«Но ты не знаешь, где его искать. Поэтому ты здесь», – подумала она.
Кемель не сводил с нее глаз. Она отвернулась, боясь, что он прочтет ее мысли.
– Если он – шпион, я могу его поймать. Или спасти.
Соня рывком повернулась к нему:
– Что вы имеете в виду?
– Мне надо встретиться с ним. И чтобы об этом никто не узнал.
– Зачем?
Кемель хитро улыбнулся.
– Соня, вы не единственная, кто хочет освобождения Египта. Нас много. Мы хотим прогнать англичан, и нам все равно, от кого они потерпят поражение. Мы решили сотрудничать с немцами и сейчас ищем контакты с ними. Нам необходимы переговоры с Роммелем.
– И вы думаете, Ахмед может вам помочь?
– Если он их агент, у него должны быть каналы связи с немцами.
В голове у Сони все перемешалось. Из обвинителя Кемель превратился в подпольщика – если, конечно, это не ловушка. Она не знала, можно ли ему доверять. У нее не было времени об этом подумать.
Кемель спросил с легким нажимом:
– Вы можете организовать нам встречу?
– Нет, – решительно ответила она.
– Не забывайте, что ваш дом под наблюдением, – предупредил он. – Отчеты, прежде чем попасть к майору Вэндему, будут поступать ко мне. Если есть хоть малейшая возможность организовать через вас эту встречу, взамен я могу пообещать, что поступающие сведения, прежде чем попасть в военную разведку, будут тщательно редактироваться, чтобы в них не содержалось ничего… компрометирующего.
Соня уже забыла о наблюдении. Когда Вольф вернется – а он вернется рано или поздно, – наблюдатели сообщат об этом Вэндему, если не вмешается Кемель. Это все меняло. У нее не было выбора.
– Я организую вам встречу, – сдалась она.
– Хорошо. – Он встал. – Позвоните в полицейское управление и передайте, что меня хочет видеть Сирхан. Когда я получу такое сообщение, мы условимся с вами о времени и месте встречи.
– Договорились.
Он направился к лестнице, затем вернулся.
– Между прочим, – он вынул из брючного кармана бумажник, достал из него небольшую карточку и протянул Соне. Это была ее фотография. – Поставьте автограф для моей жены. Она вас обожает. – Он вручил ей авторучку. – Ее зовут Эстер.
Соня написала:
«На память Эстер с наилучшими пожеланиями. Соня».
Она отдала ему фотографию, подумав про себя: «Абсурд какой-то».
– Спасибо. Эстер будет в восторге.
– Я позвоню вам, как только смогу, – заверила Соня.
– Спасибо.
Он протянул ей руку. На этот раз она пожала ее. Кемель поднялся по лестнице и закрыл за собой люк.
Соня расслабилась. Все-таки она правильно себя вела, хотя еще не убеждена в искренности Кемеля.
На нее навалилась усталость, и, допив свой напиток, она прошла за занавеску в спальню. Соня подошла к кровати и откинула покрывало. Вдруг кто-то легонько постучал. Вздрогнув, она резко повернулась и посмотрела в иллюминатор на противоположной стене, выходившей на реку. За стеклом виднелась чья-то голова.
Испугавшись, Соня завизжала.
Лицо моментально исчезло.
Она вдруг поняла, что это был Вольф.
Соня быстро выскочила на палубу. Перегнувшись через борт, она увидела его в воде. Цепляясь за отверстия иллюминаторов, Вольф начал взбираться наверх. Соня протянула ему руку и помогла выбраться на палубу. На мгновение он замер, стоя на четвереньках и оглядывая пространство реки, как потревоженная водяная крыса, затем просеменил к люку. Она последовала за ним.
Вольф стоял на ковре абсолютно голый, мокрый и дрожащий от холода.
– Что случилось? – взволнованно спросила она.
– Налей мне ванну горячей воды.
Пройдя через спальню в ванную комнату, она открыла краны и бросила в воду несколько ароматических кристаллов. Вольф забрался в ванну, не дожидаясь, пока она наполнится водой.
– Что произошло? – повторила Соня.
Он перестал дрожать.
– Я не хотел рисковать, открыто проходя на палубу по трапу, поэтому снял одежду на том берегу и переплыл реку. В окно я увидел мужчину, разговаривающего с тобой, – наверное, очередной полицейский.
– Да.
– Мне пришлось сидеть в воде, пока он не ушел.
Она рассмеялась.
– Бедняжка.
– Не смешно. Господи, как я замерз. Эти гады в абвере снабдили меня фальшивыми деньгами. Попаду в Германию – передушу их всех.
– Почему они это сделали?
– Я не знаю, что это было – некомпетентность или предательство. Выключи воду.
Он стал смывать речной ил со своих ног.
– Тебе придется пользоваться собственными деньгами, – сказала она.
– Я не могу подобраться к ним. Я уверен, что банк проинструктировали позвонить в полицию, как только я там появлюсь. Можно, конечно, расплачиваться чеками, но все равно это наведет их на след. Я мог бы продать акции и ценные бумаги или даже виллу, но опять-таки деньги надо будет получать через банк…
«И поэтому ты будешь тратить мои деньги, – подумала Соня. – Впрочем, ты и спрашивать не будешь».
Она решила подумать на эту тему на досуге.
– Этот следователь установил наблюдение за домом по указанию Вэндема.
Вольф усмехнулся.
– Значит, это был Вэндем.
– Ты порезал его?
– Да, но было темно, я ничего не увидел.
– У него все лицо забинтовано.
Вольф громко рассмеялся.
– Хотелось бы взглянуть на него.
Затем он посерьезнел и спросил:
– Он тебя допрашивал?
– Да.
– И что ты ему сказала?
– Что я почти незнакома с тобой.
– Молодец. – Он посмотрел на нее оценивающе, и она поняла, что он доволен ею и немного удивлен ее самообладанием.
– И он тебе поверил?
– Думаю, что нет, раз он приказал установить слежку.
Вольф нахмурился.
– Ерунда получается. Не могу же я каждый раз пробираться вплавь по реке, когда мне нужно попасть домой.
– Не волнуйся. Я все устроила.
– Устроила?
«Ну не совсем так, – подумала Соня, – но зато это звучит».
– Следователь на нашей стороне, – объяснила она.
– Националист?
– Да. Ему нужен твой передатчик.
– А откуда он знает про передатчик? – В голосе Вольфа послышалась угроза.
– Он не знает, – сказала Соня спокойно. – Из того, что сказали ему англичане, он заключил, что ты – шпион; он полагает, что у шпиона должна быть связь с немцами. Националисты хотят направить послание Роммелю.
Вольф покачал головой.
– Лучше в это не лезть.
Она не хотела, чтобы после всего, о чем она договорилась, он пошел на попятную.
– Тебе придется в это влезть, – сказала она резко.
– Может быть, – устало ответил он.
У нее появилось странное чувство власти над ним – как будто она принимала командование. Это было сладкое чувство.
Вольф сказал:
– Они сели мне на хвост. Я больше не хочу таких сюрпризов, как вчера вечером. Я не хочу здесь больше оставаться, но я не знаю, куда мне деваться. Абдулла знает про фальшивые деньги и готов сдать меня англичанам. Черт.
– Если ты возьмешь следователя на крючок, то будешь здесь в безопасности.
– Выбора у меня нет.
Она присела на край ванны, глядя на его обнаженное тело. Он выглядел… если не побежденным, то загнанным в угол. Лицо было уставшим, а в голосе проскальзывали панические нотки. Она подумала, что, наверное, Вольф в первый раз засомневался, что сможет продержаться до прихода Роммеля. И, тоже впервые, он зависел от нее. Ему нужны были ее деньги и пристанище в ее доме. Вчера вечером судьба Вольфа зависела от ее молчания на допросе, а сегодня – он был уверен в этом – его спасла сделка, которую она заключила со следователем-националистом. Она приобретала власть над ним. Это тешило ее самолюбие. Она даже почувствовала легкое сексуальное возбуждение.
– Я не знаю, стоит ли мне встречаться с той девушкой, Элин, сегодня вечером, – с сомнением произнес Вольф.
– Почему бы и нет? Она же не связана с англичанами. Ты же подцепил ее в магазине!
– Может быть. Мне просто кажется, что сейчас лучше не высовываться. Не знаю.
– Нет уж, – сказала Соня. – Я хочу ее.
Он взглянул на нее прищуренными глазами. Она пыталась угадать, о чем он думает: о ее желании или об обретенной ею силе характера.
– Ну хорошо, – согласился он наконец. – Надо будет только принять меры предосторожности.
Итак, он сдался. Ее желание взяло верх над ним. От возбуждения у нее по телу побежали мурашки.
– Я никак не согреюсь, – пожаловался Вольф. – Налей еще горячей воды.
– Нет.
Не снимая сорочки. Соня шагнула в ванну. Она села на него верхом, лицом к нему, упершись коленями в борта узкой ванны. Затем задрала подол мокрой сорочки до пояса и потребовала:
– Ешь меня.
Он не протестовал.
Проспав весь день, Вэндем почувствовал, что готов продолжать борьбу. Он съездил в больницу, где доктор Абутнот заявила ему, что только дураки переносят такие травмы на ногах, но, по всей видимости, он – везучий дурак, поскольку рана его начала заживать. Она сменила ему повязку на меньшую по размеру.
Сидя в ресторане «Оазис» в компании Джейкса и потягивая холодный мартини, Вэндем блаженствовал. Сейчас было четверть восьмого, через несколько минут он будет брать Алекса Вольфа.
Вэндем и Джейкс сидели в глубине ресторана, выбрав место, с которого они могли видеть все, что происходит в зале. Ближайший к выходу столик занимали два рослых сержанта, которые ели жареных цыплят, оплаченных бухгалтерией разведуправления. На улице в легковом автомобиле находились два военных полицейских в гражданской одежде с револьверами в карманах пиджаков. Капканы расставлены: не хватает только приманки. Элин должна появиться с минуты на минуту.
Утром во время завтрака Билли с ужасом разглядывал бинты Вэндема. Отец взял с него клятву не проболтаться и рассказал ему правду. «Я дрался с немецким шпионом. У него был нож. Ему удалось скрыться, но я рассчитываю поймать его сегодня вечером». Конечно, он выдал ему служебную тайну, но ведь мальчик должен знать, как был ранен его отец. Услышав рассказ Вэндема, Билли перестал бояться и пришел в возбуждение. Что касается Гаафара, то, увидев раненого хозяина, он пришел в такой благоговейный ужас, что начал разговаривать шепотом, как будто в доме был покойник.