Поезд медленно миновал железнодорожный переезд. Элин увидела терпеливые лица людей, стоящих за шлагбаумом в ожидании, пока пройдет поезд: толстого мужчину верхом на ишаке, маленького мальчика, держащего под уздцы верблюда, коляску, запряженную лошадьми, молчаливую кучку старух. Вдруг верблюд улегся, и мальчик стал хлестать его по морде веткой. Затем вся сцена исчезла из поля зрения. У Элин упало сердце. «На этот раз не получится, – подумала она. – У меня не было времени придумать план бегства. До следующей станции – надо подождать до следующей станции». Но ведь она обещала Билли, что они попытаются бежать именно здесь. Если она ничего не предпримет, он перестанет доверять ей. Нет, нужно что-то делать прямо сейчас.
Она попыталась придумать план. «Что сейчас самое главное? Отдалить Билли от Вольфа! Остальное – не так уж важно. Надо дать Билли возможность бежать и не допустить, чтобы Вольф бросился за ним в погоню!» Вдруг в памяти всплыла сценка из ее детства: на грязной улочке в Александрии большой рослый мальчишка наносит ей удары, а мальчик поменьше вступается за нее и кричит, сдерживая нападающего: «Беги! Беги!» А она стоит, не двигаясь с места, зачарованная происходящим. Она так и не вспомнила, чем все это тогда кончилось.
Элин огляделась вокруг. «Думай быстрее!» Это был общий вагон, без перегородок, с пятнадцатью или двадцатью рядами сидений. Они с Билли сидели рядом по ходу поезда. Вольф – напротив. Место рядом с ним было свободно. За его спиной находилась дверь для выхода на платформу. Пассажиры – в основном европейцы и одетые по-европейски богатые египтяне. В вагоне было очень жарко, пассажиры устали и нервничали. Несколько человек спали. В дальнем конце вагона проводник подавал чай группе египетских офицеров.
В окно Элин увидела небольшую мечеть, административное здание во французском стиле и затем саму станцию. Около бетонной платформы росло несколько чахлых деревьев. Под одним из них, скрестив ноги, сидел старик и курил сигарету. Шестеро молоденьких солдат-арабов теснились на небольшой скамейке. По платформе брела беременная женщина с младенцем на руках. Поезд остановился.
«Не сейчас, – лихорадочно думала Элин. – Не сейчас! Подходящий момент наступит перед тем, как поезд тронется вновь: у Вольфа будет меньше времени на то, чтобы поймать их». Она сидела неподвижно, но внутри у нее все дрожало. На станции висели часы с римскими цифрами на циферблате. Стрелки показывали без пяти минут пять. К их окну со стороны платформы подошел разносчик фруктовых соков, но Вольф движением руки отогнал его.
Священник в коптской рясе вошел в вагон и уселся на свободное место рядом с Вольфом, вежливо осведомившись по-французски: «Vous permettez, m'sieur?»[14] С обворожительной улыбкой Вольф ответил: «Je vous en prie».[15]
Элин прошептала Билли:
– Когда прозвучит свисток, беги к двери и прыгай с поезда.
Сердце у нее забилось: пути назад уже не было. Билли ничего не ответил, а Вольф спросил:
– Что ты говоришь?
Элин отвернулась. Прозвучал свисток. Билли, колеблясь, посмотрел на Элин. Вольф нахмурился.
В этот момент Элин набросилась на Вольфа, пытаясь попасть ему ногтями в лицо. Ее вдруг охватила ярость и ненависть к этому человеку за те унижения, страдания и боль, которые ей пришлось испытать из-за него. Он инстинктивно загородился руками, но не смог ее остановить. Она удивилась, откуда у нее взялось столько сил. Ее ногти впились ему в лицо, оставляя кровавые полосы.
Священник удивленно вскрикнул.
Элин увидела, что за спиной у Вольфа Билли пытается открыть дверь. Она обрушилась всей тяжестью на Вольфа, барабаня кулаками по его голове. Затем слегка отпрянула и попыталась выцарапать ему глаза.
Тут, наконец, он пришел в себя и зарычал от ярости. Он вскочил с места, отбросив Элин назад. Она попыталась задержать его, и ей удалось обеими руками ухватить его спереди за рубашку. Тогда он ударил ее кулаком – снизу в челюсть. Она и не подозревала, какую боль может причинить такой удар. На мгновение у нее потемнело в глазах. Она выпустила рубашку Вольфа и рухнула назад на сиденье. Когда в глазах у нее прояснилось, Вольф был уже у двери. Она вскочила на ноги.
Билли наконец открыл дверь и спрыгнул на платформу. Вольф последовал за ним. Элин побежала к двери.
Билли что было духу несся по платформе. За ним гнался Вольф. Несколько египтян, стоявших на платформе, проводили их недоуменными взглядами, но не тронулись с места. Выбравшись на платформу, Элин побежала за Вольфом. Поезд вдруг дрогнул, начиная движение. Вольф прибавил ходу. Элин закричала:
– Беги, Билли, беги!
Билли оглянулся. Он почти добежал до выхода с платформы. В проходе стоял контролер в плаще и, открыв рот, смотрел на происходящее. Элин подумала: «Они не выпустят его – у него нет билета». Но поезд уже тронулся, и Вольфу надо было успеть сесть на него. Вольф оглянулся на поезд, но не сбавил скорости. Элин поняла, что Билли ему не догнать. «Ура! – подумала она. – Получилось!» В этот момент Билли поскользнулся и со всего размаху ударился о бетон. Через мгновение Вольф уже поднимал его. Элин поравнялась с ними и прыгнула Вольфу на спину, заставив его потерять равновесие и выпустить Билли. Поезд медленно набирал скорость. Вольф схватил Элин за руку, оторвал ее от себя и, тряхнув широкими плечами, сбросил на землю.
Какое-то мгновение она лежала, оглушенная. Вольф взвалил Билли на плечо – мальчик кричал и барабанил кулаками по его спине. Вольф поравнялся с движущимся поездом и прыгнул в открытую дверь. Элин хотелось остаться там, где она лежит, чтобы никогда больше не видеть Вольфа, но она не имела права бросать Билли. С трудом она поднялась на ноги.
Спотыкаясь, она побежала вдоль платформы за отходящим поездом. Кто-то подал ей руку. Она ухватилась за нее и прыгнула на подножку.
«Все пропало! Все нужно начинать сначала!» Она чувствовала себя раздавленной.
Элин шла за Вольфом через вагоны, не глядя в лица пассажиров. Вольф шлепнул Билли по попке и усадил его на сиденье. Билли тихо плакал.
Вольф повернулся к Элин.
– Ты – глупая, сумасшедшая девчонка, – сказал он громко, чтобы слышали другие пассажиры. Он схватил ее за руку и свободной рукой начал хлестать ее по щекам. Было очень больно, но у Элин не было сил сопротивляться. Наконец священник встал со своего места, тронул Вольфа за плечо и что-то сказал ему.
Вольф отпустил ее руку и сел. Она оглянулась. Весь вагон смотрел на нее. Никто не придет к ней на помощь: она ведь египтянка, женщина, а женщин, как верблюдов, нужно лупить время от времени. Когда она встречалась глазами с другими пассажирами, они отворачивались и возвращались к своим газетам, книгам или начинали смотреть в окно. Никто не попытался заговорить с ней.
Элин беспомощно опустилась на сиденье. «Почти, им почти удалось бежать!»
Она обняла мальчика за плечи, притянула его к себе и стала гладить по волосам. Вскоре он уснул.
Глава 8
Вэндему было слышно, как пыхтел паровоз, набирая скорость и увозя за собой состав. Он взял флягу, чтобы напиться, но она была пуста. Он поставил ее обратно в седельную сумку и докурил сигарету. С поезда сошли только несколько крестьян. Вэндем завел мотоцикл и тронулся с места.
Очень скоро он выехал из городка на прямую, узкую дорогу вдоль канала и обогнал поезд, оставив его далеко позади. Был полдень – жара адская. «Если вытянуть руку, – подумал Вэндем, – горячий воздух потянется за ней, как вязкая, липкая жидкость». Дорога впереди тонула в знойной бесконечности. «Вот если бы заехать прямо в канал и окунуться в прохладную воду!»
Пока он ехал по этой дороге, он принял решение. Из Каира Вэндем выезжал с одной только мыслью: спасти Билли. Потом, однако, наступил момент, когда он понял, что у него есть еще и служебные обязанности. Война-то еще не кончилась!
Вэндем уверен, что прошлой ночью Вольфу было не до передатчика. Сегодня утром он отдал его арабам, бросил книгу в реку и сжег листок с ключом к коду. Похоже, у него есть запасной передатчик и шифровальные материалы – и спрятаны они в Асьюте. Если Вэндем решил осуществить свой план по введению противника в заблуждение, значит, он должен заполучить передатчик и шифр. Для этого нужно дать Вольфу возможность добраться до его тайника в Асьюте.
Это было непростое решение, но Вэндем принял его на удивление спокойно. Конечно, необходимо освободить Билли и Элин, но после того, как у Вольфа на руках будет запасной передатчик. Это очень жестоко, невыносимо жестоко по отношению к мальчику, но самое плохое – похищение – уже произошло, и изменить ничего нельзя. А жить под нацистским игом, зная, что отец находится в концлагере, – это не жестоко?
Приняв решение и отбросив сантименты, Вэндем должен был убедиться, что Вольф действительно едет поездом. Обдумывая способ проверить это, он заодно придумал, как облегчить участь Билли и Элин.
Добравшись до следующей станции, он рассчитал, что опережает поезд, по крайней мере, на пятнадцать минут. Это был такой же городишко, как и предыдущий: те же домашние животные, те же пыльные улицы, медлительные жители и несколько кирпичных зданий. На центральной площади напротив станционных строений располагался полицейский участок, втиснутый между большой мечетью и маленькой христианской церковью. Вэндем остановился у входа в участок и требовательно посигналил.
Двое арабов-полицейских вышли из здания: седой мужчина в белой униформе с пистолетом за поясом и юноша лет восемнадцати-двадцати без оружия. Пожилой полицейский на ходу застегивал рубашку. Вэндем соскочил с мотоцикла и заорал:
– Смирно!
Полицейские замерли по стойке «смирно» и приложили руки к козырькам. Вэндем отсалютовал им в ответ и пожал руку старшему по званию.
– Я преследую опасного преступника, и мне нужна ваша помощь, – сказал он внушительным голосом.