– Эми, не забегай вперед. Понимаю, что ты охвачена эмоциями, но до такого рода планов нам еще очень далеко. Даже если у него есть дети, вряд ли они строят замки из песка. Они уже, вероятно, в подростковом возрасте или даже старше.
Она вся обмякла в кресле.
– Вы всегда умели вернуть меня на землю.
– Эми, ты сегодня испытала сильный шок, но я здесь, чтобы поддержать тебя. Я знаю, мне никогда не компенсировать свой поступок. Я уже стар, но обещаю, что все оставшееся время жизни я посвящу поискам нашего сына, – сказал он тихо.
Она слабо улыбнулась. Вся ее энергия словно испарилась.
– Спасибо, Стивен.
– Если он где-то есть, Эми, я найду его, – и он щелкнул пальцами, выразив этим жестом всю свою решимость.
54
Повесив магазинную корзину на сгиб локтя, она увидела свое отражение в большом зеркале над входом. Она действительно такая стройная или это лишь удачный ракурс? Последние месяцы для Сары выдались крайне насыщенными. Она переехала в свою старую квартиру с холодной, стерильной и минималистичной кухней и с наслаждением готовила там экзотические ужины для Мэтта и Мейси. Малышка всегда с радостью пробовала новое. Сара прошлась глазами по списку продуктов – лимонная трава, кокосовое молоко и острый красный перец. Небо и земля по сравнению с картошкой, свиными котлетами и замороженным горошком, которые она покупала для отца.
Еще она захватила связку бананов для Нейтана. Он исчез из больницы несколько недель тому назад, не сказав ни слова, а на днях она нашла у себя на коврике у двери письмо от него. Письмо! Разве нынешние восемнадцатилетние юноши пишут письма? В отсутствие мобильного телефона у него не было выбора. Скорее всего, он попытал удачу в Лондоне, но план не сработал. Ей было трудно вообразить, в каком состоянии он пребывал, прожив несколько недель на грязных улицах столицы, борясь за место с другими выброшенными за борт жизни людьми, которые, очевидно, имели гораздо больший навык выживания на улице.
Она поспешила в следующий ряд и бросила в корзину пару упаковок влажных салфеток для малышей. Там она увидела его. Времени спрятаться за глубоко беременную девушку у нее уже не было, и опустить голову пониже, чтобы остаться неузнанной, она тоже не успела. Поэтому просто стояла и смотрела на него, открыв рот, как человек, с которым «что-то не то», как сказала бы ее мама.
– Сара, привет.
Она судорожно сглотнула и принялась изображать непринужденность.
– Дэн! Привет, рада снова тебя увидеть! Хорошо выглядишь! – выпалила она на автомате, потому что выглядел он далеко не хорошо. От усталости черты лица заострились, под глазами лежали темные круги, а на плече красовались последствия детской отрыжки. На груди у него висела сумка-кенгуру, из которой высовывалась маленькая головка с белокурым пушком волос.
– Это… – показала она пальцем на сумку.
– Это Анжелика, – просиял Дэн, нежно целуя дочь в голову.
– Анжелика? Красивое имя, – похвалила Сара, внутренне скривившись.
Повисла неловкая тишина, которую первым нарушил Дэн:
– Ты… фантастически выглядишь.
– Спасибо. – Сара провела рукой по волосам.
– Детские салфетки? – недоуменно посмотрел он на содержимое ее корзины.
– Да, – подняв подбородок, сказала Сара. – И что?
– Зачем они тебе?
– Сейчас это уже не твое дело.
Рядом с ним возникла девушка.
– Ты взял молочную смесь, малыш?
Малыш! Сара закатила глаза.
– Лорен, это Сара.
Ее выбеленные волосы были забраны в нереально высокий хвост и схвачены резинкой с леопардовым принтом. Натянутая кожа вокруг глаз придавала ей экзотический, восточный вид. С ушей свисали гигантские золотые кольца, на каждом пальце тоже красовалось по массивному кольцу, а на ногтях был черный потрескавшийся лак. Лорен натянула языком жвачку, словно собираясь надуть пузырь.
– Приятно познакомиться, – отделалась она дежурной фразой без малейшего намека на искренность и повернулась к Дэну. – Я пойду за памперсами. – Уходя, она так резко развернулась, что ударила Дэна хвостом по лицу. Он засмеялся.
– Ну разве она не кадр?
– Ммм, однозначно, – отозвалась Сара.
Малыш начал ерзать и издавать милые мяукающие звуки, грозящие в ближайшем будущем превратиться в невыносимый вой.
– Пожалуй, пойду. Была рада увидеться, Дэн.
– Я тоже… и спасибо, Сара! – крикнул он ей вслед.
– Спасибо? За что?
Он пожал плечами.
– За то, что ты сказала мне по телефону, когда я был в больнице, а у Лорен были схватки. Ты была права. – Он начал трясти ребенка, чтобы успокоить. – Мне повезло. И я буду прекрасным отцом этой малышке.
– А Лорен? Что ты чувствуешь к ней сейчас?
– Она мать моего ребенка, Сара. И за это я ее люблю.
– Я рада, что у тебя все устроилось, Дэн. Правда, рада.
– А как ты?
– Я хорошо.
Она подумала про Мэтта и Мэйси, про вечер, который ее ждал. Сначала поездка в кино, а затем – домашний карри по-тайски и бутылка вина. Простые радости, на которые большинство людей не обращают внимания и которые начинают ценить, только когда жизнь разваливается на части.
– Даже лучше, чем хорошо. Я счастлива.
По дороге домой она думала над тем, что сказала Дэну, и заставила себя взглянуть в глаза своим чувствам. Она действительно была счастлива. В последние три месяца она очень сблизилась с Мэттом и Мейси и стала важной частью их жизни. И уже не представляла своей жизни без них. Но тем не менее какого-то кусочка пазла недоставало. Они с Мэттом ни разу не поцеловались и даже не держались за руки. Их самое большое сближение происходило, когда Мейси, держась за их руки, висела между ними во время длинных прогулок по лесу. Вместе с Мэттом они приходили смотреть школьный спектакль, в котором играла Мейси, и Сара гордилась ею не меньше, чем остальные родители в зале. Вместе они ходили в бассейн, и Сара водила ее в туалет, чтобы заплести волосы. На светофоре она остановилась и, пока горел красный свет, положила голову на руль, размышляя, может ли быть, что Мэтт принял ее в свою жизнь ради блага дочери, а не из-за своих чувств.
Отец сидел в палисаднике на складном стуле, закрыв глаза и подставив лицо солнцу.
– Почему ты здесь сидишь, пап?
– А что, нельзя? Я спал.
Она посмотрела на часы.
– Ну ладно. Вот, – протянула она ему газету.
– Спасибо, дорогая, – поблагодарил он, потирая глаза. – А почему ты здесь?
– А что, ты не рад? Я решила заехать и проведать тебя. Из агентства новостей нет?
– Нет, – вздохнул он. – Пока нет.
– Что ж, отсутствие новостей – уже хорошая новость.
Он повел бровями.
– Как это? Отсутствие новостей означает, что они его еще не нашли. Как это может быть хорошей новостью?
Она выдохнула.
– Ладно, успокойся. Это просто поговорка.
Он взял газету и раскрыл, чтобы Сара не видела его, но услышала его пожелание:
– Если можно, я хотел бы сэндвич.
Эти слова донеслись до нее, но остались на периферии сознания – все ее внимание целиком поглотил заголовок на главной странице.
55
Почему-то приятно было оказаться здесь снова. Она рассматривала старое здание и уже не в первый раз думала о том, сколько же секретов хранят эти разваливающиеся стены. Сейчас, когда в синем небе светит яркое солнце, бликуя в разбитых окнах, а нарциссов больше, чем сорняков, оно не казалось настолько зловещим. Сколько же несчастных было вынуждено называть Эмбергейт домом только потому, что их поведение и образ жизни не соответствовали ожиданиям общества! Сара осторожно протиснулась через щель в заборе, но сумка зацепилась за проволоку. Чертыхаясь, она освободила ее и поспешно пошла по лужайке к главному входу.
– Эй, вы!
Она остановилась и огляделась.
– Кто здесь? – строго спросила она.
– Это я вас должен спросить. На эту территорию входить нельзя.
Из времянки вышел мужчина в светоотражающем жилете, с трудом закрывающим пузо, и направился к Саре. Добрался до нее он тяжело дыша и раскрасневшись. На его усах висели крошки, а подбородок был выпачкан майонезом. Он поднял шлем и провел ладонью по вспотевшей лысой голове.
– И куда это вы направляетесь?
– А вам какое до этого дело, можно спросить? – уверенно парировала Сара.
– Спросить можно, и я даже отвечу. Я здесь слежу за безопасностью, – встал он, уперев руки в бока. – На следующей неделе начинаются строительные работы, и находиться здесь небезопасно.
– Чепуха, я была здесь уже много раз.
– Да что вы? Значит, уже привыкли ходить по запретной зоне? – спросил он, потирая подбородок.
Она достала из сумки помятую визитку.
– Вот. Я историк, провожу расследование.
Он посмотрел на визитку.
– Мне все равно, будь вы хоть сама царица Савская[19], в этом здании небезопасно. Если я вас пропущу, это будет внушением моих обязанностей.
– Нарушением, – поправила она и подумала про Нейтана, который сейчас, скорее всего, спит, свернувшись калачиком, в одной из палат, не подозревая, что еще немного – и эти стены начнут громить.
– Послушайте. Я совсем ненадолго. Мне просто нужно сделать еще несколько фотографий внутри. – Она прикрыла рукой нос и подмигнула ему. – Вы меня не видели, договорились?
Он запустил руки в карманы и с задумчивым видом пнул камень.
– Ладно. Двадцать фунтов – и я никому не скажу.
– Вы предлагаете мне дать взятку?
– Считайте это стоимостью входного билета.
Сара вытащила кошелек и протянула купюру.
– Дик Турпин[20] хотя бы в маске ходил.
– Нейтан! – крикнула она. – Ты здесь?
– Да, я тут, – отозвался голос из палаты.
Когда она вошла, он поднимался на ноги.
– О, привет. Значит, ты получила мое письмо?
Они стояли лицом к лицу. Момент был неловкий – каждый из них решал, должны они обняться или нет. Сара сделала первый шаг и обняла его. От спертого запаха немытого тела ее чуть не стошнило. Она осмотрела его с ног до головы и нахмурилась, увидев, насколько грязной стала его кожа. Он был весь покрыт пятнами. Волосы были жирными у корней и вились на кончиках.