Куда я попала? Что за чокнутый мир, где девочки в десять лет вместо того, чтобы бегать наперегонки, плести веночки и играть, есть сладости, глупо хихикать и радоваться жизни, готовят себе приданое?
Теперь понятно, почему замуж хотят все и поголовно. Если малышке с рождения внушать что замужество, — главная её цель, она, конечно, будет к нему стремиться.
Нет уж, такое будущее мне совсем не нравится. Я сделаю всё, чтобы, как в прошлой жизни, остаться вполне самостоятельной и обеспеченной, самоуверенной старой девой. И пошли вы лесом с вашей средневековой моралью! Мне она не подходит.
— Госпажа Манака всем даёт прозвища, — вздохнула Зира. — Потом старые забывает и новые придумывает. Но всегда обидные.
— А у неё нет прозвища?
Зира вздрогнула и испуганно закрутила головой. Кто нас может подслушать? Кому интересен разговор двух замарашек, которые, чихая как больные в период обострения, убирают пыльные комнаты?
Но, вероятно, Зира так не думала. Она приложила палец к губам, подошла ко мне ближе и прошептала на ухо:
— Нет. Её все боятся. Больше не говори ничего, а то нас накажут.
— Но ведь никто не слышит, — так же тихо возразила я.
— Всё равно. Бывали случаи, когда никто не мог знать, но госпожа Манака всё равно знала.
Хм, интересненько. Никто, значит, не мог и услышать. Пожалуй, я знаю секрет экономки, но помолчу. И, в самом деле, буду осторожнее — комнаты-то предназначены для гостей, значит, вдвойне опасны.
— А куда едет король? — решила я сменить тему.
— В северную провинцию, конечно. У нас, может, вскорости вoйна случится, как ты думаешь, куда может ехать король?
— Вoйна? — ахнула я.
Нет, мы, пусть и удалены территориально от центра государства, но не настолько, чтобы до нас не доходили жизненно важные новости. Почему я впервые об этом слышу?
Оказалось, масштаб события Зира сильно преувеличила.
В самой дальней северной части королевства есть одна небольшая, но важная для королевства область. Принадлежит она Его Величеству, и вся благородная верхушка, от виконтов до графов, молится, чтобы король, не приведи великие боги, не подарил им этот кусок земли.
Там нет ничего, кроме неровной холмистой долины и гор. Горы окружают долину подковой, за счёт этот в ней растёт немного травы и кустов. Но недостаточно, чтобы пасти там скот. Сильные ветра летом и морозы зимой делают долину непригодной для жизни. Кто захочет трястись от холода, если можно жить южнее и комфортнее.
Прибыли королю это владение не приносит никакой, скорее наоборот — оно убыточно. Много раз соседи по ту сторону границы предлагали продать им этот кусок негодной земли, но король всегда отказывал.
Долина, неуютная и ледяная, была стратегическим объектом — она защищала от проникновения неприятеля всю северную границу. Продать её — значит пустить соседей практически в свой двор.
Думаю, Его Величество это прекрасно понимал.
— Наш граф теперь там на страже стоит, а король едет, наверное, с проверкой, — предположила Зира.
Не думаю, что Его Величеству есть смысл проверять действия графа Венсана. Скорее всего, он едет по совершенно другим делам и с другими целями, потому и мутит воду со своими стоянками.
Ну и ладно. Плохо, что теперь неизвестно, когда я увижу графа. Зря я надеялась, что его тонкий вкус и связи помогут мне с продажей сыров. Придётся самой придумывать, как донести мой продукт до благородных. Потому что на крестьян я не надеялась, слишком они привыкли к своей похлёбке, чтобы заедать её моим сыром.
Может, старая графиня оценит? Должна же она хотя бы попробовать.
Трясти покрывала и подушки мы вышли уже по темноте. Солнца сели, но госпожу Манаку не смутили такие мелочи. Двор ярко освещался факелами, работа кипела. Громкий голос экономки, казалось, одновременно раздавался во всех углах.
— Плохо колотишь! Заставлю переделывать! Ты чего рот раскрыла? Заняться нечем? Бегом в замок — центральную лестницу песком оттирать. Мужики, вода плохо нагрелась! Я тебя самого в котёл кину, если графине холодную воду принесут!
Великие боги, как она орёт! Что у неё в горле — встроенный микрофон? Вероятно, графские покои отсюда довольно далеко, иначе экономка не грохотала бы своим могучим голосом на весь двор.
Глава 45
Несколько деревенских женщин укладывали в корзины бельё.
— Домой унесут стирать, — объяснила Зира. — Когда прачки не успевают, экономка раздаёт бельё по селам. Бабы охотно берут — по приказу графини платят им сразу.
— Ничего не пропадёт?
— Что ты! Никогда такого не было! Невозможно не вернуть — всё бельё с графскими метками.
Помню я одну тяжеленую корзину с таким бельём. Ту самую, из-за которой бедная Улька упала с лестницы и разбилась. Или не бедная?
Может, велики боги специально всё устроили? Меня в моём мире сбили, и душа летела куда-то далеко, а тут и Улька в своём мире закрыла навсегда свои прекрасные фиалковые глаза. Кто из богов решил, что нам не помешает немного адреналина? Мне — оказаться в средневековье с жуткими порядками, ей, очень надеюсь, заново родиться в семье, где её ждали и любили задолго до появления на свет.
— Завтра домой пойдёте! — сказала экономка деревенским прачкам. — А сейчас берите вёдра и таскайте в дом воду.
Нет, ну не нахалка? Тётки с первыми лучами солнц потащатся на речку — стирать господские простыни, а ночью должны здесь воду носить? Я так понимаю — совершенно бесплатно, как я.
— Сейчас пойдём, госпожа Манака, — спокойно ответила одна из женщин. — Нам тут близенько, по тропочке через поле — и мы дома.
— Темно, шеи переломаете!
— Ничего, у нас фонари есть.
— Помощницы срочно нужны! Полы мыть, на кухне овощи чистить. Котлы скрести, — не сдавалась экономка.
— Дык мы причём? — усмехнулась самая бойкая женщина. — Вам, господа, нужны, вы и нанимайте.
— Вы — графовы! — возмутилась госпожа Манака, но как-то не слишком уверенно.
Женщины согласно закивали:
— Графовы, так ведь не ваши. А господину мы без надобности, он нас из родных домов не вызывал, от мужей и деток не забирал.
И, как будто этим всё сказало, женщины подхватили тяжёлые корзины и гуськом потянулись к воротам.
— Так можно было? — ахнула я.
Зира пожала плечами.
Я бросила тряпку, оправила платье, кое-как стряхнула с него пыль и привела себя в порядок.
— Всё, устала я!
Не раздумывая и не стесняясь, отправилась на кухню. Надо узнать, подали ли графине сыры и что она сказала.
Из кухни меня вытолкали сразу.
— Куда прёшься, деревенщина! — возмутилась дородная тётка. — Наберёт госпожа Манака дурочек по всем селам, возись потом с ними. Ни сказать, ни ступить не умеют, ещё и на господскую кухню явилась, как к себе в курятник.
Кстати — да. Курочки мои сегодня голодными спать лягут, хорошо хоть воды я им с запасом налила. Но курочки за день хоть травки пощипали и червяков поклевали. Петух, опять же, их заботливый муж и добытчик, нашел им что-нибудь вкусное. А я как с утра попила молока с хлебом, так больше ничего не ела.
— Поесть-то хоть дайте, — жалобно попросила я. — Я первый раз в замке, меня экономка отправила гостевые комнаты убирать.
— Иди в людскую, там уже первую партию слуг посадили кормить.
Тётка окинула меня взглядом, покачала головой и заметно смягчилась. Наверное, стать добрее ей помогла моя тощая шейка и впалые щёки.
— На вот, — она всунула мне в руки большую ложку. — Иди, пристройся с краю и поешь. Да не спеши, варево-то горячее, только с печи сняли. Мало будет — ещё принесу, господин на слугах не экономит. Голодным у нас из-за стола никто не выходит.
Тетенька не обманула. На длинном столе стояли большие миски с похлёбкой, пахли они очень аппетитно. Одна миска была на пятерых. Я присела на лавку и оказалась шестой, но работников это не смутило. Мне улыбнулись, кивнули и продолжили есть, тихо постукивая ложками.
Когда я в последний раз ела с кем-то из одной посуды? Кажется, в школьные годы, когда мы с классом пошли в поход. Миски и кружки были почти у всех, но есть ложкой из одного закопчённого котелка нам казалось страшно романтичным.
В том возрасте я мало знала, чем чреваты подобные трапезы, но теперь-то знаю хорошо!
Знаю, но есть хочется больше. Я вздохнула, попросила великих богов уничтожить в похлёбке все болезнетворные вирусы и бактерии, решительно запустила ложку в суп.
Как же вкусно! Кроме горячего на столе стояли тарелки с толстыми ломтями ржаного хлеба, какая-то остро пахнущая намазка и миски с крупнонарезанным луком.
Вот что спасёт меня от инфекции! Соседи по столу, посмотрев, как я вгрызаюсь в луковицу, уважительно покачали головами.
После похлёбки принесли кашу и взвар. Я, хоть и наелась, кашу попробовала. Нормальная, Феня такую же размазню варит. И так же поливает сверху растопленным салом со шкварками. Есть можно, а если хорошенько проголодаться, так вообще нектар и амброзия.
Когда вынесли десерт, все довольно загомонили — не ожидали слуги сегодня дополнительного угощения.
— Что это? — спросила румяная молодуха, принюхиваясь к разрезанному кубиками угощению.
— Кто же его знает? — пожала плечами тётечка из кухни. — Госпожа Манака приказала подать.
Ну стерва! Ладно, ничего, жизнь здесь длинная, я тебе, Манака — собака, ещё припомню свою обиду.
Утешало одно — сыр слугам понравился. Румяная молодуха, увидев, что пожилой слуга брезгливо отвернулся, взяла его кусок себе.
— Завтра съем, — сказала она. — Этакую вкусноту разом лопать нельзя.
— Почему? — спросила я.
— Жирно будет!
Спать пристроилась тоже в людской. Оказывается, для таких как я, внеочередных работниц, вдоль стены стояли свободные лавки. Пледы на лавках оказались неожиданно чистыми и тёплыми.
Утром, с первыми лучами солнышек, я, стараясь никому не попасться на глаза, покинула замок. Ну бы вас с вашим гостеприимством, пусть госпожа Манака сама решает свои проблемы.