— Я Сергей. Как зовут тебя?
— Искра.
— Можно я задам тебе несколько вопросов? Это очень важно.
Женщина неопределенно повела плечами, немного отступила. Не доверяет? Ничего странного. Особенно после того, что ей пришлось пережить в комнате Госпожи.
— Скажи мне, Искра, Смехачи — они люди или звери?
— Люди. Только дикие.
— Хорошо. А что это за старый город?
— В нем жили старые люди. Давно. Еще до Темных веков, до мора. Потом старые люди умерли, а город разрушился и ушел под землю. Потом на его месте построили Москвию.
— Отсюда есть выход? Можно попасть наверх?
— Нет, — понурилась Искра. — Раньше дикие люди выходили на поверхность и убивали, а мертвых и раненых забирали с собой. С ними трудно сражаться. Они не чувствуют боли и не знают страха. Тогда все выходы из старого города завалили камнями. Их было немного. С тех пор дикие люди не выходят.
— Может, они уже все передохли без еды? На одном мхе долго не протянешь.
По губам Искры скользнула горькая улыбка.
— Госпожа подкармливает Смехачей. Но даже если они умерли, нам все равно не выбраться отсюда. Старый город — это большой лабиринт.
— А мы попробуем, — Сергей постарался вложить в голос как можно больше уверенности. Его распирала злость. И это очень кстати. Нет, теперь он обязательно возвратится к Госпоже. Вернется, чтобы вернуть долг. По собственной воле. Но для этого сначала надо выбраться из старой, прогнившей клоаки.
— Мы?
— Конечно.
И снова горькая улыбка.
— Ты маг?
— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Но кое-что у меня получается.
Губы Искры дрогнули, глаза заблестели — того и глядишь, опять разрыдается.
— Убей меня, — прошептала она.
— Что?
— Убей меня быстро. Мне очень стыдно признаваться, но я трусиха, — ее руки дрожали. — И еще — боюсь боли. Смехачи не убивают сразу. Особенно женщин. Я знаю. Я слышала. Не хочу, чтобы они… — она опустила голову, замолчала.
— Давай без слез, — Сергей осторожно взял ее за плечи. — Здесь и без них мокро. Я очень странный маг, но все же маг. Давай попробуем выбраться. Мне тоже страшно. Очень. А вдвоем бояться сподручнее.
— Мне незачем жить, — сказала она, не поднимая глаз. — Они убили Вторака. Они…
— Он умер с оружием в руках, как мужчина, — попытался успокоить ее Сергей. Он понятия не имел, какие произносить слова. — Умер, защищая тебя, хотя мог подчиниться Госпоже. Неужели это ничего не стоит?
Она молчала, продолжая тихо всхлипывать.
— Он хотел, чтобы ты жила. Не сдавайся.
— Не сдамся, — прошептала она.
— Молодец, — улыбнулся Сергей, хотя Искра и не могла этого видеть. — А теперь давай вытрем слезы.
Искра шмыгнула носом, утерла рукавом глаза.
— Я готова.
— Мы пойдем осторожно. Держись рядом и смотри по сторонам. Если что увидишь или услышишь — сразу говори. Договорились?
— Конечно.
— Тебе известны повадки Смехачей? Что-то, что может нам помочь?
— Обычно они нападают стаями. По одному — редко.
— Боятся?
— Нет, — Искра замотала головой. — У каждой стаи есть вожак. Его слово — закон. Они хоть и дикие, но не глупцы. Знают, что числом завалить добычу проще.
— Ты говоришь «стая». Они настолько близки к зверям?
— Так все говорят, — пожала плечами Искра.
— Хорошо, — Сергей еще раз осмотрел стены колодца. Дарины нет. Значит ли это, что спутницу отправили в другое место или же скормить Смехачам решили только его? Кто знает? Но пока не стоит забивать голову всеми проблемами сразу. Выбраться на поверхность — вот единственная на данный момент цель.
Он глубоко вздохнул. Чуть было не закашлялся от спертого, затхлого воздуха. С вентиляцией здесь явные проблемы. И, тем не менее, она есть. Значит, и идти следует за воздушным потоком.
Сергей вытянул руку ладонью вверх. На влажной коже тут же появилось пламя. Чуть больше свечного. Огонек горел почти ровно, лишь изредка подрагивал. Сергей отпустил ладонь — пламя осталось висеть в воздухе, немного подросло, а затем медленно поплыло вперед.
— Идем? — спросил он Искру.
— Да.
Женщина все еще дрожала, но выглядела увереннее, чем пять минут назад.
Жижа под ногами шла небольшими кругами. Пол под ней казался каменным, но Сергей не поручился бы в этом. Ступать он старался аккуратно, плавно переносил вес с ноги на ногу. Скорость передвижения от этого снижалась, зато возрастала уверенность не провалиться в какую-нибудь яму.
Несмотря на всю осторожность, под ногами чавкало. Сергею казалось, что этот звук, отраженный от стен, разлетался далеко по катакомбам. Наверняка дикие должны обладать отменным слухом, если живут в кромешной темноте.
Спустя минут десять они добрались до первого перекрестка. Три абсолютно одинаковых ответвления, наполненных непроглядной темнотой. Огонек поочередно сунулся в каждое из ответвлений.
— Сюда, — уверенно сказал Сергей, сворачивая направо. Ему показалось, что здесь пламя дрогнуло сильнее, нежели в других ответвлениях. Сомневаться времени нет. В конце концов, может случиться, что им действительно придется бродить по лабиринту не один день.
Искра без слов последовала за ним.
Вскоре огонек высветил в стене округлый провал диаметром чуть меньше метра. Кирпич здесь обвалился, будто выпертый изнутри. Сергей замедлил шаг, осторожно заглянул в дыру. Огненные блики отразились от глинистых стенок, покрытых прозрачной слизью. В длину ход имел не больше полутора метров, после чего обрывался тупиком.
— Что это? — спросил Сергей.
— Не знаю, — Искра выглянула из-за его плеча, поморщилась.
— Похоже на ход червя. Очень большого червя.
— Ползуны?..
Сергею пришлось напрягать слух, чтобы расслышать ее слова.
— Кто это?
— Темные века породили много новых, страшных зверей. Ползуны — одни из них. Большие безглазые черви. Но их давно истребили…
— Насколько давно?
Сергей присел на корточки. Осторожно, чтобы не упасть, просунулся в ход, дотронулся рукой до стенки-тупика. Глина там была мягкая, влажная, неоднородная — испещрена множеством слипшихся, но все же отдельных комков. Словно недавно кто-то набросал лопатой.
— Вскоре после мора.
— Либо мор у вас закончился дней десять назад, либо кто-то из Ползунов благополучно выжил и недавно проделал эту дыру.
Искра молчала.
Час от часу не легче. Теперь к дикарям прибавились черви-переростки. Кто следующий в очереди отхватить кусочек человечины?
— Ладно, черт с ним, — сказал Сергей. — Стимул быстрее двигать ногами.
Шум далекого ручья неожиданно прервался. Все это время его слабое эхо носилось между кирпичными стенами — и вдруг исчезло. Сергей замер, даже дышать перестал, прислушался. Глухая тишина.
Вода холодит ноги, влажный воздух проникает под одежду, растекаясь по телу липкой пленкой, будто извалялся в слизи червя.
— Слышишь? — прошептал одними губами.
Искра мотнула головой:
— Нет. Ничего.
— В том-то и дело, что ничего.
Сергей сделал шаг, когда журчание ручья возобновилось, а вслед за этим темноту расколол пронзительный хохот. Так могла бы смеяться гиена, но не человек.
Искра вжалась в стену. Ее глаза полыхнули ужасом.
— Смехачи, — произнесла она беззвучно.
— Зачем открывают себя?
— Играют. Пугают.
Надо признать, испугать получилось. Там, в кромешной темноте, в жидкой грязи, между старых стен, стоящих на честном слове, прятались людоеды. Твари, когда-то бывшие людьми, но по собственной воле отброшенные назад — к каменному веку. Жить здесь, подобно червям… кто может добровольно согласиться на такое? Никто, находясь в добром здравии. Сергей уж точно не понимал столь абсурдного, с его точки зрения, выбора. А ведь эти твари идут по его следу. Его и Искры — доверившейся его якобы магическим способностям. И даже не таятся. Уверены в себе.
— Идем, — Сергей взял спутницу за руку. — Больше ни к чему скрываться.
Они прибавили шаг. Огненный поводырь, направляемый волей Сергея, рассекал темноту — отличный опознавательный знак. Осталось вывесить табличку «Кушать подано». Но оказаться в полной темноте еще хуже.
Некоторое время они бежали, слыша лишь собственное дыхание да плеск разлетающейся в стороны жижи. А потом в одном из ответвлений коридора снова послышался дикий, нечеловеческий хохот. Хохот вспорол холодный мрак, ударяясь о стены, разлетелся тысячами осколков, засел в голове Сергея.
Бег. Бег без цели, без чувства направления. Бег по бесконечным туннелям. Бег зверя, преследуемого незримым хищником. Бег от всего мира. И пусть сейчас мир сконцентрирован всего в нескольких горловых звуках, то и дело пронзающих темноту.
Подбегая к очередному перекрестку, Сергей краем глаза уловил движение. Даже не движение — намек на легкую тень.
— К стене! — громко прошипел он, толкая Искру в сторону. Сам вылетел на перекресток — и тут же ударил.
Сергей оказался быстрее. Человекоподобная тварь (бледная, как мел, тощая, покрытая коростой не то грязи, не то каких-то болячек) бросилась на него, занося над плешивой головой сучковатую дубинку. Во впалую грудь людоеда ударил поток туго сжатого воздуха. Смехача подхватило и с силой приложило об угол двух расходящихся коридоров. Раздался чавкающий звук. Голова твари раскололась, обдав кирпич кровавыми брызгами.
— Быстро! — почти закричал, протягивая Искре руку.
Та метнулась на крик. Ее ладонь уверенно легла в его руку.
Молодец девчонка, собралась! Ее лицо было не менее бледное, чем кожа Смехача, но, похоже, именно страх подталкивал ее действовать, а не стоять столбом.
— Почему он напал? — бросил Сергей, когда от перекрестка с трупом их отделяла пара десятков метров.
— Не знаю, — выдохнула Искра. — Возможно, хотел показать своим силу и ловкость.
— Показал, — зло прохрипел Сергей.
За спиной раздался протяжный вой, перемежающийся какими-то щелкающими звуками.
— Нашли труп, — пояснила Искра.
Хохот не стихал. Их по-прежнему вели, но предпочитали держаться в отдалении.