– Я очень стараюсь, – Тор снова откинулся на спинку стула.
– И это к лучшему, – сказал Тони. – Слушай, я рад, что ты вернулся. Давай-ка позовем ребят, и ты расскажешь нам о своих приключениях! Может, ты и прав, и твои недавние битвы никак не связаны с нашей планетой, но лишняя информация никогда не помешает.
– Наверное, про асгардских канализационных ящериц я вам пока рассказывать не буду, хотя у них интересные ритуалы спаривания, – заметил Тор.
– Да, об этом нам лучше не слышать, да и увидеть такое чудо, надеюсь, не придется.
– Раньше ящерицы жили только в Нижнем Мире, потом их принесли в Асгард как домашних питомцев, а они...
– Очень интересно, – прервал его Тони. – Можно без подробностей? Как-нибудь в общем...
БРЮС привык просыпаться в незнакомом месте. Очнувшись после превращения в Халка, он часто не мог сразу припомнить, где находится, как сюда попал и что натворил в образе зеленого великана за прошедшие часы или даже дни. Потому доктор Бэннер немного обеспокоенно огляделся: небольшая комната, очень просто обставлена – всего лишь книжный шкаф и кофейный столик с часами, рядом с которыми лежит его телефон. И странная кровать...
Хорошо, что есть кровать! Халк обычно заваливался спать где придется, не усложняя жизнь поисками кровати. Все вокруг вроде бы целое. А сам Брюс в футболке и шортах. Обыкновенного размера, не разорванных и не растянутых до неузнаваемости. Просто прекрасно.
А потом он все вспомнил. Они ужинали с Моникой – устрицы, лосось, заварной крем. Затем вышли прогуляться, дышали ночным воздухом, мило беседовали. И вот он в кровати, выспался и прекрасно себя чувствует.
Кто-то ходит по квартире – наверное, потому он и проснулся, от звука шагов. Брюс встал, надел брюки и вышел из комнаты.
Квартира оказалась небольшой: спальня, туалет, душ, кухня и скромная гостиная с видом на здание с окнами из зеленого стекла, в которых отражалось утреннее солнце. Моника уже сидела за кухонным столом, полностью одетая, и что-то рассматривала на экране телефона. Когда Брюс вошел, она подняла голову и положила телефон на стол.
– Доброе утро, – приветствовала она Бэннера. – Ты встал. Я только что подумала, не разбудить ли тебя.
– Я проспал? – осведомился он.
– Нет. У нас достаточно времени. Успеешь принять душ. Позавтракаем по дороге.
– Отлично, – ответил он. – Я сейчас.
На завтрак они взяли кофе и булочки в маленьком кафе, голубоглазая хозяйка которого весело поболтала с Моникой по-итальянски. Сели на террасе за металлический круглый столик. Люди и машины появлялись и исчезали в утреннем тумане как призраки, так что казалось, будто реальны только они двое.
Брюс улыбнулся и отломил кончик круассана, вспоминая другие времена, другой завтрак.
– Сейчас ты вспоминаешь, как в Нью-Мексико я подала тебе на завтрак печенье, – сказала Моника.
Он замер, не донеся круассан до рта.
– Господи, – выдохнул он. – Как ты это делаешь?
Нью-Мексико случился очень давно, и тогда они даже не были на свидании. Просто встретились утром, чтобы просмотреть лабораторные записи перед важным экзаменом. Она выставила на стол тарелку с печеньем и две чашки кофе, так и не заметив озадаченного выражения его лица.
А он тогда все раздумывал, не пригласить ли ее на ужин... но так и не решился.
Может, и правильно поступил. Согласись она тогда, разве смогли бы их отношения пережить все события, произошедшие с ним через несколько месяцев?
Даже лучше, что все происходит теперь, когда-то он наконец-то пришел с Халком к некоторому... нет, не к полному взаимопониманию, конечно. Но это было по крайней мере некое перемирие. И теперь можно подумать о чем-то еще. Правда, о чем именно, Брюс пока не решил.
– Просто угадала, – улыбнулась Моника. – Я тогда все думала, почему ты так странно улыбаешься, глядя на то печенье? И чисто гипотетически...
– Ты в то утро сказала, будто ничего лучше не нашла.
– Да, так и было, – ответила она. – А когда поняла, что ты не на шутку удивлен, ужасно расстроилась. Я-то надеялась произвести хорошее впечатление на моего великолепного партнера по лабораторным исследованиям.
Моника отпила кофе, а Брюс улыбнулся, глядя на нее. Надо же, самое обычное утро. И они – самые обычные. Ему очень хотелось, чтобы так было всегда.
– Можно задать тебе вопрос?
– Конечно.
– Почему ты предпочла заняться исследованиями с Джорджем в АИМ? Ведь ты могла бы работать в огромной лаборатории, получать неограниченное финансирование.
– Все это я и получила благодаря вам с Тони. Но я понимаю, к чему ты ведешь. Наверное, мне захотелось работать с единомышленником. Не просто стать винтиком в машине, которую спроектировал кто-то другой. И посмотри, что получилось! Я с Джорджем, Тони и тобой занимаюсь именно тем, к чему всегда стремилась. Делаю мир лучше.
Моника поставила чашку и сконфуженно отвела взгляд.
– Понимаю, звучит банально, но я действительно об этом всегда мечтала, – она снова взглянула на Брюса. – И хотела, чтобы меня оценили по заслугам. Разве я прошу слишком многого?
– Вот это да! – воскликнул Брюс. – Никак не забудешь того научного конкурса в школе, когда тебе присудили всего лишь второе место?
Моника сдвинула брови.
– Я тогда изобрела и представила программируемый автонож! – воскликнула она. – Кон принес на конкурс простейший вулкан! Построить который ему помог добрый папочка! Разве справедливо было отдавать ему первое место? Ведь я...
– Стоп, – сказал Брюс, поднимая руку, чтобы прервать поток слов. – Зря я вспомнил тот случай.
Морщинки на лбу Моники разгладились, и она улыбнулась:
– Вот видишь, я все воспринимаю слишком серьезно. А ты всегда мог вернуть меня к реальности, Брюс. И мне это нравится. Мне очень нужно помнить, ради чего я все затеяла.
Он пристально посмотрел на нее – Моника, похоже, говорила искренне, ничего не утаивая.
Брюс взял ее за руку.
– Я все понимаю, – произнес он. – Это справедливо. Ты заслужила право идти своей дорогой. И я не сомневаюсь, она приведет тебя к удивительным приключениям.
– Спасибо, – сказала Моника и отставила опустевшую чашку. – Мне очень приятно слышать это от тебя.
– И я хотел бы... остаться с тобой. И пройти этот путь вместе.
– Конечно, – тихо ответила она. – Я бы тоже хотела пройти его с тобой.
ГЛЯДЯ на монитор, Эмиль следил, как Моника Рапачини и Брюс Бэннер подходят к зданию. Он хотел удостовериться, что система распознавания гостей узнает их и среагирует как положено. Уже неделю барахлил блок, отвечающий за опознавание посетителей, и Эмилю только недавно удалось его починить. Ученые достали удостоверения личности, поднесли их к сканеру, и загорелась зеленая лампочка. Эмиль переключил систему на автоматический режим и убедился, что гости благополучно вошли в здание.
Конечно, Эмиль знал, кто такой Бэннер. Если Мститель действительно захочет войти, его не остановят никакие системы охраны.
И не сказать чтобы Эмиль этому радовался. Еще ребенком, в Загребе, он уяснил: удержать кого-то на расстоянии можно только силой оружия. Не угрожая, а именно показывая, кто сильнее. Вся оборона лаборатории была построена скорее в пассивном ключе, и в этом был ее основной недостаток. АИМ требовались более... агрессивные меры предосторожности.
Эмиль начал работать в этой организации, когда она была крошечным стартапом. Он защищал хозяев и работников от мошенников, кибератак и краж. Однако сейчас за кирпичными стенами старого склада собрали научного оборудования на миллионы долларов. Угроза спланированного вторжения значительно повышалась, и с этим стоило считаться. А теперь появился и Старк, и Мстители... прилетел Халк собственной персоной... все менялось слишком быстро, и Эмилю казалось, будто его положение становится день ото дня менее устойчивым. Надо обязательно показать, что начальник службы безопасности в состоянии защитить АИМ не хуже любого так называемого супергероя.
Пришла пора получить согласие начальства и средства на реорганизацию охраны. Тарлтон, казалось, понимал, о чем речь, но был постоянно занят и к обсуждениям не стремился. Рапачини посоветовала Эмилю проанализировать возможные затраты, и он уже начал составлять отчет.
Он очень хотел сделать все правильно. Эмиль знал свою работу и был намерен это доказать. Приехав в США, он надеялся начать жизнь с чистого листа. Никогда не рассказывал о прошлом – войне, армейской службе, о том, как служил за деньги непонятно кому. Никто не мог узнать о нем худшего; за годы, проведенные в Америке, он ни с кем так и не сблизился. Возможные друзья и возлюбленные неизбежно ощущали пробелы в его рассказах. Естественное недоверие американцев к приезжим лишало его перспектив как в личной жизни, так и в профессиональном плане.
Возможности в Америке все же не безграничны даже для тех, кто там родился. А когда приезжаешь из глуши, то и начинаешь с самых низов. С тех пор как Эмиль заявился в Америку из своей раздираемой войнами страны, оптимизма у него значительно поубавилось. На этот раз ему очень повезло с работой. И он не собирался ее терять.
Глава 6
БРЮС запаял последний контакт, проверил, что получилось, и, откинувшись на спинку стула, принялся разглядывать разбросанные по столу детали разобранного проектора. Моника, усердно работавшая на своей половине лаборатории, бросила на него короткий взгляд. Она стянула длинные темные пряди на затылке, чтобы не лезли в лицо, но некоторые завитки упрямо выбивались из прически. Брюсу она казалась очень милой.
– Ты уверен, что сможешь все собрать как было? – спросила Моника.
– Не сомневаюсь, – ответил он. – У тебя осталась брошюра с инструкциями?
– Учитывая, во сколько обошлась эта штуковина Старку, лучше бы тебе не ошибиться в своих возможностях.
– Будет как новый, – уверил ее Брюс. – Или даже лучше. Сможет проецировать примерно на двадцать процентов эффективнее.