– А ты веришь, что это Веста мужику собственноручно горло перерезала? Хрупкая студентка такому амбалу, как Борисов?
– Под наркотой, знаешь ли, что только ни делают. Тем более у нее мог быть сообщник.
– Какой удобный сообщник. Одну насилует, другому горло перерезает. Для того, чтобы обзавестись сообщником, нужна цель. Маньяк испытывает удовольствие от процесса, разве нет? Какой смысл поручать кому-то самую приятную часть злодейства? Это как отдать самую вкусную конфету из коробки другому вместо того, чтобы съесть самому.
Селиванов поджал губы и молчал, смешно раздувая щеки.
– Ладно, где она? – спросила я.
– Внизу.
Мы шли по длинному коридору первого этажа.
– Что за наркотик? – уточнила я у Антона.
– Новый какой-то, синтетический. Натворят всякой дряни… Лучше бы людей воскрешать научились!
– Это еще зачем? Планета и так по швам трещит.
– Ну вот помру я, закопают меня в сырую землю…
– Или сожгут.
– Пусть лучше закопают. Ведь когда ученые научатся воскрешать людей из ДНК, они смогут раскопать могилу и взять образец…
– Ага. Как научатся, так сразу и начнут с Антоши Селиванова с улицы Баумана, из третьего подъезда.
– Из второго, – поправил меня Селиванов. – Бессердечная ты, Татьяна.
– Ладно, пока ученые топчутся на месте, вернемся к делам насущным. В крови Суховой какой наркотик нашли?
– Такой же, – неохотно ответил Антон, выдержав небольшую паузу.
– О чем это говорит?
– Что они обе на нем сидели?
– О невнимательности это говорит. Не я тебя об этом спрашивать должна, а ты мне рассказывать.
– Совпадение, – предпринял он неудачную попытку оправдаться.
– Ага. Две подружки. У одной в крови, у другой в квартире. Чистая случайность.
– Обе подсели, это очевидно.
– И запаслись сразу без малого килограммом. Продукт дефицитный. Мало ли, ученые всерьез займутся вопросами воскрешения особо ценных сотрудников полиции и про производство наркотиков забудут, – не удержалась я от возможности подколоть Антона.
Мы подошли к тяжелой металлической двери. Селиванов нажал кнопку переговорного устройства. Дверь открылась со щелчком. Дежурный, завидев нас, едва поднял взгляд от монитора компьютера.
А вот Антохина-старшая, сидевшая напротив него на стуле, вскочила и бросилась к нам.
– Скажите им, Татьяна, скажите им! – завизжала она, хватая меня за локоть.
Я с трудом ее узнала. Лицо красное, опухшие глаза полны отчаяния.
– Что она нам должна сказать? – заинтересовался Селиванов.
– Правду! – проверещала Варвара.
– Какую? – деловито уточнил Антон. – Может быть, лучше мы услышим ее от вас?
– Моя дочь не наркоманка. Она студентка, учится на престижной специальности…
Я нутром чувствовала, как тяжело Варваре дается контролировать свой голос, чтобы не сорваться на крик. И все-таки она не сдержалась:
– У нас приличная полная семья!
Селиванов демонстративно огляделся, как бы ища взглядом остальных членов полной семьи. Антохина правильно поняла его взгляд.
– Муж только вчера вечером уехал на рыбалку, он вне зоны доступа… Но это ничего не меняет! Мы живем дружно, в достатке и любви, так же мы растим и нашу дочь.
– Она совершеннолетняя, – напомнил Антон спокойно. – А вы, гражданочка, возьмите себя в руки. Вася вам воды предлагал?
Селиванов выразительно посмотрел на дежурного. Тот нехотя повернулся и молчаливым жестом указал на кулер в углу помещения. Даже отсюда я видела, что он пуст.
– Так, – скомандовала я Антону. – Иди сделай Варваре… как вас по отчеству? – обратилась я к ней.
– Сергеевна…
– Так вот, принеси, пожалуйста, Варваре Сергеевне чаю, а я пока начну.
– Что начнете? – испугалась Антохина.
– Воспитательную беседу, – как можно мягче произнесла я и направилась к закрытой двери за спиной дежурного.
Не поднимаясь с кресла, он повернулся, сунул ключ в замочную скважину и взмахнул рукой, предлагая мне войти.
Веста сидела на скамейке, уперевшись в нее ладонями, и смотрела в одну точку. Конечно, она слышала наш разговор. Я подошла к девушке и присела в полуметре от нее.
– Привет.
Она никак не отреагировала.
– Ты можешь молчать, – спокойно проговорила я. – Но позволь мне рассказать тебе кое-что.
Веста и бровью не повела. В отличие от родительницы, выдержки ей было не занимать.
– Когда вокруг одной девушки происходят три убийства за небольшой промежуток времени, наркотики в ее доме могут стать не самой страшной проблемой.
Я услышала, как за дверью Варвара принялась что-то доказывать дежурному, который мужественно хранил молчание. Я продолжила:
– Знаешь, каждую минуту мы делаем выбор: встать по будильнику или поспать на пять минут дольше. Выпить кофе с сахаром или без. Казалось бы, сущая ерунда! В те моменты мы даже не понимаем, что от таких решений очень многое зависит. Перебежать дорогу на мигающий сигнал или подождать. Взять зонт или понадеяться на прогноз погоды. Попробовать что-то новое или отказаться.
– Сделайте тесты, – отозвалась Веста.
Голос ее звучал тихо и безразлично.
– Медицинское освидетельствование? – уточнила я. – Не переживай, и до него дело дойдет. Так что, если там все чисто, родители вскоре смогут убедиться, что их дочь – действительно не наркоманка. Но беда в том, что твоей ситуации это мало поможет. В квартире нашли наркотики. Много. И от того, есть они в твоей крови или нет, мало что изменится.
– Меня не выпустят?
Мне показалось, будто в голосе прозвучала надежда на положительный ответ.
– Могут отпустить под подписку о невыезде, пока сложно сказать. Особенно когда ты молчишь.
– Ясно, – процедила она сквозь зубы.
– Кто-то попросил тебя спрятать наркотики у себя?
Веста не сочла нужным ответить. Тогда я попробовала поставить вопрос иначе:
– Ты знала, что у тебя в квартире лежат наркотики?
Ноль реакции.
– Просто расскажи, кто бывал у тебя дома.
– Посмотрите по камерам, – хмыкнула она.
– Непременно. Кстати, ты в курсе, что ноутбук тебе вернул Лазарев?
Веста промолчала, но по тому, как она едва заметно сморщила лоб, я поняла, что для нее эта информация стала сюрпризом. Я открыла на телефоне фотографию, сделанную с записи камер наблюдения в ее доме, и протянула девушке. Она скосила глаза к экрану и быстро отвернулась.
– Принес ночью, пока ты спала.
– Спасибо за ценные сведения, – ухмыльнулась Веста. – Только я, кажется, об этом не просила.
– Почему твой друг не отдал тебе ценную вещицу лично в руки? Соседи утром могли умыкнуть, в конце концов.
– Может быть, вы ему этот вопрос зададите? Он поболтать любит.
«В отличие от тебя», – подумала я.
В этот момент за дверью послышался голос Селиванова. Варвара снова завыла, а Веста опустила голову, словно стыдясь реакции матери.
– Она переживает за тебя. Скоро и отец узнает. Вряд ли это добавит им здоровья. Подумай о родителях.
Дверь открылась, и к нам присоединился Антон. Я с любопытством на него посмотрела. Интересно было, с какой стороны попытается подступиться к Антохиной он.
– Веста Ростиславовна, верно? – обратился он к ней.
Я всегда поражалась, как у Селиванова при общении с задержанными меняется голос и манера говорить.
– Верно, – хмыкнула она. – Собственной персоной.
– Вы были знакомы с Суховой Натальей Андреевной?
– Была.
– Можете дать более развернутый ответ?
– Мы дружили.
– Хорошо. – Селиванов принялся ходить туда-сюда по комнате. – Космос Витальевич Паршин, насколько мне известно, был вашим однокурсником.
– Да, но мы не общались.
– Тем не менее ремень от принадлежащей вам сумки для ноутбука был обнаружен именно в его квартире.
– Может, потому что он его украл?
– Может, – легко согласился Селиванов. – А может, потому что вы сами там его забыли.
– Чушь. Мы не были толком знакомы. Кого угодно спросите.
– Иногда, знаете ли, молодые люди проводят целую ночь любви, а имя партнера узнают только на утро.
– Имя его я знала, – огрызнулась Веста. – А спать не спала. Сдался он мне.
– Могу ли я предположить, что спали вы с Борисовым Тимофеем Алексеевичем?
– С кем? – Веста попыталась сделать вид, что слышит о нем впервые.
– Который неоднократно подвозил вас на своем внедорожнике, – как ни в чем не бывало продолжал Селиванов.
Она замолчала и потерла кулаками глаза, совсем как ребенок. Я ожидала, что она заплачет. Но ни намека на слезинку не заметила, лицо ее при этом будто бы ничего не выражало. В этот момент я засомневалась, пройдет ли Веста медицинское освидетельствование. Может, Селиванов прав и она и впрямь балуется запрещенными веществами?
– Так в каких отношениях вы состояли? – задал вопрос Антон. – Факт знакомства отрицать не получится.
– Он парень Наташи. Был им, пока она была жива.
– И пока сам был жив, – ухмыльнулся Селиванов.
Как мне показалось, не к месту.
Веста свела брови у переносицы, а потом поднесла ладони к вискам. Это явилось для нее новостью. Возможно, ожидаемой.
– Его нашли зарезанным в собственной квартире, – подала голос я.
– А теперь вопрос вам, Веста Ростиславовна. Не многовато ли смертей вокруг одной молодой девушки?
– Вы что, намекаете, что это я их убила? – она наконец посмотрела в глаза Селиванову.
– Я рассчитываю, что вы сами во всем чистосердечно признаетесь.
– Не убивала я никого, – в ужасе произнесла она.
– Ну с солидным запасом наркотиков в квартире люди и не такое вытворяют. Кстати, некоторые, протрезвев, ничего из содеянного не помнят.
– Я не наркоманка, – спокойно проговорила она.
– Это мы непременно проверим. Хотите, отправимся в медицинскую лабораторию прямо сейчас? Или сначала, Веста Ростиславовна, вы нам расскажете, зачем вам потребовались наркотические вещества в столь солидном для хрупкой девушки объеме?
– Отправимся, – кивнула она и поднялась со скамейки, продемонстрировав собственную готовность. – Поехали, а то ноги уже затекли на вашей скамейке сидеть.