Глава 71
Ничего ужасного не произошло.
Мы зашли в просторную светлую комнату, женщина, та, что постарше, сказала:
— Покажи нам метку, дитя.
Я приподняла юбку, стянула смешной, сшитый из нескольких деталей, шелковый чулок, показала метку.
Старая женщина наклонилась, молодая присела — обе внимательно разглядывали мою отметину. Старшая даже свечой посветила для надёжности, это в солнечный-то день!
— Никогда не видела метку у женщины, — прошептала молоденькая жена барона. — Но у мужа точно такая же, на том же месте. Я уверена.
— Да, у моего сына и моих внуков тоже, — кивнула старуха. — Ты помнишь свою мать, дитя?
— Нет.
Кое-что помню, конечно. Она была нежной, ласковой и пахла полевыми цветами. Но вам рассказывать не хочу.
— Пойдём! Барон не любит ждать, — старуха потянула нас с женой к выходу.
— Всё равно она не может быть из нашего рода! — зло заявила жена барона и повернулась ко мне. — Зачем ты явилась, девка? Думаешь урвать от наших угодий кусок земли? Ещё и приданое запросишь! Не надейся, никто не примет тебя в великий род Рон Тахэти.
Я не успела ответить — старуха отвесила жене графа звонкую оплеуху.
— Заткнись, — спокойно посоветовала она.
Мамочки мои, куда я попала? Да тут покруче, чем на подворье у подсвинка Саввы!
Мы вернулись в зал. Я торопливо опустилась на диван рядом с графиней — только с ней и с Венсаном я чувствовала себя в безопасности. Не нравился мне этот род, не надо было сюда ехать.
Но как же тогда наши с Венсаном планы? Хоть он и готов стать моим мужем, но я не готова оскорбить графиню нашим неравным браком. Она ко мне хорошо отнеслась и не заслуживает неуважения. Великих богов я тоже побаивалась — если своих они карают жестоко, то мне, попаданке, точно придётся тяжело. Помру, наверное, во цвете лет. Или сыром подавлюсь, или таки к реке притащат.
— Метка рода на девице есть, — громко сообщила старуха барону.
Тот буднично кивнул, словно и не удивился, повернулся ко мне:
— Расскажи, Ульнирика, как ты попала к крестьянам. Я хочу знать всё.
Конечно, так и выложила тебе всю подноготную! Прям вот всё-всё сейчас тебе расскажу, от рождения до сегодняшнего дня!
Подготовленная графиней, я коротко сообщила сухие факты. О смерти обоих родителей, о том, что меня воспитали дед и его жена. Хватит для вас, родственнички, информации.
Барон махнул рукой, приглашая меня подойти ближе. Графиня едва заметно кивнула и улыбнулась. Угу, значит, ничего страшного.
Я встала, подошла к барону и присела в реверансе.
А вот тут начинается самое интересное!
По этикету я должна довольно низко присесть, отставив назад одну ногу, и замереть, ожидая разрешения подняться. Давалось оно обычно либо жестом, либо словами. Барон должен был сказать что-то вроде «приветствую тебя», «встань», «рад видеть». Короче, любая фраза даёт мне понять, что поклон окончен.
Я, как учила графиня, чуть опустила голову и смотрела на руки барона, сложенные на подлокотник кресла. Они не шевелились!
Сидеть в полуприсяде стало тяжело, я слышала, как отрывисто выдохнул за моей спиной граф Венсан и громко задышала, пытаясь не вмешаться в ситуацию, графиня.
Правую икру начало сводить судорогой, и я встала. Идите вы, барон, лесом с вашими кулуарными играми! Я что тут, скукоженной бабочкой до утра стоять буду? Над молодухой своей злобной командуй!
Я подняла голову и смело посмотрела на барона. Ну, что скажешь? Могу уйти, между прочим. Не очень-то и хотелось стать твоей правнучкой.
Быстро кинула взгляд на своих и поняла, что встала вовремя — ещё несколько секунд и граф Венсан вмешался бы в ситуацию. Не думаю, что он догадался о моих страданиях — реверансы графу делать не приходилось, но наверняка решил, что меня хотят унизить. Точнее — нас.
Барон смотрел на меня без эмоций, а его окружение — потрясённо. Нет, они всерьёз, что ли, думали, что буду висеть в присядке, дожидаясь его позволения? Да он даже не король!
— Если ты та, за кого себя выдаёшь, то должна знать семейную легенду, — ожил, наконец, мой старичок-прадед.
— Откуда? — спросила я. — Кто бы мне её рассказал?
Графиня за моей спиной аж зашлась в кашле. Да знаю я, ваше сиятельство, что веду себя непозволительно, но ведь он первый начал!
Надоело мне играть в его игры и притворяться покорной и недалёкой. Хватит с меня, лучше крестьянкой останусь! Да, потеряю Венсана и не смогу ничего изменить в королевстве. Но хотя бы не потеряю себя.
— Я расскажу, — усмехнулся барон. — В северной башне моего замка есть комната, в которой хранится шкатулка.
Ой, ну я вас умоляю! Не надо себе льстить! Домина, конечно, у барона большой и угрюмый, но до замка ему, как моей земной квартире до апартаментов номера-люкс.
— Твой отец, Ульнирика, и мой внук, оставил её для той или того, кто придёт сам и заявит, что одной с нами крови. Понимаешь меня?
Вот прямо нет, ни разу не догадываюсь, о чём вы, милый прадедушка! Я же умственно отсталая и вообще девка деревенская, мне мозги по статусу не положены!
Я кивнула. Графиня опять закашляла, напоминая, что кивать старшим нельзя, а надо отвечать на вопрос. Обойдётся барон, понял же.
— Тогда я приглашаю всех пройти в башню, — сообщил барон.
Первым из зала вышел барон, за ним, повинуясь его приглашающему жесту, пошла я. Потом баронская «свита» и, последние — графиня с графом.
Мы прошли анфиладу комнат, свернули и поднялись по винтовой лестнице.
Дверь в башню открыла ключом старуха.
В комнате бы мы все, конечно, не поместились. Размером она была не больше моей кухни в прошлой жизни, а свою маленькую кухню я в шутку называла домиком для хомяка.
Свита и граф с графиней остались на лестнице, а барон вынес из комнаты небольшую пыльную шкатулку.
— На, — протянул он мне. — Только потомок твоего отца может её открыть!
Я взяла шкатулку в руки. А где замочная скважина? Куда ключ-то вставлять?
По лицу барона пробежала ироническая улыбка. Наслаждается ситуацией?
Я решительно стряхнула рукавом пыль и поднесла шкатулку ближе к узкому окну. Мне нужен свет! Перевернула, рассматривая со всех сторон. Поняла! У шкатулки нет крышки, она открывается, как спичечный коробок! Тогда отверстие для ключа, скорее всего, где-то сбоку.
Обе стороны шкатулки украшала резьба из цветочного орнамента. В самом мелком цветке я увидела небольшой зазор.
Не раздумывая, достала свой ключик и вставила его в отверстие.
Шкатулка дрогнула, заиграла какую-то нежную мелодию и открылась прямо в моих руках.
Глава 72
Барон посмотрел на меня, на шкатулку, опять на меня.
В коробочке, коротая выехала из пазов, были украшения и какие-то документы. Барон взял документы, быстро пробежал глазами.
— Она — Ульнирика Рон Тахэти! — объявил барон всем присутствующим. — Здесь документы, заверенные жрецом и подтверждающие её принадлежность нашему роду.
Свита возбуждённо загомонила, молодая жена барона топнула ногой и чуть не свалилась с лестницы, граф Венсан помахал мне рукой и послал воздушный поцелуй.
Наша маленькая колонна развернулась, пошла той же дорогой в зал. Теперь я и барон замыкали шествие. Когда все повернули за угол, барон схватил меня за руку и толкнул в ближайшую дверь.
Я не удержала равновесие, кубарем залетела в комнату, хорошо, хоть ковёр немного смягчил удар!
— Сдурел? — взвизгнула я и кинулась к двери.
Как раз успела услышать, как в замке повернулся ключ.
Меня заперли! Вернулась, называется, в родовое гнездо! Чтоб оно провалилось со всеми башнями и шкатулками! А ключ? Зачем мне был нужен ключ, если я потеряла свободу?
Нет уж, прадедушка, со мной такой номер не пройдёт! Я подбежала к окну, собралась кричать и увидела, как на крыльцо выходят граф Венсан и графиня. Граф что-то недовольно говорил и размахивал руками, барон, кажется, его успокаивал и руками разводил.
И тут до меня дошло!
Я. Принадлежу. Роду.
В прямом и полном смысле этого слова! Я — девушка, которая ничего не решает и полностью подчиняется старшему роду, то есть барону!
Что мешает ему выдать меня замуж, выбрав наиболее выгодную партию? Соседу, например, на которого потом сам же и нападёт. Почему нет? Потом вернёт свои земли и соседские прихватит. Или отдаст меня старому, но богатому вдовцу с чисто символическим приданым и куском родной земли, как раз таким, чтобы хватило меня похоронить.
Опять попала в этот капкан!
Я заметалась по комнате. Подбежала к окну, дёрнула за створку. О чудо! Открылось! Этаж первый, до земли прилично, но не слишком высоко. Если получится повиснуть на руках — вполне удачно приземлюсь. Руки у меня теперь сильные, я уже не хрупкая малышка, что была в прошлом году.
Всё оказалось не так просто — сама-то я пролезу в окно, но платье! Чтобы протиснуться в окно, платье придётся снять. Бежать раздетой — тоже плохой вариант.
Торопясь и путаясь в завязках, я отвязала подушки с боков. Заодно, и пару нижних юбок — пока разобралась, от чего конкретно на моей талии все эти многочисленные узелки и бантики. Платье сразу стало значительно длиннее, и я, не раздумывая, завязала подол узлом.
Граф и графиня всё ещё стояли на крыльце, что-то доказывая барону.
Я села на узкий подоконник. Как я повисну на руках, здесь не за что удержаться?
Зато рядом стоял кованый из железа столик с вазами. Вазы я стряхнула на пол, столик подтянула к окну. Отлично! В оконный проём он не пролезет, а я смогу держаться за ножки!
Мне повезло дважды — внизу росли пышные кусты. По ним, пробираясь как можно тише, я добралась до нашей кареты. Нырнула внутрь и, наконец, смогла отдышаться.
Вскоре в карету села графиня.
— Тихо, это я! — прошептала я, прикрыв, на всякий случай, ей рот рукой. — Поторопите графа, надо уехать как можно быстрее.
Золотая женщина!
Она кивнула, приоткрыла окно и закричала: