Олег с удивлением слушал Лешку. Чтобы недалекий с виду паренек обладал такими знаниями – это вряд ли, ему явно кто-то все это рассказал.
Лешка нежно погладил фигурку и поставил обратно на полку.
– Этой статуэтке три четверти века, говорят, ее изготовил какой-то японский военнопленный. Хобби у него такое было – вырезать статуэтки из дерева или камня, их до сих пор находят в бараках и лабораторном корпусе. Одна вот в этой избушке оказалась.
А о военнопленном он откуда узнал?
Гончар уже собирался прояснить ситуацию, но Лешка его опередил:
– Я ухожу в Фолклендскую Зону, не знаю, надолго ли. А вы оставайтесь тут сколько потребуется. Если уже не увидимся, то…
– Зачем тебе на Фолкленды? – перебил его Гончар.
– Так надо.
– Ты же говорил, что сделал всего два рейда в Зону, и оба в Забайкалье. Какого черта ты забыл на Фолклендах?
– Так надо, – упрямо повторил Лешка.
Олег подошел к парню вплотную.
– Да что ты заладил одно и то же! Ты не понимаешь, во что ввязываешься! На Фолклендах все иначе, аномалии другие, ландшафт иной, звери мутировали черт-те во что! Там без опытного проводника никак! – в сердцах выпалил Гончар и тут же вспомнил, как полгода назад оказался вдвоем с Мартиной в Фолклендской Зоне, тоже впервые и тоже без проводника.
«Но я другое дело, я – не зеленый пацан, – осадил он себя, – я в Зоне, считай, с самого начала, а это что-то да значит. Нет, не выживет он там. Даже до телепорта не дойдет».
Гончар прошлепал босиком к выходу и достал из-под лавки свои берцы.
– Подожди, я с тобой.
Глава 3Кража без взлома
Хотя малая переговорная головного офиса «Меркурия» и называлась малой, на самом деле она имела довольно внушительные размеры. Огромное окно во всю стену выходило на Москву-реку, прямо на Кремль, казавшийся на фоне высоток Москва-Сити старинной игрушкой. На первый взгляд вести конфиденциальные разговоры в таком помещении казалось слишком опрометчивым – все присутствующие как на ладони, направь микрофон в сторону окна и слушай. Но опасения могли испытывать только люди, не знавшие, что окно – видимость, фальшивка. Переговорная находилась в глубине здания, окно являлось всего лишь экраном, на который выводилось записанное изображение. Приватность разговоров обеспечивали три артефакта в форме пирамидок, стоявшие на высоких подставках у стен – обычным глушилкам глава корпорации Виктор Меркулов не доверял.
Сегодня в переговорной собрались ведущие специалисты «Меркурия» в области инвестиций и финансов. На холеном, породистом лице босса застыло выражение скуки. Мыслями он был далеко от экономических показателей и биржевых индексов. Впрочем, нетрудно догадаться, о чем он думал: с тех пор, как восемнадцать лет назад в мире появилась Аномалия, мир изменился. По крайней мере, для него.
Айфон пискнул в самый разгар совещания. Финансист, только что деловито сыпавший цифрами, замолчал и уставился на Меркулова. Тот извинился и полез в карман за гаджетом, в переговорной установилась почтительная тишина.
Звонила Татьяна Сомова – начальница специального аналитического отдела «Меркурия». На самом деле ни с какой аналитикой ее отдел не работал, а входил в службу безопасности корпорации и занимался исключительно главным увлечением Меркулова – Аномалией. Предшественник Сомовой погиб в Зоне, когда после подрыва купола Аномалия взбесилась. Тогда, в августе, Виктор лишился многих людей. Больше всего он жалел о гибели Даймлера – вот при нем наука в «Меркурии» была на высоте, при нем можно было замахиваться на глобальные проекты. Что касалось бывшего руководителя спецотдела, то, даже если бы он остался жив, его пришлось бы заменить – ошибок в августе безопасники наделали немало. Поставив Сомову на его место, Меркулов понимал: не все будут рады его решению, не каждый силовик охотно выполнит приказ женщины, еще и молодой. А если Сомовой будет некомфортно, то оно и к лучшему – придется постараться, чтобы заработать авторитет.
– Мои ребята нашли еще один конструкт, взяли вместе с «хозяином», – раздался в динамиках голос Татьяны.
Редкая удача! «Мертвый» конструкт у них уже есть, лаборатория в Иркутске бьется над ним уже две недели, его нашли рядом с телом «хозяина», и люди Меркулова купили вещицу за бесценок у перекупщика, которому она показалась бесполезным сувениром – мало ли что валяется в сталкерском рюкзаке, и не такое на удачу с собой таскают.
Но Меркулов сразу сделал стойку: впервые за восемнадцать лет в Зоне появилось нечто новое. Уж кто-кто, а он лучше других разбирался в артефактах, с самого момента возникновения Зоны коллекционировал и изучал их. А конструкт, хоть и выглядел бесполезным куском камня, оказался совсем непрост, да и сделан был отнюдь не из камня. Собственно, самой большой загадкой и стал материал конструкта. Все ученые сходились на том, что конструкт – в какой-то степени живое существо. И рассказы сталкеров про регенерацию, выработку энергии, «подстройку» под хозяина «живых» конструктов это подтверждали. Но вот понять принципы, механизм этой жизни никак не получалось, и ученые били копытом от нетерпения, просто требуя достать им активный, «живой» конструкт.
– На этот раз хоть живой или опять дохлятину притащили? – проворчал Меркулов.
Финансист побледнел и опустился на стул. Его рука с лазерной указкой, ощутимо дрожа, упала на колени – подчиненные никак не могли привыкнуть к странному хобби босса.
– Живой, – подтвердила Сомова. – Сталкер, «хозяин» конструкта, у нас. Можно допросить его прямо на месте, обстановка позволяет, или лучше вызвать вертолет и доставить в лабораторию?
Меркулов раздумывал мгновение. Правильнее было бы отправить владельца конструкта в Иркутск – там и оборудование, и специалисты, и необходимый минимум секретности, только ведь придется ждать несколько часов… Черт бы побрал неуемное любопытство!..
– Давай на месте.
– Вы хотите присутствовать при допросе?
– Еще бы!
– Дайте ребятам десять минут подготовиться, я предупрежу руководителя группы.
– Ты не с ними?
– Нет, я в Иркутске. Подъезжаю к лаборатории.
«С чего она вдруг сорвалась в Иркутск?» – подумал Меркулов. Впрочем, не его дело указывать службе безопасности, когда и где быть. Он сунул айфон в карман и поднял глаза на подчиненных.
– Совещание закончено.
Возразить рискнул только вице-президент:
– Мы еще не подготовили наше предложение по покупке пакета акций. Это нужно сделать сегодня, – подчеркнул он.
– Тут нечего обсуждать. Все свободны.
Люди потянулись к выходу, недоуменно переглядываясь. Вот как понять: «Нечего обсуждать»? Покупать немедленно? Или наоборот – не покупать ни в коем случае? Может, боссу и все ясно, но остальные-то не могут прочитать его мысли.
Меркулов дождался, пока за последним из подчиненных закроется дверь, включил ноутбук и настроил видеотрансляцию.
Экран ноутбука ожил, показав просторное грязноватое помещение, похожее на заброшенный склад. Подобных заброшек хватало в окрестностях Булганска. Возле стены громоздились накрытые брезентом ящики и ржавые бочки, а в центре ангара на стуле перед пустым пластиковым столом в расслабленной позе сидел мужчина в камуфляже. Выглядел он спокойным, даже сонным, по-восточному узкие глаза были прикрыты. Если бы не связанные руки, могло показаться, что человек просто дремлет.
Потом в кадре появилось знакомое лицо – Ник. Серб, наемник, с Меркуловым он уже четверть века. Мальчишкой после смерти родителей Ник успел попартизанить в сербских лесах, затем перебрался в Европу. Скитался по мелким городкам без жилья и документов, гнул спину сезонным рабочим, собирая клубнику и оливки. Конечно, не обходилось без криминала, но к убийству парень по вполне понятным причинам питал отвращение – косовская война дала прививку на всю жизнь. Как это часто бывает, Ник выбрался из нищеты благодаря случаю – помог сбежать от бандитов водителю и экспедитору «Меркурия», сопровождавшим ценный груз. Если бы не он, «меркурианцев» утром уже не было бы в живых. Но зато пришлось делать ноги и самому – ему непременно припомнили бы эту выходку. После этого случая «Меркурий» предоставил Нику шанс – не в знак какой-то особой благодарности, просто в корпорации не разбрасывались потенциальными кадрами.
Ник пришелся ко двору, был исполнительным, расторопным, не болтливым, не чурался грязной работы, что само по себе уже немало, но еще оказался с принципами: убивал только при крайней необходимости и не кусал руку, которая его кормит. Хотя он давно доказал свою преданность «Меркурию», но при всех своих плюсах так и не продвинулся наверх, остался исполнителем. Отличным исполнителем! Полгода назад Зона порядком потрепала его, но он оправился. Меркулов был рад, когда стало понятно, что Ник сработается с Сомовой. Ее безбашенная смелость и незаурядность отлично уравновешивались рассудительностью и опытом Ника.
Увидев на экране босса, серб расплылся в улыбке и перевел объектив на сидящего за столом сталкера, к которому подошли двое парней в кожаных куртках с замашками головорезов, из новичков. Тот, что постарше, выглядел более спокойным, а молодой нервничал, и порядком.
Старший из наемников поднял с пола рюкзак и водрузил на стол.
– Доставай, – скомандовал он.
Сталкер приоткрыл глаза:
– Тебе надо, ты и доставай.
Наемник подтолкнул рюкзак к пленнику.
– Может, еще и ботинки тебе зашнуровать? Доставай.
– Пусть достанет наш человек, – неожиданно вмешался в разговор Меркулов.
Ник выслушал приказ, замешкался, вопросительно взглянул в объектив, но послушно передал распоряжение молодому наемнику. Тот отстегнул клапаны, откинул крышку и запустил внутрь руку. Лицо его вдруг приобрело удивленное выражение, затем обиженно скривилось, а потом он отскочил от стола, баюкая правую руку. Из раскрытого рюкзака вырвалась голубая молния, а изо рта наемника – отборный мат. Артефакт непривычного вида упал на пол, прямо под ноги сталкеру. Тот ухмыльнулся, легко подобрал с пола странную вещицу и поставил на стол.