Послышались шаги, покашливание, потом голос шефа. Давор тихонько что-то напевал. Он прошел мимо бухгалтерии в кухню (Анна обмерла) и, судя по звукам, стал заваривать себе чай. Потом прошел к себе в кабинет и включил компьютер.
В тишине все звуки, на которые обычно не обращают внимания днем, стали хорошо слышны. Благодаря этому Анна знала, что шеф сел в кресло и раскрыл какую-то книгу, видимо, дожидаясь момента, когда компьютер загрузится. Но точно так же шеф мог услышать и все звуки, которые производила Анна. Она надеялась, что сердце ее стучит не слишком громко.
Чуть погодя она все-таки решила выбраться из кабинета: что, если шеф решил сидеть здесь до утра? Как она тогда объяснит девочкам из бухгалтерии, что она здесь делает? Впрочем, можно будет притвориться, будто она пришла раньше всех. Только для этого все равно нужно будет тихонько пройти к входной двери. Если это возможно, то лучше попробовать сделать это сейчас. Анне очень не хотелось провести ночь среди бухгалтерских книг. Она тихонько выскользнула из кабинета, сделала несколько шагов и уже положила ладонь на ручку входной двери, как вдруг услышала голос шефа: «Кто здесь?»
Анна решила, что ей уже нечего терять, но если она просто останется на месте, то будет только хуже. И рванула на себя дверь. Когда-то, в школе, Анна неплохо бегала, но с тех пор прошло много лет, и она не тренировалась, так что пока она бежала от двери офиса до двери, выходившей в вестибюль с лифтом, то всего лишь побила собственный рекорд, который установила в десятом классе. А если бы продолжала усердно заниматься все эти годы спортом, то, безусловно, побила бы мировой. Она не могла дождаться лифта и припустила что было духу по лестнице. И, похоже, опередила шефа, если тот вообще собирался гнаться за ней.
Домой она ехала в предвкушении, как покажет свою добычу Пламену, как он обрадуется, похвалит ее, обнимет, подхватит на руки и закружит по комнате…
Анна влетела в дом и с порога позвала: «Пламен!» Никто не отозвался. Она оставила листок на столе в гостиной и занялась ужином. Через час, когда ужин был готов, появился ее детектив. Он вошел в кухню, держа в руке предполагаемую улику.
— Зачем тебе это?
— Это не мне, это тебе! — В голосе новоиспеченной Маты Хари слышалось довольство.
— Зачем? — почему-то изумился Пламен.
— Как зачем? Я выкрала этот листок из ящика письменного стола главного бухгалтера! — И Анна победоносно на него посмотрела.
— А зачем? — повторил он свой глупый, с точки зрения Анны, вопрос.
— Как зачем? Ты разве не видишь? Это какой-то загадочный чертеж. Отдай его на расшифровку своим специалистам. Ну не стой ты столбом! Скажи, что я молодец! Все-таки я рисковала! Ради нашего дела!
— Так. — Пламен с шумом поставил стул перед ней и сел на него верхом. — Во-первых, я никому ничего не буду показывать. Я и так знаю, что это. Это — схема расстановки мебели по китайской системе фэншуй. Моя мама когда-то увлекалась этим, и я прекрасно знаю, как это выглядит. И не спорь со мной! — сказал он, заметив протестующее движение Анны. — И что означают все эти цифры и буквы, я тоже знаю. Уверяю тебя, это не имеет отношения к наркотикам! Во-вторых, расскажи-ка мне про риск. Поподробнее. — Пламен кусал губы. Было видно, что он очень зол и встревожен. А может быть, даже напуган?
Анна смутилась. Она упрекала себя за то, что упомянула про опасность. И попыталась отвертеться:
— Ну сам посуди, взять из чужого стола лист, даже если никого рядом нет… — Она прикусила язык, но было поздно.
— Кто тебя видел? — Пламен почти кричал.
— Никто!
— Врешь!
Они молчали, яростно уставившись друг на друга.
— Рассказывай, — очень твердо произнес Пламен, и Анна поняла, что отпираться дальше бессмысленно. Когда она закончила, он помолчал, потом спросил: — Многого ты добилась в результате?
— Нет, но я считала… — попробовала защититься Анна.
— Подожди. Чего было больше: риска или пользы?
— Тогда или сейчас? — Она продолжала увиливать.
— Ответь. — Пламен говорил очень тихо и спокойно. Анна подумала, что было бы лучше, если бы он кричал.
— Больше было риска. Ты прав. Только перестань так со мной разговаривать!
— Ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались в самом начале нашего сотрудничества? — Он пропустил мимо ушей ее просьбу.
— Нет! — Она почти выкрикнула это слово.
— Я так и думал. Мы договаривались, что ты не будешь предпринимать каких-либо действий, не получив на то моего согласия. Ты обещала. — Пламен был все-таки страшно зол. На последней фразе его голос чуть дрогнул.
— Но я думала, что…
— Ты обещала.
— Хорошо! Извини меня, я больше не буду! — она чуть не плакала от унижения.
— Разумеется, не будешь. Потому что я отстраняю тебя от дела.
— Как это?
— Очень просто. Ты больше не сотрудничаешь с Интерполом. Госпожа Мишин, позвольте мне от лица нашей организации выразить вам благодарность за вашу помощь и ваше мужество, но больше мы в них не нуждаемся. — С этими словами он поднялся со стула и протянул ей руку.
Анна не могла поверить в то, что происходящее — реальность. И продолжала сидеть на стуле и руку Пламену в ответ не протянула. Тот пожал плечами и вышел из кухни. Анна тут же опомнилась и бросилась вслед за ним.
— Пламен! — Он уже был у входной двери. — Ты уходишь? — произнесла она внезапно севшим голосом.
Пламен обернулся и посмотрел на нее, как бы решая, стоит ли тратить на нее слова. Потом сказал:
— Да, я ухожу.
Анна не выдержала и залилась слезами.
— Тебе обязательно вести себя так? Ты можешь объяснить мне, что происходит, или я права была, когда думала, что нужна тебе только для расследования? И тебе наплевать на меня и на мои чувства?
Теперь не выдержал Пламен.
— Это мне наплевать на твои чувства? А не тебе на мои? Ты обо мне подумала? Ты понимаешь, что дважды обманула меня, дважды нарушила обещание: ты давала его мне как агенту Интерпола и как своему мужчине! А сама даже не вспомнила об этом! Я не хочу иметь ничего общего ни с женщиной, которая ни в грош не ценит свое слово и может так просто соврать, ни с сотрудником, на которого нельзя положиться. Ты упрекаешь меня в бесчувственности, но сама ты не подумала о том, что будет с расследованием и что будет со мной, если ты попадешься! — Он произнес эту длинную речь на одном дыхании и замолчал, выдохшись.
Анна помолчала, потом подошла к нему вплотную и сказала, глядя ему в глаза:
— Я люблю тебя. Пойми, то, что я сделала, я сделала потому, что люблю тебя. Я хотела помочь тебе развязаться с этим делом, я же вижу, как ты мучаешься! Да, я рисковала, но я была осторожна. Я не думаю, что он меня разглядел. Я понимаю, что теперь они будут настороже, но ведь ты сам говорил, что неплохо их подстегнуть. Насчет обещания ты прав. Я могу только просить у тебя прощения. Но я не могу тебе обещать, что всегда и все буду делать только с твоего разрешения. В конце концов, на эту работу я смогла устроиться только потому, что не послушалась тебя. Прости меня. Пожалуйста.
Пламен, не говоря ни слова, повернулся и открыл дверь.
Анна опять спросила его:
— Ты уходишь?
Он помолчал, потом повернулся к ней и сказал коротко:
— Да.
— Насовсем?
— Нет, на улицу. Хочу подышать свежим воздухом, — устало проговорил Пламен. — Один! — добавил он предостерегающе.
Когда он вернулся, Анна уже лежала в постели, но заснуть она не могла. Пламен присел на кровать и обнял ее. Помолчав, он проговорил теперь уже спокойно:
— Думаю, мы сказали друг другу все, что должны были, все, что могли, и все, что хотели. А теперь я скажу тебе самое главное: я люблю тебя. И на самом деле это важнее всего другого. И расследование здесь ни при чем. Мне хорошо с тобой, и я останусь с тобой, даже если ты будешь меня гнать. Я очень упрямый человек. — Последние слова он сказал уже с улыбкой.
Всхлипнув, Анна ответила:
— Я тоже очень люблю тебя, несмотря на то, что я очень легкомысленная женщина.
Он молча прижал ее к себе.
Глава 16
Проснувшись на следующее утро, Анна твердо решила следовать данному Пламену обещанию, хоть это и было страшно скучно. Пламен был ей дорог, и она не хотела его терять только из-за своего упрямства и неуемного любопытства.
Когда она переступила порог фирмы, то первым, кого она встретила, был ее шеф. Она впилась в него глазами, надеясь по его лицу определить, узнал ли он ее вчера или нет, но так и не поняла. Анна поздоровалась с ним и прошла в свой кабинет. День выдался нелегкий: было несколько встреч, нужно было подготовить три договора, а на следующий день еще три, поэтому Анна даже не заметила, как сотрудники расходились по домам, и продолжала сидеть за компьютером. Когда она, потягиваясь, вышла вечером из кабинета, в офисе уже никого не было. Анна почувствовала сильное искушение зайти в кабинет шефа, но, вспомнив данное Пламену обещание, решительно направилась к выходу и потянула дверь на себя. Потом сильнее. Это было похоже на дурной сон. Анна порадовалась тому, что она одета и что здесь есть телефон, а значит, можно не кричать о помощи, а просто позвонить. Пламену. Почему-то ей не пришло в голову, что она может позвонить шефу, охране или секретарше. Она набрала номер возлюбленного и почти сразу услышала:
— Да!
— Пламен, это Анна! Я опять в закрытом помещении. Про меня, похоже, забыли и заперли дверь.
— Как тебе это удается? — Он здорово развеселился. — Я могу к тебе приехать, но боюсь, что это не лучшая идея. Вдруг меня увидят! Попробуй дозвониться до охраны внизу. А еще лучше — позвони кому-нибудь из начальства, пусть приедут и откроют. У тебя там есть нужные телефоны? У секретарши на столе должны быть.
Анна решила рискнуть:
— Конечно, я позвоню. Послушай, раз уж я здесь одна и у меня такой замечательный предлог — может, я залезу в кабинет к шефу? Подумай сам, когда еще будет такая возможность?