— Буду вас ждать.
Майор повесил трубку и положил бумажку в пять фунтов возле телефона: небольшое вознаграждение никогда не помешает. Он вышел на площадь. С северной стороны приближался паровозный дымок. Молодой полицейский подъехал к нему на мотоцикле.
— Я сажусь на поезд, — сказал Вандам. — А вы едете на мотоцикле до следующей станции и встречаете меня там. Ладно?
— Ладно, ладно. — Парень был в восторге.
Вандам достал банкноту достоинством в один фунт и разорвал ее пополам. Глаза молодого человека изумленно округлились. Вандам отдал ему половину бумажки.
— Вторую половину получите, когда встретите меня.
— Договорились!
Поезд был уже почти на станции. Вандам бегом пересек площадь. Ему навстречу шел старший полицейский.
— Служитель станции останавливает поезд.
— Спасибо. — Вандам пожал ему руку. — Как вас зовут?
— Сержант Несбах.
— Я сообщу о вас в Каир. До свидания.
Вандам заторопился на станцию. Он пробежал по платформе к началу поезда, чтобы забраться в него, не будучи замеченным из окон. Служитель станции подошел к майору. Когда поезд остановился, он переговорил с машинистом и его помощником. Вандам выдал всем троим «денежную премию» и сел на поезд.
Он оказался в вагоне третьего класса. Вульф, само собой, должен путешествовать только первым. Вандам пошел по вагонам, лавируя между сидящими на полу людьми, коробками, ящиками и животными. На полу сидели в основном женщины и дети, грязные деревянные сиденья сплошь были заняты мужчинами с бутылками пива в руках и сигаретами. В вагонах стояла невыносимая жара. Некоторые женщины готовили что-то на импровизированных печках — ничего опаснее не придумать… Вандам чуть не наступил на младенца, ползающего по заляпанному полу, и заметил реакцию окружающих: если бы это случилось, его бы просто линчевали.
Он прошел через три таких вагона и оказался у двери вагона первого класса. Возле нее на маленьком стульчике сидел охранник и лениво попивал чай из стакана. При виде Вандама он встал.
— Чая, сэр?
— Нет, спасибо! — Вандаму приходилось кричать, чтобы перекрыть голосом стук колес. — Я должен проверить бумаги у всех пассажиров первого класса.
— Все в порядке, все хорошо! — заорал охранник, стараясь быть полезным.
— Сколько вагонов первого класса?
— Все в порядке…
Вандаму пришлось прокричать тот же вопрос ему на ухо.
Охранник поднял два пальца.
Вандам кивнул и посмотрел на дверь. Он неожиданно усомнился, что у него хватит мужества пройти через это новое испытание. У Вульфа так и не было возможности как следует его рассмотреть, ведь тогда в переулке они дрались в полной темноте. И все-таки майор не был совершенно уверен. Его может выдать рана на щеке. Несмотря на то что сейчас она почти полностью покрыта бородой, ему все же лучше не поворачиваться к Вульфу этой стороной лица. Другая серьезная проблема — Билли. Как бы предупредить сына, чтобы тот вел себя спокойно и делал вид, что не узнает родного отца? Возможно ли это? Придется просто войти в вагон и ориентироваться на ходу.
Вандам глубоко вздохнул и открыл дверь.
Войдя, он окинул лихорадочным взглядом первые несколько рядов и никого не узнал. Он повернулся спиной к пассажирам, закрывая за собой дверь, затем повернулся вновь и внимательнее осмотрел вагон: Билли здесь нет.
Он заговорил с ближайшим к нему пассажиром:
— Ваши документы, пожалуйста, джентльмен.
— В чем дело, майор? — спросил офицер египетской армии, полковник.
— Обычная проверка.
Он медленно продвигался по проходу, проверяя документы. Пройдя вагон до середины, он достаточно рассмотрел всех пассажиров, чтобы быть уверенным, что Вульфа, Билли и Елены среди них нет, но понимал, что пантомиму с проверкой документов необходимо довести до конца. Неужели он ошибся и беглеца все же нет в этом поезде? Может быть, они едут вовсе не в Асьют, а уловка с атласом принадлежала самому Вульфу…
Он добрался до конца вагона и вышел в тамбур. «Если Вульф в поезде, то сейчас я его увижу, — подумал он. — Если Билли здесь… если только Билли здесь…»
Он открыл дверь и сразу увидел Билли. При виде сына его сердце сжалось от боли. Мальчик спал на сиденье, его ноги едва касались пола, тело раскачивалось, челюсти медленно двигались: Вандам и раньше видел, как Билли скрипел зубами во сне.
Женщина, которая обнимала ребенка за плечи и на чьей груди покоилась его голова, была Елена. При виде этой картины Вандам вспомнил другую сцену: Елена сидит на кровати в комнате мальчика и наклоняется, чтобы поцеловать его перед сном…
Елена подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Вандам увидел, как лицо ее начало менять выражение: глаза округлились, рот приоткрылся, крик удивления вот-вот сорвется с губ; поскольку он готовился к чему-то подобному, он очень быстро прижал палец к губам. Елена, моментально отреагировав, опустила глаза, но Вульф, видимо, успел поймать ее взгляд и теперь поворачивался, чтобы посмотреть в его сторону.
Они сидели слева от Вандама, а рана находилась именно на левой щеке. Майор повернулся спиной к вагону и обратился к пассажирам, сидящим через проход от Вульфа.
— Ваши документы, пожалуйста.
Вандам не рассчитывал, что Билли будет спать.
Он готовился подать мальчику знак, как сделал это для Елены. Все получилось по-другому. Если Билли проснется сейчас и увидит отца, стоящего рядом, в проходе, он может спутать все карты, прежде чем Вандам соберется с мыслями.
Майор повернулся к Вульфу:
— Покажите ваши бумаги, пожалуйста, сэр.
Он впервые видел своего врага так близко. Красивый, подонок. Крупные черты лица: широкий лоб, нос с горбинкой, ровные белые зубы, мощный подбородок. Однако на этом лице — может быть, у глаз или в уголках рта — проявлялось нечто порочное, что выдавало присущие его обладателю черты характера — коварство, эгоизм, развращенность. Вульф протянул майору документы и со скучающим видом отвернулся к окну. Согласно бумагам, он был Алексом Вульфом, проживающим на вилле «Оливы», в Гарден-сити. Вот уж поистине стальные нервы.
— Куда вы едете, сэр? — спросил Вандам.
— В Асьют.
— По делам?
— К родственникам. — Голос у него был глубокий, Вандам не заметил бы акцента, если бы специально не прислушивался.
— Они с вами?
— Это мой сын и его няня, — сказал Вульф.
Вандам взял документы у Елены, но гораздо больше ему хотелось схватить Вульфа за горло и хорошенько потрясти, пока у него не затрещат кости. «Это мой сын и его няня». Вот мерзавец!
Он вернул Елене документы.
— Ребенка можно не будить, — сказал он и взглянул на священника, сидящего рядом с Вульфом. Тот протянул ему свои бумаги.
— Что-нибудь случилось, майор? — спросил Вульф.
Вандам снова взглянул на него и заметил на щеке свежую длинную царапину: видимо, Елена оказала некоторое сопротивление.
— Соображения безопасности, сэр, — ответил Вандам.
— Я тоже еду в Асьют, — сообщил священник.
— Понятно, — сказал Вандам. — В монастырь?
— Совершенно верно. Значит, вы о нем слышали?
— Место, где останавливалось Святое семейство…
— Верно. Вы там были?
— Еще нет… Но сейчас побываю.
— Надеюсь, вам это удастся, — сказал священник.
Вандам вернул ему бумаги.
— Спасибо. — Он продвинулся по коридору к следующему ряду сидений и продолжил проверять документы. Обернувшись, он встретился глазами с Вульфом. Тот смотрел на него безо всякого выражения. Вандам забеспокоился — не допустил ли он какой-нибудь оплошности? Когда он оглянулся еще раз, Вульф смотрел в окно.
«Интересно, о чем сейчас думает Елена? Она пытается догадаться, что я собираюсь предпринять. Возможно, ей это удастся. Наверное, ей нелегко сидеть спокойно, не говоря ни слова, когда я тут расхаживаю. Одно хорошо — теперь она знает, что я их не бросил на произвол судьбы…»
А о чем думает Вульф? Может быть, он испытывает нетерпение, или торжествует, или боится… Нет, вдруг понял Вандам, это все не то: ему просто скучно.
Майор дошел до конца вагона и проверил документы у последних пассажиров. Он уже отдавал их владельцам, собираясь вернуться в начало вагона по проходу, как вдруг раздался крик, пронзивший его сердце:
— ЭТО МОЙ ПАПА!
Он поднял глаза. Билли бежал к нему с вытянутыми вперед руками, спотыкаясь и ударяясь о сиденья.
О Боже мой!
Вандам видел, как Вульф и Елена вскочили со своих мест и смотрят на них: он с напряжением, она со страхом. Вандам открыл дверь, делая вид, что не обратил на Билли ни малейшего внимания, и вышел из вагона. Мальчик выскочил в тамбур за ним. Вандам захлопнул дверь и обнял сына.
— Все хорошо, — сказал он, — все хорошо.
Сейчас сюда должен прийти Вульф, чтобы разобраться, в чем дело.
— Они увезли меня. — Билли захлебывался в словах. — Я пропустил географию, мне было очень страшно!
— Теперь все хорошо! — Вандам чувствовал, что не может бросить Билли сейчас; ему придется остаться с мальчиком, убить Вульфа и распрощаться с идеей ловушки для Роммеля…
Но ведь этого нельзя допустить, нельзя допустить… Вандам подавил в себе отцовские чувства.
— Слушай, — быстро заговорил он. — Я здесь, я наблюдаю за тобой, но мне нужно поймать этого человека. Я не хочу, чтобы он знал, кто я на самом деле. Он немецкий шпион, я у него на хвосте, понимаешь?
— Да, да.
— Сынок, можешь сделать вид, что ты ошибся? Притвориться, что я не твой папа? Вернуться к нему?
Билли уставился на него, открыв рот. Он ничего не ответил, но весь его облик говорил: нет, нет, нет.
— У тебя на глазах разыгрывается настоящий детектив. И мы в нем участвуем, Билли, ты и я. Тебе нужно вернуться к этому человеку и сделать вид, что ты ошибся; но помни, я буду рядом, вместе мы поймаем шпиона. Ладно? Хорошо?
Билли молчал. Открылась дверь, из вагона вышел Вульф.
— Что происходит?
Вандам выдавил вежливую улыбку.
— Кажется, мальчик проснулся и принял меня за своего отца. Мы с вами похожего телосложения… Вы ведь сказали, что вы его отец?