Я поставила перед собой Посох, медленно перекатила между пальцами тонкое древко и прямо сказала:
– Ты приходил в мой мир, ко мне, когда я была младше. Я вспомнила, что видела тебя!
Бдук не растерялся.
– Ну, вспомнила – и молодец. Что с того? Наш народ частенько шастает по мирам. Мы же маленькие и умеем проникать в узкие щелочки порталов. Я не только к тебе приходил, но и к другим детям. Кого-то пугал, кому-то помогал. Хотя больше пугал, конечно… Бывало, ночью высунешься из-под дивана, шикнешь на ребенка – и готов ночной переполох. Он орет, родители просыпаются, возмущаются – веселуха!
Бдук не переставал пятиться и, когда закончил свой монолог, быстро юркнул в щель между комодом и стеной и пропал. Как только его круглое брюхо помещалось в таком маленьком пространстве?
Итак, мой Иоко нашелся. Я видела его, держала за руку, смотрела в глаза и даже целовалась. Он жив, почти невредим, но все же несвободен. Надо найти его загадочный договор и уничтожить, тогда проблема будет решена.
Все просто и в то же время сложно. Дерево-портал, на листочке которого написано это соглашение (что за правила такие – писать договоры на листьях?), превратилось в обугленный пень, но все это – магия. Конечно, я опять вижу не то, что есть на самом деле. Но как найти настоящее Дерево?
Я вздохнула, почесала подбородок и только сейчас заметила, что мои пальцы все серые от паутины и пыли. Надо помыть руки и привести себя в порядок. Зашить дырки на собственных джинсах, что ли?..
В башне Мертвяка имелась ванная комната. Здоровенная, обшитая темным деревом, с круглой медной ванной посередине и мягкими полотенцами, висящими на крючках. Войти сюда можно было с мансарды, и я подумала, что стоит привести себя в порядок, но сначала посмотреть, какую одежду приготовил мне Зоман в своих сундуках. Вдруг найдется что-нибудь дельное?
Он говорил, что потомку знатного рода не подобает ходить в рваных штанах, а в чем же тогда подобает, в длинных платьях? Или в смешных кафтанах, наподобие тех, что носит он сам?
Сундук стоял рядом с кроватью, и я рывком открыла деревянную крышку. А когда увидела содержимое, мой рот приоткрылся от удивления. Он был доверху набит джинсами разного покроя и цвета: темно-синими классическими, светло-голубыми потертыми, узкими черными с желтоватыми заклепками на карманах… Я могла выбрать себе какие угодно, и в этой одежде не стыдно было бы показаться даже в классе собственной школы!
Не веря собственным глазам, я опустилась на корточки, протянула руку и потрогала плотную, немного шершавую ткань верхних штанов. Вот это да! Вот это Мертвяк! И где он раздобыл столько классных вещей моего размера?
Я схватила верхние, узкие, черные, рассмотрела их со всех сторон и решила, что они будут отлично на мне смотреться. Мой взгляд упал на длинный темный сундук у стены, и я кинулась к нему. Вдруг меня ожидает еще один сюрприз?
Я не ошиблась – здесь лежали самые разные футболки и толстовки, на любой вкус: с рисунком и без, с воротником поло и капюшоном. Они казались такими удобными, мягкими, в них можно было легко двигаться, прыгать, бегать… и даже сражаться!
– Ничего себе, – довольно воскликнула я, выбирая одежду.
Спустя несколько минут я уже стояла перед зеркалом – чистая, с мокрыми распущенными волосами – и разглядывала себя. На мне были черные джинсы, такого же цвета футболка с изображением маленького черепа и темная толстовка с белой молнией и шнурком на кулиске капюшона.
Чем больше я смотрелась в зеркало, тем больше нравилась сама себе. Легким движением руки, держвшей Посох, я убрала родимое пятно и увидела перед собой стройную девушку с красивыми глазами и немного грустным лицом. Линии скул, лба и подбородка – все казалось идеальным, точеным, словно нарисованным карандашом. Может, я действительно нравлюсь Иоко и он ждал меня не как друга, а как возлюбленную? Тогда почему прилетал в образе ворона и ругал?
Нужно будет спуститься вниз, едва закончится ночь и погаснут красные фонари, – пусть Проводник увидит меня такой: стройной, загадочной, красивой. Интересно, что он тогда скажет?
Напоследок еще раз осмотрев себя со всех сторон, я решила, что пора вернуться в зал портретов и хорошенько рассмотреть своих предков. Может, удастся что-нибудь найти. Да и делать больше нечего…
Улыбнувшись собственному отражению, довольная, я щелкнула пальцами и направилась к лестнице, где по-прежнему сияли несгораемые разноцветные свечи.
Глава 27
Зал портретов немного пугал. В его холодной и торжественной гулкости мне чудилось чье-то злое и враждебное присутствие. Как будто люди на картинах наблюдали за мной, пряча за важным выражением лица злобный оскал. Словно все эти давно умершие предки все еще сохраняли в этом зале свою энергию и их призраки обитали среди тонких темных колонн, дыша мне в лицо холодом и наводя страх.
Немного оробев, я медленно приблизилась к ближайшей картине, с которой на меня таращился высокий человек с узким, вытянутым лицом, слегка раскосыми темными глазами и кривой улыбкой на тонких губах. Он казался бы вполне симпатичным, если бы не эта гримаса, искажавшая его правильные черты. Как будто какой-то хитрый художник взмахнул кистью и перекроил лицо незнакомца, изобразив на нем издевку.
Рисовали краской, похожей на масло. Мазки грубоваты, но в общем портрет был очень гармоничным. Как будто темноглазый человек действительно задумал какую-то подлость и улыбается своему замыслу. Кто он такой: старший сын какого-то Хранителя, мой предок?
Очень странно было стоять и любоваться собственными дальними родственниками чуть ли не до десятого колена. Уверена, что никто из моих друзей там, в моем старом добром мире, не имеет возможности заглянуть в глаза своему пра-пра-пра… какому-то там деду.
И что дальше? Я повернулась, и вдруг мне показалось, что портрет подмигнул мне. Будто его глаза моргнули, губы изогнулись, и лицо на миг приобрело спокойное и уверенное выражение. Вздрогнув, я уставилась на черноглазого мужчину, но увидела лишь эту странную ухмылку.
Ладно, возможно, мне показалось…
Но мужчина на портрете вдруг совершенно ясно кивнул мне и ткнул пальцем куда-то вбок, после чего снова скривил губы в дурацкой улыбке.
– Мамочки… – пробормотала я, отступая на пару шагов назад.
Мне это чудится или портрет действительно ожил? Куда он показывал и что хотел сказать?
Чуть в стороне, там, куда указал мой предок, в самом углу комнаты, стояла круглая деревянная тумба, а на ней лежал ворох старых гравюр. Я приблизилась и взяла в руки тонкую пожелтевшую бумагу, которая, пожалуй, и на бумагу-то уже не походила. Слишком плотная, с осыпающимися краями, она слегка поскрипывала в моих пальцах, как будто ворчала от собственной старости. Эти рисунки Зоман не стал вешать на стену, видимо, потому, что их не закончили.
Ощущение было такое, будто художнику вдруг надоело с ними возиться и он оставил лишь основные линии, короткие штрихи, что делало картины похожими на наброски. Но от этого они показались мне еще интереснее.
Вот красивая девочка: короткие кудряшки, большие глаза, небольшой наклон головы. А это она же в юности: здесь ей, наверное, около четырнадцати – скачет на лошади. Передние копыта животного зависли над пустотой, гордая голова поднята, а девчушку можно узнать только по кудряшкам. А здесь она же протянула вперед ладони, на которых лежит что-то вроде семечки…
– Странные картинки, непонятно, кто их рисовал, – раздался за моей спиной ворчливый голос Бдука.
– А ты что тут делаешь? – удивилась я. – Вдруг тебя обнаружит Хозяин?
– Пришел подсказать, кто изображен на портретах. Династию Черных голов я знаю очень хорошо.
– Откуда?
– Мне известны все крупные династии Вороньих родов. Нам положено это знать, ведь мы с отцом строили для них замки.
– Тебе лучше убраться отсюда. Я и сама как-нибудь разберусь.
– Тогда ты должна знать, кто из твоих предков посадил Дерево-портал.
– Я и так знаю, что это сделала Амалина, – ответила я. – Прочитала легенду.
– Вот и ищи ее портреты. Она сможет подсказать, – совсем тихо проговорил Бдук, подмигнул и направился к выходу.
И тут дорогу ему преградил высокий человек.
– Замковый тролль собственной персоной. Давно я не видел этих тварей. Они все еще водятся в Мире Синих Трав? – насмешливым голосом проговорил Дан.
Бдук попятился, вытаращил круглые глаза и вдруг взволнованно запричитал:
– Ой… ой… ой-ой-ой…
Не успела я ничего сказать, как проворный Дан взмахнул невесть откуда взявшимся Посохом и, подцепив им Бдука за ноги, поднял вверх. Затем легонько подкинул тролля, схватил за башмаки и как следует тряхнул.
Бдук оказался подвешенным вниз головой, его ноги в крепких руках Дана дергались, а толстые пальчики пытались ухватиться за воздух. Он возмущенно кряхтел, но голос его звучал слегка обреченно.
– Не обижай тролликов, господин… Не обижай тролликов, – просил Бдук.
– Поставь его на место, – зло проговорила я и, увидев, как парень нахально ухмыляется в ответ, мигом призвала собственный Посох.
Я сделала всего один выпад, намереваясь ударить Дана, но тот, едва шевельнув рукой, ловко отразил нападение и, изогнувшись, отвел мою кисть в сторону с такой силой, что меня крутануло на месте.
– Извини, Госпожа, но троллям здесь быть запрещено. Никто не приглашал этого малыша в замок Мертвяка. Нужно доставить его к Зоману.
Вместо ответа я снова зло ринулась в бой, и снова моя атака – неловкий выпад – была отбита быстрым движением. Дан оказался сильным противником. Он отражал мои удары, продолжая держать за ноги несчастного Бдука, а тот верещал, умоляя не обижать бедненьких тролликов.
– Пообещай, что поцелуешь меня, красавица, – довольно улыбаясь, проговорил Дан, еще выше поднимая Бдука. – Один поцелуй – и ты получишь назад своего дружка. Хотя ваша дружба с этим троллем очень подозрительна. С чего это ты так к нему привязалась, а?