"Вот, - подумалось мне, - хороший способ тренировки для атлетов, ведь в состоянии саморегуляции можно вызывать у себя те самые каталептические реакции повышенного мышечного напряжения, которые всякий эстрадный гипнотизер демонстрирует на сцене, уложив добровольца из зала затылком и пятками на два стула".
Утром на третий день своей командировочной жизни после обычной пробежки Танидзе ушел из дома и на работу ко мне не явился. Во мне возникла безотчетная тревога. Не случилось ли чего? Ведь он не знает города, недосуг было: все время тренировался, все время повышенные нагрузки. Да и ночью, говорит, плохо спал. Встал утром усталым, но все же пошел бегать. Когда пожаловался на плохое самочувствие, я ему ответил: "Ты поднимай до двух ночи штанги весом побольше!"
А в два часа дня мне позвонили на работу из городского психоневрологического диспансера: не знаю ли я некоего Танидзе, прибывшего из Москвы?
Хорошо, что врачи из диспансера были знакомы со мной. Но плохо то, что они не знали толком, что такое саморегуляция. И уж совсем плохо то, что когда, оказывается, Танидзе, почувствовав недомогание в такси, попросил водителя доставить его в больницу, тот, увидев встревоженное лицо пассажира, завернул в ближайшую. Там врачи даже не измерили ему уровень давления крови. И отсюда все пошло!
Палатный врач меня убеждал, что у моего гостя шизофрения: по словам пациента, он ставил над собой психические опыты и до поздней ночи поднимал в квартире спортивные штанги. Кроме того, пациент заявил, что писал письма Горбачеву и Рыжкову и другим уважаемым членам правительства. А время от времени пациент как бы уходит в себя, отрешается и притом просит его не тревожить, дескать, ему нужно "просто отдохнуть".
"Мы, - говорит врач, - поскольку у него в кармане билет на самолет, не будем его у нас держать. Он поедет в аэропорт с нашим санитаром, а в московском аэропорту его тоже встретят санитары. Уже заготовлена телеграмма к нему в институт".
У моего нового друга оказалось высоким давление, его сбили. Он порозовел, успокоился. Раньше у него такого не было. Видно, сильно переутомился от перегрузок. При высоком давлении в первый раз иногда возникают навязчивые страхи, высокая тревожность. Для снятия всего этого следует пациенту сказать о том, что его тревога связана с повышенным давлением, не скрывая этого.
Отбить Танидзе из психиатрии помог министр здравоохранения республики, который был в курсе работ по саморегуляции. Но за "спасение" моего гостя потребовал провести цикл работ в республиканской клинической больнице, что и было успешно сделано: больные с помощью саморегуляции научились отдыхать и быстрее выздоравливать.
Этот случай чрезмерного экспериментирования с ключом должен стать предостережением для всех максималистов. Метод саморегуляции - серьезный метод, и осваивать его надо, повторяю, под руководством врача.
Мой друг очень хотел послужить нашему теперь уже общему делу. И послужил. Как врач, который на себе испытывает лекарство. Из деликатности я немного изменил его фамилию. А жаль! Страна должна знать своих героев, подвижников общего дела.
Совсем недавно мне снова пришлось столкнуться с явлениями "медиумизма". Директор республиканского торгового управления, один из первых заключивший хозяйственный договор с Центром саморегуляции для оздоровления работников своего учреждения, познакомил меня с молодым человеком, который произвольно впадал в транс и отвечал в этом состоянии на разные вопросы, например: "Кто написал на меня анонимку в прошлом году?" - спрашивал его директор Нурмагомед Гасанов. И парень назвал несколько имен, среди них утвердительно повторив одну фамилию. Лицо директора удовлетворенно расплылось в улыбке: "Я так и знал! Жаль, что этот человек уже у меня не работает!"
Предприимчивый директор, вдохновившись богатыми перспективами, тут же предложил "медиуму" создать совместный кооператив.
На этом "спиритическом сеансе" присутствовал общий друг "медиума" и директора, хорошо осведомленный о делах управления. Он был очень заинтересован в устройстве молодого человека на работу и, наверно, поэтому убедительно добавил, что "медиум" умеет не только отвечать на такие вопросы, но и определять, кто у кого что украл и даже куда спрятал.
Один мой знакомый, услышав позже эту историю, глубокомысленно изрек: "Ну и что? А может, у него есть компьютер?" Вот те на! При чем тут компьютер? Почему-то все, что превышает обыденные представления, в последнее время неизбежно связывается с компьютерами.
Но вернемся к нашему "медиуму". Я стал расспрашивать его, откуда у него такие способности. Оказалось, что научил его самогипнозу некий Антонюк, один из первых наблюдателей опытов по саморегуляции, которые я в свое время проводил в поликлинике, работая там врачом. Он скромно присутствовал на занятиях, иногда конспектировал, что, не скрою, очень мне льстило тогда.
А теперь вот я расплачивался за первые неосторожные шаги. Об этом я должен сказать, иначе, кто знает, не появятся ли еще где-нибудь "медиумы", практикующие в различных направлениях?
Как от этого уберечься? Есть только один выход - широкое просвещение по вопросам, связанным с возможностями человеческой психики; возможности, как мы уже говорили, будут все интенсивнее развиваться, ибо человек обладает их большим потенциалом. А потенциал стремится к реализации. И надо, чтобы реализация была не стихийной, а осознанной, целенаправленной. Здесь без научного знания о человеке не обойтись. Одни научно-технические знания (о тех же компьютерах, например) этого высшего знания нам не заменят.
И еще один пример. Однажды взвод обученных саморегуляции солдат вывели на стрельбище. Туда же приехало командование. Солдаты держались напряженно, как перед экзаменом. Надо было выполнить три упражнения, способствующие повышению меткости в стрельбе. Была дана команда - использовать ключ, чтобы сбросить напряжение и "проиграть" схему предусмотренных упражнений. Через минуту солдаты приступили к выполнению упражнения. После стрельбы по мишеням вернулись с поникшими головами: все, даже те, кто обычно стрелял на пятерку, стреляли из рук вон плохо. Командиры молча ждали объяснений.
Все дело в том, что в ряде случаев не стоит снимать мобилизирующее психическое напряжение, а все солдаты выполняли стрельбу с безразличным чувством. Но все же главной причиной было другое - со стрелками пошли сержанты, что совершенно не было предусмотрено в составе формулы установочной задачи. Закрепленная с помощью ключа психическая установка сталкивалась с командами сержантов, вызывая у солдат нарушение адаптивных функций. И этот непредвиденный стресс дал сбой всей налаженной системе механизмов.
Поэтому применять саморегуляцию с конкретной установочной программой нужно при подготовке к четко прогнозируемой деятельности (например, в монотонном производстве или при поднятии штанги) и не следует применять конкретизированные формулы в ответственных ситуациях с возможным неожиданным изменением события. Здесь лучше использовать общие, мобилизующие установки, повышающие внимание на неожиданность, оптимизирующие самочувствие и работоспособность.
Запомните: состояние саморегуляции - это способ осуществления желаемого. Само желание исходит от человека.
Обучаемый должен твердо запомнить два правила.
Первое: если после одного из четырех вышеприведенных упражнений вы почувствовали общее недомогание, слабость, необходимо выявить для себя его источник и обратиться к соответствующему врачу-специалисту. Метод управляемой саморегуляции как рентгеном высвечивает состояние организма.
И второе: впоследствии, когда обучающий врач вам будет не нужен и вы научитесь управлять собой посредством своей золи, никогда не забывайте задавать себе так называемую выходную установку. В нее обязательно должны входить три настроечных образа:
1. Чистая, ясная, свежая голова.
2. В теле бодрость, легкость,
3. "А третья песня - песни остальные", - как говорится в одном из стихотворений Расула Гамзатова.
В поисках образа
Всякая истина требует достижения.
Самое трудное в нашем деле - это найти образ, с помощью которого включается состояние, необходимое для обучения.
Сколько я себя помню, я все время ищу этот образ,
Как в нескольких словах объяснить пациенту, что он должен чувствовать в особом состоянии?
В процессе работы этот образ постепенно конкретизируется, становится яснее, доступнее для восприятия пациента.
Когда он станет совсем ясным, многие смогут получить ключ к саморегуляции.
Поиск этого образа происходит в самых различных ситуациях. Для этого мы спрашиваем, как и автор аутотренинга Шульц, у своих пациентов, испытавших особое состояние, о том, что там, в этом состоянии наиболее характерное? На что это похоже? Как это можно объяснить даже ребенку в двух словах? Ибо, как верно заметил Курт Воннегут: "Тот не ученый, который не может ребенку объяснить на пальцах суть своей работы".
Люди по-разному описывают особое состояние. Вероятно, здесь все зависит не только от исходного уровня работы их нервной системы, но и от тех сознательных и бессознательных установок, которые разворачиваются в этом состоянии. Если человек был настроен на то, что вызовет чувство сонливости, то нейтральное состояние окрасится этим оттенком. Если настроен на легкость и свежесть - соответствующим. Чистого нейтрального состояния, как правило, не бывает. Даже если человек не задал себе сознательной установочной задачи перед включением режима саморегуляции, все равно у него есть какие-либо бессознательные установки. Так, например, у новичков при первых самостоятельных погружениях стоя нередко возникает покачивание тела. Это срабатывает бессознательное опасение, что можно упасть, которое и материализуется таким образом. Если пациента не предупредить, что его организм послушно выполняет его собственные настроения, то он может испугаться, и тогда его действительно потянет упасть.