– Лазарев обо всем знал? – уточнила я.
– Нет.
В ее ответе было столько твердой уверенности, сколько, пожалуй, может быть только у бескорыстно любящего человека.
– Наташа платила Весте за хранение? – спросила я, вспомнив, что Антохина зачем-то придумала историю про подработку в профсоюзе для родителей.
– Я в их дела не лезла.
Кажется, Юля была самой здравомыслящей в этой странной компании.
Выходит, Веста отчаянно пыталась вернуть свою сумку с ноутбуком и блокнотом, чтобы помочь Наташе. Ну а после того, как Борисов ту убил, записи нужны ей были, чтобы обезопасить себя. Она рассчитывала передать записи вместе с товаром. Представляю, каково ей было каждую минуту ждать, что к ней могут прийти. Теперь мне стало понятно облегчение в ее голосе, когда я сказала, что домой ей, возможно, пока не вернуться. Выходит, внезапному появлению спасителя в лице Кости она вряд ли обрадовалась.
И все-таки роль Лазарева в этой истории была мне не до конца понятна.
– Юля, вы знали, что незадолго до смерти Наташи у Весты украли ноутбук?
– Ну да.
– А как она его нашла, вы в курсе?
– Он нашелся? – удивилась Юля.
Отреагировала она, кажется, вполне искренне.
– Не понимаю, почему так жестоко? – спросила я Селиванова, когда мы сели в машину.
– Да, заявить, что Веста оговорила Юлию, было слишком, не ожидал от тебя!
Старенький двигатель затарахтел, а я сунула руки в карманы, пытаясь согреться.
– Нет, почему Борисов сделал это именно так. Теперь понятно, что наркотики Наташа приняла абсолютно добровольно, да и близость была по взаимному согласию. Но не просто задушить, а чуть не вырвать язык, или что он там с ним сделал?
– Он раздвоен, словно у ящерицы. Как будто кто-то проткнул его шилом по центру и просто разорвал.
– Ужас… зачем?
– Чтобы держала его за зубами? Не можешь – не обещай? Как-то так? Если верить Юле, Борисов рассчитывал, что она сбросит ему товар с балкона и он помчится с ним к Витязю вымаливать прощение. А она затеяла свою глупую игру.
– И ему пришлось подняться в номер. Разумеется, не светясь.
– Как думаешь, – спросил Селиванов, – где одежда Суховой?
– В квартире Борисова ее, как понимаю, не обнаружили.
– Ничего такого.
– На дне реки или на помойке.
– А взял зачем?
– Надеялся найти в ней хотя бы часть товара.
– Думал, распихала по карманам на всякий случай? Зашила в подкладку?
– Вероятно, решил проверить, а в гостинице тратить на это время было ни к чему. Что там на камерах? Возвращался к машине налегке?
– Не помню, – признался Селиванов. – Надо будет посмотреть.
– Давай за кофе заедем?
– Легко! – Антон принялся крутить головой, соображая, где можно его купить.
Я назвала адрес кофейни, в которой работал Лазарев. Не то чтобы это было непосредственно по пути, но довольно близко. Антон возражать не стал. По части кофе, сладостей и другой еды он вообще возражений не имел. Никаких. Разве что жареных тараканов, пожалуй, есть не стал бы.
– Антон, а ты лягушачьи лапки пробовал?
– Фу, – сморщился он, останавливая машину возле тротуара. – Сахар возьми, ладно?
Я вышла из автомобиля и направилась в кофейню. Лазарева не было. Сегодня за стойкой работала женщина лет сорока. Я заказала два кофе и спросила:
– Извините, а когда у Павла смена?
– Сейчас, – ухмыльнулась женщина. – Сначала одна пропала, теперь второй. Пришлось самой за прилавок встать. Где это видано, чтобы хозяйка…
– Что значит пропал? – не церемонясь, перебила я ее.
– То и значит. У них как под копирку. Сначала Вика на работу не вышла, телефон выключила, и все, с концами! Теперь этот то же самое: вне зоны доступа. А потом явятся за зарплатой! Знаю я таких… Повидала.
Я не дослушала. Взяла стаканы и вернулась в машину. Селиванов взял свой кофе, а я достала телефон. Позвонив Лазареву, я услышала автоответчик вместо гудков.
– Давай проверим кое-что, – попросила я. – Тут рядом.
Дома Лазарева не оказалось. Это я поняла сразу, как только мы въехали во двор. На детской площадке я увидела знакомый красный берет. Юля сидела на скамейке, неотрывно глядя на подъезд Павла.
– Разворачивайся, дома его нет.
– Сбежал, – хмыкнул Антон.
– Похоже, не один.
Вот так. Всю жизнь Юля любила, ждала, надеялась и верила, что они будут вместе. А он исчез буквально из-под носа. Еще и с другой, о существовании которой она, возможно, даже не подозревала.
– Что теперь? – поинтересовался Селиванов.
– Кто у нас в полиции работает?
– Оба, – удивился он.
– Сейчас бегать трусцой заставлю, в соответствии со своими обязанностями, – пригрозила я. – Пей кофе, узнаю, где Веста. Почти уверена, что она у родителей.
Марина быстро ответила на звонок, и подтвердила, что все они у Антохиных.
Дверь нам открыл Костя. Поздоровался с Антоном за руку, а меня поцеловал. Ростислав еще не вернулся. Марина с Варварой были в гостиной, последняя выглядела сегодня заметно лучше. Веста была в своей детской комнате. Лежала в кровати, уткнувшись лицом в стену. Я молча сделала знак Селиванову, и он вышел из комнаты. Но, судя по звуку, притаился за дверью.
– Привет, Веста! Это я, Татьяна. И у меня хорошие новости.
– Еще что-нибудь нашли? – усмехнулась она, не поворачиваясь.
– Нашла. Свидетеля. Слышишь, Веста? У тебя есть свидетель, Юля. Это очень хорошо. Она сможет подтвердить, что наркотики тебе дала на хранение Наташа. И, возможно, Павел сможет сделать то же самое. Он ведь знал, правда? Мы его обязательно найдем, и он тоже сможет дать показания.
– Найдем? – Веста привстала в кровати и посмотрела на меня.
– Сбежал твой Павлик, – радостно вставил Селиванов, появляясь в комнате.
За что удостоился моего уничижительного взгляда.
– На звонки не отвечает, на работу не вышел, Юля сидит у подъезда, ждет его появления. А он, похоже, решил начать новую жизнь с другой.
– С кем это? – нахмурилась Веста.
– Мне кажется, с очаровательной Викторией, коллегой по работе.
– С ней? Да не может быть! Они едва знакомы…
– Почему же? Имела удовольствие с ней пересечься. Потрясающей красоты девушка. Ты ее видела?
– Видела. Ехали как-то с отцом мимо, за кофе к Пашке зарулили. У них как раз пересменка была. Она красотка, не спорю, даже отец отметил. Но Лазарев? Нет, точно нет…
– Потому что по-настоящему влюблен он только в тебя?
– Бред, – фыркнула Веста, но я сразу поняла, что попала в точку.
– Оттого так легко согласился заглянуть в гости к твоему однокурснику, чтобы проверить, не у него ли сумка, а точнее, тетрадь, которую тебе очень нужно было вернуть.
– Ну согласился. И что? Ни о какой любви это не говорит. Да и не было этого Космоса дома.
– Ты уверена?
– Пашка так сказал.
– А спустя несколько дней доставил тебе сумку прямо под дверь. Напомню, что застать Космоса дома он в ту ночь уже никак не мог.
– И что вы хотите сказать?
– Хочу сказать, что просто так не сбегают. Тем более оставив любимую женщину в опасности.
– И почему, по-вашему, он сбежал?
– Мы его обязательно найдем и послушаем его версию, а пока придется довольствоваться моей. В тот день Космос был дома. Один. Лазарева он, скорее всего, сам пустил. Думаю, ты помогла ему сочинить благовидный предлог. Павлик стал требовать ноутбук, но Космос не хотел возвращать его кому попало. Даже если Павлик утверждал, что послала за гаджетом его ты. Во-первых, вещь Космос все-таки взял хоть и забытую, но чужую, а во-вторых, куда эффектнее было бы вернуть самому.
Веста изучала стену напротив, но слушала внимательно.
– Павлик решил выбить из Космоса то ли признание, то ли место, где спрятан ноутбук. Но не рассчитал силу удара…
– Да, похоже, что паренек виском приложился по чистой случайности, – оживился Антон.
– Космос ударился головой о плиту, Лазарев увидел кровь и понял, что совершил непоправимое. С пустыми руками уходить не хотел, потому ноутбук он забрал. Хорошо хоть вместе с сумкой, ремень-то он оставил. Слишком приметный. Ведь самое главное для тебя было в сумке.
– Для Наташи, – поправила Веста.
– Может, и для Наташи. Только я почти уверена, что домашний адрес Космоса узнавала не Сухова, а ты. И хорошо, если не в деканате.
По реакции Весты было ясно, что я вновь попала в яблочко. Селиванов переводил взгляд с нее на меня, не скрывая восхищения.
– Несколько дней Лазарев выжидал. Вернуть ноутбук сразу, а тем более передать из рук в руки означало выдать себя. Причастность к убийству он всячески скрывал. Можно было бы просто от гаджета избавиться, а еще лучше оставить его там, в квартире, но он знал, как тебе важно найти пропажу.
– Наташе, – снова поправила меня Веста.
– Как легко все свалить на покойницу, – не выдержал Селиванов. – Как бы то ни было, возвращение Лазарева – в твоих интересах. Он сможет подтвердить, что наркотики не твои.
– Они не мои.
В гостиной Варвара накрыла стол и предложила нам выпить чаю. Само собой, приглашать Селиванова дважды не пришлось. Я тут же с тоской подумала, что сейчас придется долго и терпеливо вводить присутствующих в курс дела. Но он с гордостью принялся делать это сам, упиваясь собственной важностью.
Я же молча упивалась чаем, глядя куда-то в стол и прокручивая в голове разговор с Вестой. Меня не покидало ощущение, будто мы упустили что-то неуловимое, но очень-очень важное.
Селиванов уже вовсю травил байки, а я уставилась в стену напротив, пытаясь сосредоточиться. Прямо передо мной висел семейный портрет. Варвара и Ростислав стояли по бокам, а в центре сидела Веста. Я смотрела ей в глаза и мысленно просила: «Подскажи, что я упустила?» Фотография молчала.
Мысль пришла, как только я вошла в знакомый двор. Правда, она чуть было не выскользнула, едва появившись. Потому что прямо у подъезда стояла машина. В ней я без труда узнала «мерседес» с водителем Гераскина, и только то