И тут я растерялась. Как я могла проверить башню? Обойти ее всю? И как мне должен был помочь Посох? Я взглянула на покрытое изящной резьбой древко, на котором уже не было бабочек, а еле заметно искрились маленькие звездочки, затем перевела взор на черноглазого Зомана и скривилась.
– Мне проверять каждый этаж твоей башни или ты сам проведешь меня?
– Что за глупость, София?! – Он театрально поднял вверх руки и слегка покачал головой. – Ты не умеешь пользоваться своим Посохом? Вот так всегда: недоучатся, не постигнут до конца всей истины – а туда же, сражаться! Девочка, ты обладаешь всем, чем нужно! Что ты чувствуешь, держась за Посох?
– Силу чувствую, – мрачно сказала я, – и мне кажется, ее достаточно, чтобы победить твою ложь.
– Правильно кажется, – не смутился от моей грубости Зоман. – У тебя хватит сил, если ты уже владеешь Посохом. Возьми его и поверни. Нет, не так, девочка, не так.
Зоман приблизился, и я почувствовала легкий запах мужского одеколона. Он встал напротив, осторожно дотронулся до моего Посоха, и я резко отпрянула.
– Не бойся, – голос Зомана звучал мягко и спокойно.
Его длинные тонкие пальцы – настолько изящные, что я вдруг подумала, не играет ли Зоман на гитаре или на пианино, – легли поверх моей кисти, а глаза оказались напротив моих. Темные глаза с легким медным отливом, в которых заметно светилась грусть. Глаза могущественного чародея, собравшегося меня учить.
– Поверни его и слегка поведи перед собой. Видишь еле заметную серебристую дымку после движения? Всмотрись в нее, подумай о том, кого ищешь, представь его себе и еще раз разверни Посох, а затем стукни им о камни пола. Простейшее задание, этому я учил мальчиков в первый год обучения.
И действительно, когда я развернула трость горизонтально и провела слегка от себя, то увидела еле заметную серебристую пыль, светившуюся в воздухе. Я подумала об Иоко, представила его и узнала в этой дымке лицо своего Проводника.
Снова развернув Посох, я стукнула им о каменную плитку и уже собралась было спросить, что дальше, как вдруг дымка вспыхнула яркими крошечными звездами и разлетелась по сторонам. Спустя мгновение от нее ничего не осталось.
Я растерянно оглянулась, а Зоман пояснил:
– Если бы Иоко был тут, ты смогла бы рассмотреть проход к нему в этом облаке. Что ты видишь?
– Ничего…
– Потому что его тут нет. Можешь повторить сама, если хочешь.
– Откуда берется эта серебристая пыль?
– Ты сама создаешь ее. В тебе очень много сил, и ты на многое способна. – Зоман смотрел на меня с восхищением.
Мне вдруг стало понятно, что он не врет: Иоко действительно нет в башне, во всяком случае, сейчас. Но мне нужно было выяснить, где он, поэтому я снова повернула Посох и подумала о своем Проводнике. Только теперь я не стала стучать палкой о плиты, а с силой дернула рукой, направляя хрустальный наконечник вверх, к потолку. В воздухе возникла серебристая пыль: она покрыла меня, Зомана и все окружающее пространство; звездочки вспыхивали, падали на мои пальцы, запястье, кеды, и я почувствовала, что должна направить их движение, подтолкнуть, создав из них узор.
Медленно и немного неловко я провела рукой по воздуху, и звездочки потянулись ко мне. Они вот-вот должны были сложиться в слова, но тут вмешался Зоман. Он махнул руками, и сияющие точки пропали, а меня качнуло в сторону – настолько много сил, оказывается, понадобилось для этого действия.
– Много наивности и неопытности. Все грубо, очень грубо, София. Тебе надо учиться, девочка, и я могу тебе много чего подсказать. Давай присядем и поговорим. А если хочешь, можешь осмотреть мой замок.
– Поговорим о чем?
– Хотя бы о твоем друге Иоко. Конечно, он тут был. Если хочешь, я расскажу тебе все: о битве с Хозяином, о том, как Иоко предал этот мир, и о моем сражении с ним, во время которого я нанес ему страшное увечье и победил бы, если бы не вмешался Хозяин. Тебе следует знать правду, девочка.
Глава 22
Зоман не торопился. Он вел себя как гостеприимный, вежливый и радушный хозяин: предложил устроиться у горящего камина в удобном кресле, махнул своим Посохом, и стоявшая в углу скамейка (с такими смешными выгнутыми ножками) сама приковыляла ко мне, чтобы я села. Зоман не отрывал от меня мягкого, успокаивающего взгляда, но его добродушие почему-то начинало раздражать.
– Ладно, я послушаю, что ты расскажешь, и отправлюсь дальше, – буркнула я, не собираясь проявлять ни капли вежливости.
– Конечно, дальше ты будешь делать то, что считаешь правильным, София. Я не стану угрожать и уж тем более удерживать тебя здесь. Ты сама себе хозяйка, София. Ты пришла ко мне сама, никто не заставлял проникать в мой замок. А знаешь что? – Зоман грустно улыбнулся и многозначительно посмотрел на меня, словно придавая особое значение своим словам: – Ведь в замок Мертвяка никто не может проникнуть без моего разрешения. Да я и сам не могу его покинуть, иначе тут же превращусь в настоящего призрака. А это, скажу я тебе, совсем не то, чего мне хочется, девочка София.
– Ты хочешь сказать, что никто к тебе не проникал? Иоко тут не был, и Деймес и Валес к тебе не заглядывали? – я ни капли не верила этому добродушному мужчине.
– Я их не видел, говорю честно, от всего сердца. Их не было в моем замке. Значит, карты Агамы тебе соврали, как всегда.
Но ведь не только они указали на башню Мертвяка, но и Дерево ракушек, которое хранилось в деревянной коробочке в моем рюкзаке. Что-то тут не совпадало, и я все больше сомневалась в правдивости слов болтливого Зомана.
– Карты Агамы очень старые, они уже утратили свою силу, так что я их не слушал бы. Лучше все делать самой, София, тем более что у тебя есть сила. Ты была в башне Каты, ведь так? Ты что-то почувствовала там?
– Ничего, – быстро ответила я и пожала плечами: – Рассказывай про Иоко.
– Хорошо. – Зоман уселся в кресле напротив, вытянул к огню ноги, обутые в коричневые туфли, погладил свою короткую бородку и принялся рассказывать.
– Каждый мальчик из Вороньего рода должен был пройти обучения в моей башне. Для чего, спросишь ты? Разве их не могли обучить отцы, которые тоже являлись Хранителями и владели Силой жизни? И это правильный вопрос, София, – Зоман кивнул головой и довольно улыбнулся, хотя я и не думала спрашивать. – Но не все мужчины, рожденные в Вороньем уделе, обладали достаточной силой, чтобы обучать. Кто-то просто владел Посохом и мог сражаться с врагом, охраняя свой удел, а кто-то обладал созидающей силой и строил, создавал, возводил и ломал, искал и прятал, правил и побеждал… Или рождался под лучами звезды Магатам. Я тоже родился в тот момент, когда у самого горизонта вспыхнули лучи этой звезды, как ты уже догадалась, София. Ты на редкость умная девочка!
Зоман переплел длинные пальцы рук, посмотрел на них с довольной улыбкой, а затем снова взглянул на меня и продолжил свой рассказ, довольно улыбаясь, словно я уже была его глупой, ничего не понимающей ученицей.
– Вот поэтому все одаренные мальчики попадали ко мне на обучение, чтобы лучше раскрыть свой талант и научиться владеть Силой. В конце каждый мальчик должен был сразиться со мной, ведь последний экзамен – бой со своим учителем. И, конечно, дорогая София, те, кто проигрывал бой, оставались в родных уделах, со своими отцами, и не становились Хранителями. Только Иоко не сдавал мне экзамена. Его отец не пустил своего первенца, держа при себе и надеясь, что гордость рода Иннади послужит их семье. Совершенно верно, София, Иоко (а тогда его звали Им-Сиан) был гордостью своего отца.
– И что? – пожала я плечами.
– Очень хороший вопрос, София, – Зоман довольно кивнул, – ты умеешь увидеть самую суть, что мне в тебе и нравится. Какая проницательная, умная девочка! Иоко обучался у Валеса, и, как мне позже рассказывал его учитель, время было безнадежно упущено. Мальчик вырос и стал заносчивым, гордым, дерзким, самонадеянным и глупым. А ведь ему досталась неимоверная сила! Он родился тогда, когда Магатам сиял в самой высокой точке, и ярче этой звезды не было ничего на небосклоне Мира Синих Трав. Ты можешь себе представить, что происходит с человеком, когда ему достается такая сила, а он к ней не готов? Вот почему Иоко очень быстро перешел на сторону Хозяина. У них был договор, ты слышала об этом? Им-Сиан стал его главным слугой, первым главнокомандующим его войска и провел в наш мир армию мертвяков. А уж что Хозяин обещал ему взамен – этого никто не знает. Но договор существует по сей день, София, поэтому было слишком опрометчиво и опасно возвращать память Им-Сиану. Проводник Иоко не опасен, он даже добр и нередко помогал своим подопечным…
– Ага, оставлял их на съедение лусам, – перебила я не в меру говорливого Зомана.
– Да? – Зоман воздел вверх руки, и на его лице появилась смесь обиды и глупого удивления, как будто я сообщила, что Иоко сожрал все пироги на празднике и ни с кем не поделился. – Этого я не знал. Значит, теперь ты сама понимаешь, каков на самом деле характер твоего Проводника. И ты совершенно права, что не доверяешь ему, София. Я могу лишь удивляться доброте твоего сердца, когда ты отправилась на помощь тому, кто хотел безжалостно предать тебя Хозяину.
При этих словах Зоман оглянулся, как будто Хозяин мог стоять за зелеными бархатными портьерами и подглядывать за нами.
– Да, это верх благородства, такими свойствами может обладать только настоящая Хранительница. Но продолжим наш рассказ и доберемся до правды. Слушай меня, и ты узнаешь, что было дальше. Я приносил клятву Хранителя в Белом храме и оставался верным ей. Поэтому, когда полчища мертвяков напали на мою башню, я принял сражение. Не испугался, не сбежал, а стоял до конца, ибо это был мой долг – служить своему народу до самого последнего вздоха, и я готов был умереть, София, но защитить Вороньи уделы, которые находились рядом с моим замком. И не только их! Около моей башни был сад с Деревом-порталом! Я должен был остановить Иоко и его мертвяков…