Эшли с любопытством осматривался, оглядываясь по сторонам. Ему показалось, что он в каком-то заброшенном антикварном магазине, затемненном и опасном, в котором на них в любое мгновение может с криком наброситься какой-то демон.
Кабинет тускло освещен и полон теней. Стены кажутся далекими, они с пола до потолка уставлены книгофильмами. В углу объемное изображение Галактики, за ним смутно различимые звездные карты. В другом углу карта Луны, а может, Марса.
Только стол в середине комнаты ярко освещен направленной лампой. Он завален бумагами и раскрытыми печатными книгами. Небольшой проектор заряжен, на стене приглушенно и весело стучат часы со старомодным круглым циферблатом.
Эшли трудно было представить, что снаружи день, ярко светит солнце. Здесь вечная ночь. Ни следа окон, и ясно ощутимая вентиляция не избавляет от клаустрофобического ощущения.
Он почувствовал, что старается держаться поближе к Дейвенпорту, который, по-видимому, не испытывал никаких неудобств.
Дейвенпорт негромко сказал:
– Он сейчас будет, сэр.
– У него всегда так? – спросил Эшли.
– Всегда. Он никогда не покидает этого места, насколько я знаю, выходит только в кампус и на занятия.
– Джентльмены! Джентльмены! – послышался пронзительный высокий голос. – Я рад вас видеть. Рад, что вы пришли.
Круглая фигура показалась из соседней комнаты, вынырнула из тени и оказалась на свету.
Человек, улыбаясь, прилаживал круглые очки с толстыми стеклами, чтобы смотреть сквозь них. Как только он убрал пальцы, очки снова соскользнули и заняли опасное положение на конце его курносого носа.
– Я Уэнделл Эрт, – сказал он.
Редкая седая вандейковская бородка на пухлом круглом подбородке ни в малейшей степени не придавала достоинства этому улыбающемуся лицу и полному эллипсообразному телу.
– Джентльмены! Я рад, что вы пришли, – повторил Эрт, усаживаясь в кресло, так что его ноги находились в целом дюйме от пола. – Мистер Дейвенпорт, вероятно, помнит, что для меня очень важно… гм… оставаться здесь. Я не люблю путешествовать; прогулок по кампусу с меня вполне хватает.
Эшли в замешательстве продолжал стоять, и Эрт тоже с растущим замешательством смотрел на него. Он достал платок, протер очки, снова водрузил их на нос и сказал:
– О, я вижу, в чем трудность. Вам нужны стулья. Да. Ну, что ж, берите. Если на них что-нибудь лежит, снимите. Сбросьте. Садитесь, пожалуйста.
Дейвенпорт снял с одного стула книги и осторожно положил на пол. Стул он подвинул к Эшли. Потом снял со второго стула человеческий череп и поставил на стол Эрта. Плохо подвязанная челюсть откинулась, и теперь череп смотрел на них, широко разинув рот.
– Неважно, – вежливо сказал Эрт, – он нам не повредит. А теперь скажите, что вам нужно, джентльмены.
Дейвенпорт немного подождал, не заговорит ли Эшли, затем с облегчением начал сам.
– Доктор Эрт, помните ли вы студента, по фамилии Дженнингс? Карл Дженнингс?
Улыбка Этра мгновенно исчезла в усилиях припомнить. Его слегка выпуклые глаза замигали.
– Нет, – сказал он наконец. – Не помню.
– Специальность геология. Несколько лет назад он прослушал ваш курс экстратеррологии. У меня есть фотография. Она, возможно, поможет.
Эрт с близорукой сосредоточенностью изучил снимок, но по-прежнему выглядел сомневающимся.
Дейвенпорт продолжал.
– Он оставил загадочное послание, которое является ключом к очень важному делу. Мы не сумели понять его. Поняли только, что в нем нас отсылают к вам.
– Правда? Очень интересно! И с какой целью вы пришли?
– Попросить совета в интерпретации послания.
– Можно взглянуть?
Эшли молча протянул листок Уэнделлу Эрту. Экстратерролог небрежно взглянул на него, перевернул и некоторое время смотрел на пустую сторону. Потом спросил:
– Где говорится, что нужно обратиться ко мне?
Эшли удивленно взглянул на него, но Дейвенпорт поторопился объяснить:
– Стрелка указывает на символ Земли. Это кажется ясным.
– Ясно, что стрелка указывает на символ планеты Земля. Возможно, это буквально означает «Отправляйтесь на Землю», если найдено на другой планете.
– Найдено на Луне, доктор Эрт, и возможно и такое значение. Однако указание на вас кажется ясным, если вспомнить, что Дженнингс был вашим студентом.
– Он слушал здесь в университете курс экстратеррологии?
– Да.
– В каком году, мистер Дейвенпорт?
– В восемнадцатом.
– Ага. Загадка решена.
– Вы поняли значение послания? – спросил Дейвенпорт.
– Нет, нет. Послание для меня не имеет смысла. Я хочу сказать, загадка того, что я его не помнил. Теперь вспомнил. Очень тихий парень, застенчивый, постоянно стремился стушеваться – такого редко запоминают. Без этого, – он указал на листок, – я бы никогда его не вспомнил.
– А почему карточка изменила положение? – спросил Дейвенпорт.
– Обращение ко мне – это игра слов. Earth – Urth. Не очень тонко, конечно, но таков Дженнингс. Его недостижимой радостью и мечтой были каламбуры. Я помню только отдельные его попытки. Мне нравятся каламбуры. Я восхищаюсь игрой слов. Но Дженнингс – да, теперь я вспоминаю его хорошо – был ужасен. Либо отвратительно, либо абсолютно понятно. У него не было таланта к игре в слова, но он так к ней стремился…
Неожиданно его прервал Эшли.
– Все это послание представляет собой игру слов, доктор Эрт. По крайней мере мы так считаем. И это совпадает с тем, что говорите вы.
– Ага! – Эрт приладил очки и снова всмотрелся через них в карточку и написанные на ней символы. Поджал полные губы и жизнерадостно сообщил: – Я тут ничего не понимаю.
– В таком случае… – начал Эшли, сжимая руки в кулаки.
– Но если вы расскажете мне, что к чему, – продолжал Эрт, – возможно, что-нибудь пойму.
Дейвенпорт быстро сказал:
– Позвольте, сэр? Я уверен, что этому человеку можно доверять… и он может помочь.
– Давайте, – сказал Эшли. – Да и чем это сейчас может повредить?
Рассказ Дейвенпорта был краток и передавался четкими ясными телеграфного стиля предложениями. Эрт внимательно слушал, потирая толстыми пальцами матово-белую поверхность стола, как будто убирал невидимый сигарный пепел. К концу рассказа он подобрал ноги и сидел, поджав их, как добродушный Будда.
Когда Дейвенпорт кончил, Эрт немного подумал, потом сказал:
– Нет ли у вас с собой записи разговора, реконструированного Ферро?
– Есть, – ответил Дейвенпорт. – Хотите посмотреть?
– Пожалуйста.
Эрт поместил ленту микрофильма в сканнер и быстро просмотрел, в некоторых местах губы его неслышно начинали двигаться. Потом он постучал пальцем по загадочному посланию.
– И это, вы говорите, ключ ко всему делу? Главный ключ?
– Да, мы так считаем, доктор Эрт.
– Но это не оригинал. Репродукция.
– Оригинал исчез вместе с Ферро, и мы считаем, что он в руках ультра.
– Очень возможно.
Эрт покачал головой, выглядел он встревоженным.
– Все знают, что я не симпатизирую ультра. Я стал бы бороться с ними любыми средствами, поэтому не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто я вас сдерживаю, но… а существует ли вообще эта мозговая машина? У вас только бред сумасшедшего и ваши сомнительные предположения на основе загадочных знаков, которые могут не иметь никакого смысла.
– Да, доктор Эрт, но мы не можем рисковать.
– Уверены ли вы, что эта копия правильна? А что если в оригинале есть что-то еще, что-то такое, без чего послание теряет смысл?
– Мы уверены в точности копии.
– А обратная сторона? На обратной стороне репродукции ничего нет. А на обратной стороне оригинала?
– Агент, снявший копию, утверждает, что на обратной стороне оригинала ничего не было.
– Люди ошибаются.
– Мы считаем, что он не ошибся, и должны основываться на этом предположении. Пока не найдем оригинал.
– Итак, вы утверждаете, – сказал Эрт, – что любая интерпретация послания должна основываться на том, что мы видим здесь.
– Мы так думаем. Мы уверены в этом, – сказал Дейвенпорт, хотя уверенность его убывала.
Эрт продолжал выглядеть встревоженным. Он сказал:
– Почему бы не оставить инструмент в покое? Если ни одна из групп не найдет его, тем лучше. Я не одобряю любое вмешательство в работу мозга и не стал бы помогать таким попыткам.
Дейвенпорт удержал руку Эшли, чувствуя, что тот собирается говорить. А сам сказал:
– Позвольте заметить, доктор Эрт, что вмешательство в деятельность мозга – это не единственный аспект Аппарата. Предположим, земная экспедиция на какой-то отдаленной примитивной планете потеряла старомодный радиоприемник; предположим также, что туземцы уже знают электричество, но еще не открыли вакуумные лампы.
– Туземцы могут установить, что если подключить радио к электричеству, какие-то стеклянные предметы внутри него разгораются и начнут светиться, но, конечно, никакой разумной речи они не услышат; разве что гудение и треск. Однако если они поместят радио в ванну с водой, человек в ванне будет убит током. Могут ли жители этой гипотетической планеты заключить, что найденный ими предмет предназначен исключительно для убийства людей?
– Я понимаю аналогию, – сказал Эрт. – Вы считаете, что взаимодействие с мозгом – лишь побочная функция Аппарата.
– Я в этом уверен, – энергично ответил Дейвенпорт. – Если мы установим его истинное назначение, земная технология продвинется на столетия.
– Значит вы согласны с Дженнингсом, когда он говорит, – тут Эрт сверился с микрофильмом. – Это может быть ключ к невообразимой революции в науке?
– Абсолютно!
– Но все же аспект вмешательства в мозг присутствует, и он очень опасен. Какова бы ни была цель радио, оно может убить человека.
– Поэтому мы и не должны позволить ультра получить его.
– Может, правительству тоже?
– Но я должен заметить, что есть разумный предел осторожности. Люди всегда жили рядом с опасностью. Первый кремневый нож в каменном веке; первая деревянная дубина, которой можно убить. Они позволили подчинять слабых более сильным угрозой насилия, то есть тоже были формой вмешательства в мозг. Важен не сам Аппарат, доктор Эрт, как бы опасен он ни был, а намерения людей, использующих его. Ультра объявили свое намерение уничтожить 99,9 процента человечества. Правительство же, в чем бы его ни обвиняли, не имеет таких намерений.