и направилась в подвал.
В камере Клары меня уже ждали – небольшое, но изысканное общество: Вадим, Борис, Валентин, Мечислав и штук пять вампиров. В том числе Анна, бывшая Катька. Я задрала нос и посмотрела на Мечислава. – Пора?
– Да. Эти пятеро осуществляют казнь. Борис заберет последнюю кровь. А я хочу поглядеть, что ты делаешь, пушистик.
Я пожала плечами.
– На здоровье. Клара…
– Да?
– Предлагаю такой вариант. Ты ляжешь на кровать. Я сяду рядом и буду держать тебя за руку. Не пугайся, когда взлетишь. Мы окажемся там же, где и раньше. И я открою тебе дверь.
Клара пристально поглядела на меня.
– Леоверенская, если ты мне солгала, я тебя и с того света достану.
– Всю жизнь мечтала тебе наврать! – огрызнулась я. – Во сне видела! У нас была честная сделка. И если бы ты мне не верила, ты бы на нее не пошла, скажешь, нет?
Клара кивнула.
– Да. Извини.
– Проехали. Пусть в следующей жизни нас не сделают врагами…
– И лучше бы нам вообще в ней не встречаться, – кивнула Клара. Потом сняла платье и улеглась на кровать. – Можете приступать.
Я уселась в кресло и крепко стиснула ее руку. Закрыла глаза. И сразу провалилась – туда. На поляну с цветущими одуванчиками. С каждым разом мне все легче и легче было попадать на нее.
Клары пока не было. Я прошлась по поляне. Провела рукой по особо высоким цветочным головкам и поднесла к лицу пальцы, испачканные желтой пыльцой. Не это ли место описывали древние греки, называя его полями асфоделей, над которыми кружатся души? С асфоделями (я откровенно не знала, что это такое, но, похоже, какие-то цветы) здесь напряженка, но тут уж кто к чему привык. Это место обладает своей волей и в то же время подстраивается под капризы попадающих сюда.
Деревья протестующе зашумели. Я неправа? Не капризы? А что тогда? Пожелания? Подсознательные мечты?
Солнечный лучик почти человеческим прикосновением скользнул по щеке. Угадала.
А хорошо здесь все-таки.
И я на миг замечталась… как было бы хорошо навсегда остаться здесь. Гулять среди деревьев, плести венки из одуванчиков, ни о чем не думать, валяться на полянах, растворяясь в дурманном запахе мятой травы…
Иногда сюда будут приходить люди. Я буду провожать их, куда они попросят. А в остальном – полная свобода. Абсолютная.
Что такое свобода?
Это когда ничего не нужно, ничего не важно, ни за кого не отвечаешь… Одиночество, не тяготящее тебя. В этом месте просто растворяешься… И это прекрасно.
Ветка дерева погладила меня по плечу. И складки коры показались похожими на человеческое лицо. Я не испугалась. Я поняла: были те, кто так и поступил. И ушел. Теперь им вечно расти в этом месте. Но они счастливы. И они приветствуют меня. Как человека, обладающего теми же способностями.
Как человека, который однажды придет сюда, чтобы бродить по лесу, а потом, устав от всего, даже от свободы, заснет навечно – и встанет рядом с ними еще одним деревом. Моя сила вольется в вечный круговорот. И я буду глядеть на следующих, приходящих сюда. И тоже учить их. Мягко и исподволь, не вторгаясь в разум, не творя насилия, просто учить. Так же, как и дышать. Чтобы новички, пользуясь своей силой неправильно, не натворили ничего непоправимого.
– Леоверенская! Юлька!
Черт! Совсем забыла про Клару!
Я мягко высвободилась из ласковых ветвей. Простите меня. К сожалению, я не свободна прийти к вам – сейчас. Возможно, позднее. Когда в душе не останется ничего, кроме пепла. А сейчас у меня слишком много обязательств. Меня вытянет в тот мир. Просто вытянет.
Деревья гладили меня по волосам. Веточка березы с зелеными сережками вплелась в волосы, да там и осталась. И я пошла дальше. К Кларе.
Интересно, что сейчас ощущает Мечислав? Он же хотел понаблюдать?
Пронесся ветерок, и в шорохе деревьев мне послышалось ехидство.
Вампир может хоть обнаблюдаться – ничего не увидит. Его не приглашали. Его не звали. Ему здесь не место. И вообще, у девушки должны быть свои маленькие секреты.
Мечислав стоял за креслом, в котором сидела его непредсказуемая половинка. Его фамилиар. Его Кудряшка. Его…
Приятно звучит. Хотя сама Юля с этим точно не согласится.
Пальцы вампира лежали на висках девушки. Сейчас он изо всех сил старался увидеть. Не подчинить. Не приказать. А просто посмотреть ее глазами. Но ничего не получалось. Такое ощущение, что он… заблудился в тумане. Сейчас глазами Юли он видел просто зеленоватую пустоту. И все.
Клара уже была мертва, но Юля все так же сжимала ее руку. И улыбалась. Что бы с ней ни происходило, ей было хорошо и уютно. Эти чувства он воспринимал как свои. Но видеть не мог – ничего. Только пустоту, словно его заключили в шар из зеленого бутылочного стекла.
Закрывается? Нарочно, или…
Вампир вздохнул и попытался пройти еще раз. И опять безуспешно. Он сильно подозревал, что это Юлины проделки. Но поди докажи?
Может, попробовать еще раз? И немного по-другому?
Клара ждала меня на поляне, нетерпеливо постукивая ногой. – Ты где гуляешь, Леоверенская?
– Где надо.
Церемонии нам разводить просто не хотелось. Нам ничего не было нужно друг от друга. Просто расплатиться и распрощаться. Поэтому я без промедления взяла ее за руку.
– Сейчас, пять секунд, надрежем – и…
Клара вытянула у меня руку, поднесла ко рту и сильно укусила. На землю закапала кровь.
– Так быстрее.
Я пожала плечами. Не моя рука, не мои проблемы.
– Вампир Диего, бывший Диего да Морано, он же Алекс Версель, он же Юрий Грачев, он же Джон Линдси, изначально – Хосе Мануэль Каррас, я зову тебя к нам. Зову кровью женщины, которая любит тебя больше жизни. Зову ее любовью, ее сердцем, ее бессмертной душой, которой она готова была пожертвовать для тебя тысячу раз без надежды на возрождение. Зову ее страстью, ее болью, ее отчаянием… Отзовись, подай голос…
Долго ждать не пришлось. Окошко начало разгораться еще быстрее, чем в прошлый раз. Но теперь я не стала уходить подальше. Только отошла на три шага, чтобы не мешаться.
– Когда он полностью проявится, попроси, чтобы дал тебе руку, – проинструктировала я. – И иди к нему. Ты теперь не принадлежишь миру живых, ты пройдешь.