В портфеле у Смита имелась также бумага, где излагались данные английской разведки о позициях противника. Разведка союзников считала, что Роммель попробует прорваться по южному краю, но не исключала возможности и северного наступления.
Внизу, прямо под текстом была от руки сделана приписка карандашом. Пара этих строк, по всей видимости, торопливо нацарапанных Смитом прямо на совещании, показалась Вульфу гораздо интереснее, чем вся предыдущая информация, вместе взятая. «Майор Вандам предлагает ввести противника в заблуждение. Согласно его плану, нужно побудить Роммеля к совершению прорыва через южный край, завлечь его к Алам-Хальфа и там, в районе зыбучих песков, уничтожить. План принят Ок.».
Ок. — это, разумеется, Окинлек. Какое дивное открытие! Теперь у Вульфа в руках находился не только подробный план оборонительной линии противника — ему было также доподлинно известно, что замышляют англичане в надежде перехитрить Роммеля.
Но самое интересное, что этот план принадлежит Вандаму!
Да уж, эта операция должна остаться в анналах истории как величайшее шпионское дело века. Алекс Вульф лично обеспечит победу Роммеля в Северной Африке. «Они должны сделать меня египетским королем», — улыбнулся он, довольный собой.
Он поднял голову и увидел Смита, стоящего между занавесками и смотрящего на него.
— Ты кто такой? — взревел Смит.
Вульф с ужасом понял, что, увлекшись чтением, совершенно не обращал внимания на то, что происходит в спальне. Видимо, что-то у них там пошло не так, как обычно, сценарий был нарушен, предупредительного выстрела пробки не прозвучало. А он тут полностью погрузился в размышления над стратегиями, запоминая бесконечные номера дивизий и бригад, количество человек и танков, горючего и материала, расположение высот, низин, зыбучих песков. Это поглотило его внимание, звуки из внешнего мира не достигали сознания. Алекс вдруг страшно испугался, что ему могут помешать в момент его величайшего триумфа.
— Это же мой портфель! — воскликнул Смит и шагнул вперед.
Вульф моментально оказался на ногах, подскочил к майору и повалил его на пол. Соня закричала.
Вульф и Смит одновременно вскочили на ноги.
Смит был маленьким, худым, на десять лет старше Вульфа и к тому же находился в плохой физической форме. С выражением сильнейшего испуга на лице он отступил назад, наткнулся на полку, беспомощно огляделся и не придумал ничего лучше, как схватить стеклянную вазу для фруктов и кинуть ею в Вульфа.
Он промахнулся, ваза пролетела в кухню, попала в раковину и разлетелась на куски.
«Шум, — подумал Алекс, — если он будет производить столько шума, сбегутся люди». Он двинулся к Смиту.
Смит прижался спиной к стене и крикнул:
— На помощь!
Вульф ударил его всего один раз — в челюсть, но майор и от одного удара потерял сознание и медленно осел на пол.
Соня подошла ближе, не сводя со Смита широко раскрытых глаз.
Вульф потер костяшки пальцев.
— Мне это удалось впервые, — сообщил он.
— Что?
— Нокаутировать человека одним простеньким ударом в подбородок. Я думал, так только боксеры умеют.
— Забудь об этом. Лучше скажи, что нам теперь с ним делать?
— Не знаю.
Вульф быстро прокрутил в мозгу все возможные варианты. Убивать Смита опасно: смерть офицера и пропажа его портфеля в сложившейся ситуации поднимут страшный переполох по всему городу. Кроме того, куда деть тело? К тому же, если Смит умрет, никаких секретов от него уже не дождаться.
Майор глухо застонал и пошевелился.
Вульф раздумывал, можно ли просто отпустить его. В конце концов, если Смит раскроет, что с ним происходило на яхте, он впутается в это дело так, что потом не отмоется. Это не только испортит ему карьеру, его могут посадить в тюрьму. А он не похож на человека, способного пожертвовать собой во имя высших целей.
Позволить ему уйти? Нет, все-таки это слишком опасно. Знать, что по городу разгуливает британский офицер, который может в любую секунду раскрыть все секреты Вульфа… это невозможно!
Смит открыл глаза.
— Ты… — сказал он, — ты тот самый… который познакомил… в клубе… все было спланировано…
— Заткнись, — спокойно сказал Вульф. Убить или отпустить: какие еще варианты? Только один: держать его здесь, связанным, с кляпом во рту, пока Роммель не возьмет Каир.
— Шпионы проклятые, — сказал Смит, его лицо побелело.
— А ты что думал, что я без ума от твоего жалкого тельца? — усмехнулась Соня.
— Да уж. — Смит приходил в себя. — Мне не следовало доверять египетской шлюхе…
Соня ударила его по лицу босой ногой.
— Перестань! — велел Вульф. — Нам нужно придумать, что с ним делать дальше! У нас есть какая-нибудь веревка?
Соня задумалась.
— На палубе, в шкафчике.
Вульф достал из кухонного ящика тяжелый брусок, которым затачивал ножи, и вручил его Соне.
— Если он будет дергаться, ударь его по голове.
Алекс был уверен, что Смит даже не вздумает дергаться.
Он уже собирался подняться по лестнице, как услышал шаги на трапе.
— Почтальон! — воскликнула Соня.
Вульф присел рядом со Смитом и вынул нож.
— Открой рот.
Смит хотел что-то сказать, но Вульф успел просунуть нож ему между зубов.
— Если ты шевельнешься или заговоришь, я отрежу тебе язык.
Смит сидел неподвижно, глядя на Вульфа с ужасом в глазах. Тут Алекс заметил, что Соня абсолютно голая.
— Да надень же что-нибудь, быстрее!
Она стянула с постели простыню и, обернувшись ею, подошла к лестнице. Люк открылся. Вульф знал, что его и Смита можно будет увидеть в проеме люка. Соня позволила простыне немного сползти, когда потянулась, чтобы забрать у почтальона письмо.
— Доброе утро! — сказал почтальон. Его глаза были прикованы к ее наполовину обнажившейся груди.
Она поднялась ему навстречу так, что ему пришлось попятиться, и еще приспустила простыню.
— Спасибо! — Жеманно улыбнувшись, она захлопнула люк.
У Вульфа вырвался вздох облегчения.
Шаги почтальона стихли.
— Дай-ка мне простыню, — потребовал Вульф.
Соня снова осталась обнаженной.
Вульф вынул нож изо рта Смита и отрезал небольшой кусок материи. Скомкав ее, он заткнул этим кляпом майору рот. Смит не сопротивлялся. Вульф убрал нож в петлю под мышкой и встал. Смит закрыл глаза с видом человека, смирившегося с поражением.
Соня взяла брусок и встала рядом с поверженным майором, готовая его ударить, а Вульф отправился на палубу. Указанный Соней шкафчик находился на носу. Внутри лежал тонкий, но прочный канат, который, по всей видимости, использовался для швартовки судна, когда оно еще не было превращено в плавучий дом. Вульф вынул веревку, она как раз годилась для того, чтобы крепко связать кому-нибудь руки и ноги.
Снизу донесся голос Сони, перешедший в крик, на лестнице послышались шаги.
Вульф выронил веревку и резко обернулся. Из люка на палубу выскочил Смит, в одних трусах.
Значит, не таким уж обессиленным он был, а Соня, должно быть, промахнулась или просто не смогла его ударить.
Вульф кинулся через палубу к трапу, чтобы отсечь беглецу путь на берег. Смит повернулся, подбежал к другому борту и прыгнул в воду.
Вульф выругался и быстро огляделся, нет ли на палубах соседних яхт случайных свидетелей. Вокруг не было ни души — время сиесты, на пустой набережной одиноко сидел «нищий» (Кемелю придется с ним разобраться), вдалеке виднелась удаляющаяся фигура какого-то мужчины. По реке, как минимум в четверти мили от них, двигались две фелюги, за ними медленно ползла паровая баржа.
Вульф кинулся к борту и увидел, что Смит вынырнул, жадно хватая ртом воздух, протер глаза и огляделся. Судя по тому, как неуклюже он барахтался, плавал майор неважно. Неумело загребая руками, он старался отдалиться от яхты. Вульф отступил на несколько шагов назад, разбежался и тоже прыгнул за борт, стремясь обрушиться на противника всем весом своего тела.
На несколько минут воцарилось смятение. Вульф нырнул, пытаясь удержать врага под водой. В какой-то момент Алекс понял, что ему не хватает кислорода, оттолкнул Смита и вынырнул на поверхность.
Глотнув воздуха, Вульф протер глаза. Смит кашлял и отплевывался прямо перед ним. Вульф дотянулся до его головы обеими руками, рванул на себя и изо всех сил надавил. Смит извивался как рыба. Вульф схватил его за шею и начал топить, при этом сам он постоянно уходил под воду, но все же не давал Смиту показаться на поверхности.
«Сколько времени нужно, чтобы утопить человека?» — лихорадочно соображал Вульф, удерживая конвульсивно дергающегося майора. Тому наконец-то удалось освободиться. Голова его показалась над водой. Вульф попытался ударить его. Удар достиг цели, но вода уменьшила его силу. Между судорожными вздохами Смит кашлял и отхаркивался, Вульф и сам наглотался воды. Он снова ринулся на Смита: на этот раз, схватив его сзади, он сдавил ему горло одной рукой, а другой толкнул его голову под воду.
Господи, только бы никто не увидел, мысленно взмолился Алекс. Смита не было видно, колени Вульфа упирались в его спину. Стараясь высвободить свою голову из железных объятий противника, майор извивался, лягался и брыкался, как мог. Вульф только крепче сжимал тиски и удерживал его под собой.
Тони же, ублюдок, тони!
Он почувствовал, как челюсти Смита разомкнулись, тот захлебнул воды, и движения его стали неистовыми. Вульф не смог удержаться на поверхности и, понимая, что сам долго не протянет, зажмурил глаза и задержал дыхание. Казалось, что Смит ослабевает. «В его легких, должно быть, полно воды, — подумал Вульф, — что же он не тонет?» Через несколько секунд Алекс почувствовал, что вот-вот захлебнется.
Воспользовавшись тем, что движения Смита стали слабее, Вульф разжал железные объятия, всплыл и глотнул воздуха. Целую минуту он просто восстанавливал дыхание. Смит стал неподвижным грузом в его руках. Работая ногами, Вульф поплыл к плавучему домику, не выпуская Смита. Голова майора всплыла на поверхность, но признаков жизни он не подавал.