Слепыш вдруг засуетился.
– Я… У меня тут… – забормотал он, роясь в рюкзаке. Выложил на стол «спираль», «звездульку» и один «каштан». Все-таки пожадничал, второй «каштан» приберег для себя. – Я расплачусь… Отработаю…
Выпустив гнев, Эльдорадо повернулся к сталкеру:
– Конечно, отработаешь. У тебя сколько рейдов? Один? Два?
– Два. – Слепыш робко улыбнулся.
– Ну, значит, готовься к третьему. Дня через четыре двинемся большой группой, тоже пойдешь. Ну а пока наши тебя поднатаскают.
Слепыш почувствовал, как кошмар, в который он попал, отпускает его. Он даже повеселел. Хорошо, когда твои проблемы – не только твои, когда есть кто-то, кто готов тебя защитить. Он успел умыться и поесть горячего, даже подремал немного, пока его не подняли.
– Эй, тебя Паша зовет, – донесся из-за двери незнакомый голос.
Эльдорадо выглядел раздосадованным.
– Почему не сказал, что убил двоих людей? – начал он с ходу в карьер.
– Они живые, я по ногам стрелял, – растерялся Слепыш.
– А сейчас везде говорят, что мертвые. Тебя ищут. Полиция и оба «Периметра». Говорят, убитые в службе безопасности какой-то крутой конторы работали. Еще говорят, что тебя хотели задержать, когда ты из Зоны вышел, так как ты и там трупами отметился – напарников положил.
Слепыш опешил.
– Все не так было… Я…
На этот раз солгать не получилось. Совсем некстати накатили воспоминания, он будто бы опять вернулся в тот самый день…
– Лезь, твою мать! – размахивая руками, орал Ништяк.
– Не буду, – насупился Слепыш.
– Да я тебя щас сам в «сковородку» запихаю! – нагнетал Бобер.
Тычок в грудь опрокинул Слепыша на спину совсем близко от аномалии, он успел даже почувствовать идущее от нее тепло. Суча по снегу ногами, он отполз подальше, поднялся и тут же сложился пополам, получив удар под дых.
– Лезь, падла!
В руке Бобра появился нож.
– Надевай! – Ништяк швырнул под ноги Слепышу огнеупорный комбинезон.
Тот все еще не веря, отступил на шаг.
– Вы же меня на верную смерть отправляете, – дрожащим голосом выдавил он.
Но в выпученных глазах подельников не было ни проблеска сочувствия, только жадность. Неужели простые «каштан» и «спиралька» ценнее его жизни? Всхлипнув, Слепыш потянулся за комбинезоном. Стараясь не глядеть на напарников, хотя какие они к псам собачьим напарники, расправил комбинезон, сунул ногу в штанину и замер, потому что дикий, полный боли вопль прорезал тишину леса.
Мертвяк!
Откуда только вылез? Главное, как тихо подобрался. Впрочем, они так орали, что и медведя бы не услышали, не то что подошедшего мутанта. А говорили, что зомбаки на сталкеров не нападают. Получается, врали?
Но при одном взгляде на безголовое тело Ништяка, из шейной артерии которого хлестал кровавый фонтан, все мысли, промелькнувшие в голове, обернулись неподдельным ужасом. Следующим был Бобер. Сначала мутант оторвал сталкеру руку с ножом, затем полоснул когтями по туловищу сверху вниз. Первой упала на снег разорванная пополам разгрузка, потом распахнулась куртка, а затем вывалились кишки.
Не в силах пошевелиться, Слепыш смотрел на страшную фигуру в рваном, заляпанном застарелыми бурыми пятнами комбинезоне, в дырах которого проглядывала гниющая плоть. Каждый жест мутанта сопровождался волной чудовищной вони. Движения были нечеловеческими, дергаными. Слепыш уже приготовился распрощаться с жизнью, но мертвяк даже не взглянул на него. Подволакивая ногу, на голени которой почти не осталось плоти, только белеющая в прорехах кость, мутант удалился в лес…
Так произошло на самом деле, да только кто поверит в такое.
Слепыш помотал головой, отгоняя страшные воспоминания. Его долгое молчание Эльдорадо расценил по-своему.
– Я тебе не следователь, мне выяснять, было или не было, некогда, – проворчал он. – Теперь я не могу тебя оставить.
– Паша… Ты же обещал… – пробормотал Слепыш. – Спрячь меня где-нибудь, я и носа не высуну…
– А если донесут?
– Да кто ж донесет, все же свои!
Неужели ты не веришь своим? – хотел сказать Слепыш, но благоразумно промолчал. Молчал и Эльдорадо.
– За тебя сейчас здесь никто не впишется, – наконец произнес он. – И из города ты не выедешь – ориентировка на всех дорогах. Если только в Зоне укрыться. Максимум что могу – подкинуть снарягу и подвезти. Собирайся.
Слепыш закусил губу и повернулся.
– На метеостанцию и турбазу не ходи, – крикнул ему в спину Эльдорадо, – двигай в центр Зоны.
Наверное, Олег задремал, слушая сталкера, а когда очнулся, Лешки-Слепыша рядом уже не было, за окном серело ночное небо, а на придвинутом к лавке табурете дымилась, распространяя аромат вареного мяса и трав, глиняная плошка.
– Ешь, – послышался незнакомый голос. Низкий, уверенный, совсем не похожий на Лешкин тенорок.
Масляная лампа на столе мерцала желтоватым светом, большая часть избы тонула в сумрачной тени. Незнакомец привстал, оказавшись на мгновение в круге света, наполнил кружку и поставил рядом с плошкой. Широкий рукав сполз, мелькнула кисть руки – странная, нечеловеческая. Накинутый на голову капюшон позволил разглядеть лишь длинные темные волосы, спадающие на лицо. Зато под распахнувшимся плащом показались черные кожаные берцы. Такие носили наемники Меркулова.
Гончар резко сел.
– Кто ты?
– Некоторые называют меня Шаманом, – послышалось из темноты. – А на сапоги не смотри, с обувью в Зоне туго, вот и пришлось слегка помародерить в лагере научников. У них там много чего полезного осталось.
Олег зачерпнул ложкой варево. Вкус странный, но не сказать, что плохо.
– Это ты меня вытащил?
– Я.
– Долго я под водой пробыл?
– Минут тридцать. Я тебя ниже по течению, у излучины выловил.
Олег даже ложку отложил. Ничего себе – до излучины больше километра! Полчаса подо льдом… Можно ли такому верить?
Шаман словно прочитал мысли Олега:
– Эти полчаса тебе жизнь спасли – кровоток замедлили, иначе бы зараза до мозга добралась, тогда никакие артефакты уже бы не помогли. Это кто ж тебя такой ядовитый покусал?
Только сейчас Гончар заметил на запястье левой руки кожаный ремешок с парой «бусин» и «каштаном» – коричневатым некрупным кругляшом с шелковистым отливом, способным вылечить даже рак. Но если «каштан» считался хорошо изученным артефактом, то «бусины» Олег видел впервые – голубоватые, с темно-синими вкраплениями – и только сейчас сообразил, что не чувствует боли, да и озноб отступил.
– Фолклендские твари покусали, – ответил он, – наверное, в телепорт провалились.
– Восемнадцать лет не проваливались, а тут вдруг… Но ты ешь. Ешь и рассказывай.
Прихлебывая сначала суп, а затем ароматный чай, Олег начал с самого начала – со знакомства с Феликсом Бучеком из Интерпола.
Шаман слушал, не перебивая, только в самом конце подытожил:
– Значит, сначала убивают монахиню. Потом человек, который с ней встречался накануне, идет в Зону с твоим приятелем, возвращается в Италию, где его убивают в тот же день. А теперь в Зону по его следам все с тем же проводником отправляется сотрудник Интерпола?
Олег кивнул:
– Вроде правильно.
Повисло долгое молчание, закончившееся задумчивым:
– Не просто так нас Зона свела. Я был нужен тебе, чтобы вытащить из реки, а ты должен был поведать мне свою историю.
Шаман резко встал. Черный провал капюшона повернулся к Олегу.
– Мне нужно идти, а ты спи и набирайся сил.
Веки вдруг стали тяжелыми, на Олега навалился сон, хотя еще мгновение назад он чувствовал себя бодро.
Проснулся он, когда уже рассвело. Голова была ясной. Артефакты с левой руки пропали вместе с кожаным ремешком, остался лишь подживающий шрам.
Гончар опустил ноги на дощатый пол, завернулся в медвежью шкуру – из одежды на нем были только трусы – и подошел к окну, за которым белело небо. Действительно, центр Зоны – вон, трубы бывшей котелки. Олег повернулся, вспомнив ночной разговор, но ни табурета, ни вчерашней миски на нем не увидел, да и кресла, в котором ночью сидел Шаман, тоже не было, на этом месте теперь стоял стол с самоваром. Сейчас Олег уже не был уверен, что эта беседа состоялась на самом деле, а не приснилась ему. Зато на полке над столом среди разновеликих горшков и горшочков стояла фигурка.
Сначала Олег подумал, что Лешка зачем-то достал из его рюкзака вещицу, которую ему подарила зомби, но потом углядел отличия. Небольшие, едва заметные – цвет чуть светлее, тут изгиб чуть круче, там срезано побольше. Получается, кого-то еще мертвяки гостинцем порадовали. Рядом с фигуркой стояла еще одна статуэтка – по-восточному тонкая изящная работа, где сразу можно было распознать руку умелого мастера. Сейчас, когда фигурки стояли рядом, сходство бросалось в глаза – оригинал и дурная, неумелая копия.
Свою одежду Олег нашел на лавке у входа, под скамьей стояли его берцы. Он уже заканчивал одеваться, когда вошел Лешка. Парень был облачен в сталкерский камуфляж, хотя еще вчера носил растянутый свитер и старенькие джинсы.
– Доброе утро! – поздоровался он. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, лучше, хоть сейчас в путь.
– Нет, зачем же… – смутился Лешка. – Оставайтесь, пока совсем не поправитесь.
– Откуда это? – Гончар кивнул на стоящую на полке вещицу
– Не поверите, – хмыкнул Лешка, – мертвяк как-то ночью принес, пока я спал.
– Вот и у меня так же, – пробормотал Гончар. – А эта откуда?
Олег показал глазами на вторую статуэтку.
– Это богиня Тара. Она родилась из слезы Бодхисаттвы, когда он оплакивал страдания мира. Из упавшей слезы вырос лотос, а из его бутона родилась Тара. Существует двадцать одна форма богини. Белая Тара – символ мудрости, чистоты и удачи, Желтая Тара приносит богатство, Зеленая Тара – целительница, она утешает в трудную минуту, избавляет от страхов. Зато Голубая Тара отличается от своих сестер жестокостью, она борется с демонами. У нее только один глаз, а на шее висит гирлянда из черепов. В буддизм она пришла из добуддийской религии бон – древней, мрачной, жестокой.