– Я понял. Жду вас на восточной трибуне «РЖД Арены» через три часа.
Меркулов пришел за десять минут до назначенного срока. Матча в этот день не было, и толпы болельщиков стадион не осаждали. Главный вход был открыт, и Меркулов беспрепятственно прошел на территорию. С удивлением потоптался на раскрашенном в красно-зеленые цвета асфальте, покосился на паровоз – вроде бы настоящий – и прошел дальше.
Последний раз он был на стадионе лет десять назад, когда московские власти уговорили его спонсировать какой-то молодежный турнир. Ничего кроме головной боли и раздражения от этой авантюры он не получил, но при всей своей нелюбви к футболу пришлось высидеть два матча (открывающий турнир и финальный), произносить благоглупости на открытии, поздравлять победителей, слушать вопли фанатов, терпеть ругань болельщиков. И сейчас, когда он оказался на стадионе, эти не самые приятные воспоминания всплыли совершенно некстати.
Меркулов окинул взглядом трибуны, но не увидел ни единого человека. Неужели он попался на чью-то глупую шутку? Постояв у бровки поля, он все же поднялся наверх, на восьмой сектор – вроде бы правильно сориентировался, где находится восток. Десять минут, и я ухожу, решил он, усаживаясь, но ждать не пришлось – к нему уже поднимался невысокий, лысоватый и какой-то неприметный человечек в темном драповом пальто. Человечек уселся рядом с Виктором и без всяких предисловий произнес:
– Итак.
«Рато» действительно плотно интересовалась Зоной, причем интерес возник резко и внезапно где-то с месяц назад. Причина такого интереса – у них появилась уверенность, что в ближайшем будущем они могут получить контроль над Зоной, Аномалией и женщиной внутри Аномалии.
Виктор уже открыл было рот, чтобы возразить: невозможно контролировать Аномалию, уж он-то осведомлен об этом лучше других, как-никак столько лет положил на исследования, – но человечек предупреждающе поднял ладонь.
Оказывается, кое-чего Меркулов не знал. В Зоне существует артефакт… Вернее, Артефакт, именно с большой буквы, – своеобразный «пульт управления», который находится в самом центре Зоны. Его называют Ключом. С помощью Ключа действительно можно воздействовать на Аномалию, в частности производить артефакты по заказу в нужных количествах и с нужными свойствами.
– Значит, «Рато» нацелилась на фармакологию? – быстро спросил Виктор.
– В первую очередь их интересует оружие, хотя от бессмертия для кучки избранных верхушка «Рато» не откажется, – прозвучал ответ.
Троица европейцев, отправившаяся в Булганск, являлась поисковым отрядом, который, не привлекая внимания, должен был добыть Ключ. Двое наемников – грубая сила, а ученый – единственный человек, который имел представление, где и что искать.
– Откуда у него информация? – быстро спросил Меркулов.
– Он имел доступ к некому отчету, хранящемуся в Ватикане.
– И где искать этот Ключ? – Меркулов нетерпеливо подался вперед. Он ничего не мог с собой поделать, чувствовал себя мальчишкой, которому пересказали сюжет захватывающего приключенческого фильма.
– В заброшенном подземном научно-исследовательском комплексе. Он находится под старым лабораторным корпусом лагеря военнопленных.
Так вот для чего им нужны источники питания! Если комплекс заброшен, то внутри наверняка отсутствует освещение. А оружие нужно на случай, если такой вот Меркулов решится оспорить право владения Ключом.
– Но есть один нюанс, – закончил рассказ незнакомец. – В Забайкальской Зоне пройти на нижние этажи комплекса невозможно, но Фолкленды – другое дело, хотя и там есть свои трудности.
Незнакомец поднялся и достал из внутреннего кармана пластиковую папку, свернутую в трубку.
– Это документы, подтверждающие мои слова, чтобы вам не пришлось принимать на веру все, что я сказал.
Он взглянул на Меркулова, словно раздумывал. Наконец решился.
– В наши планы не входит, чтобы «Рато» нашел Ключ. Поэтому позвольте дать вам совет, хотя вы и не просили: если вам посчастливится завладеть Артефактом, поборите искушение воспользоваться им, спрячьте его так, чтобы никто не нашел, уничтожить его вы вряд ли сумеете.
Незнакомец поднялся и не спеша двинулся к выходу вдоль рядов кресел.
Глядя в удаляющуюся спину, обтянутую драповым пальто, Меркулов боролся с искушением крикнуть: «Да кто ты такой?!» И потому, что изнутри рвалось неуемное мальчишеское любопытство, и потому, что ему опять указывали, что нужно делать.
«Нет уж! – Виктор со злостью сжал зубы. – Никто не смеет мне указывать. Я сам решу, как поступить».
Московский офис «Меркурия» всегда раздражал Татьяну. Обилие стекла, зеркал, блестящих хромированных поверхностей и белоснежного мрамора – все это настолько сильно отличалось от ее привычной обстановки, что напрочь выбивало из колеи. Она никогда не видела столько чванливых, раздувшихся от собственной значимости людей, собранных в одном месте. «Зачем Меркулову эта шелуха? – в который раз спрашивала она себя, глядя на броуновское движение аналитиков, маркетологов, пиар-менеджеров, референтов и прочих странных людей. – Ведь он неглупый и состоявшийся человек, он не нуждается в том, чтобы пускать пыль в глаза». Но удар под дых Сомова получила в лице офис-менеджера: высокие шпильки, шагающие в двух метрах впереди, красивые лодыжки, дорогой костюм, подчеркивающий все, что нужно подчеркнуть, и удушающий шлейф туберозы. Среди подобных красоток с идеальным маникюром и печатью значительности на лице Татьяну всегда одолевал комплекс неполноценности. Она почти физически ощущала, как изнутри, стремясь вырваться наружу, поднимается раздражение.
– Эй, все в порядке? – прошептал Ник, нагнувшись к ее уху.
– Просто замечательно, – прошипела она.
Серб едва заметно прихрамывал, но выглядел вполне здоровым. Скоро год, как Татьяна работает на Меркулова, но она так и не смогла привыкнуть к столь стремительным выздоровлениям. Без артефактов с таким ранением, как у Ника, две недели на больничной койке были бы обеспечены, потом еще столько ушло бы на восстановление, а тут – сутки, и человек уже на ногах, на секретарш, вон, поглядывает.
Татьяна покосилась на третьего члена их маленькой группы. Болтун – новичок, пришедший в службу безопасности уже после августовских событий. Тоже, как и она, чувствовал себя здесь лишним. Тот, кто дал ему прозвище, явно обладал чувством юмора, потому что парень оказался редким молчуном. Вообще-то она была благодарна обоим – и ему, и Нику – за то, что не донимали по пути в Москву, не лезли с разговорами. Едва оказавшись в кресле авиалайнера, Ник всыпал в рот какой-то порошок – наверняка что-то из Зоны – и задремал. Ну а Болтун уткнулся в свой смартфон.
Сомова тоже решила использовать отпущенные шесть часов с пользой. Информацию с телефона убитого она еще раньше переслала в техотдел, а теперь принялась спокойно изучать сообщения в «Телеграме».
По всей видимости, гаджет был куплен специально для этой поездки – в списке контактов значилось всего шесть номеров. На два номера погибший звонил сразу после кражи – наверное, доложить об успехах – и затем еще раз на один из этих номеров, когда въехал в Булганск – назначал встречу. Этот второй номер был записан за неким Рэйвеном. Скорее всего, это был тот, кому везли оружие. Оба номера были оформлены на подставных лиц. Тот же самый Рэйвен прислал метку геолокации в Булганске – место встречи, – именно там стоял «Рено».
Когда шасси самолета коснулись посадочной полосы в Домодедово, айтишники сумели установить личность убитого. Он оказался сотрудником «Рато» без указания должности и отдела. Впрочем, после лихой перестрелки в Булганске, догадаться было несложно.
В Домодедово их ждал автомобиль, и уже через сорок минут маленький отряд входил в вестибюль «Меркурия». Администратор мгновенно выскочила из-за стойки.
– Виктор Германович просил проводить вас в малую переговорную.
– Отлично! Еще бы пожрать принесла чего-нибудь, а то в самолете кормили так, что я и не заметил, – фыркнул Ник.
И вовсе не отлично, подумала про себя Сомова, потому что до малой переговорной придется пройти через весь офис, а значит, весь офис будет разглядывать ее помятый вид. И пахнет от нее порохом и потом, а отнюдь не туберозой, как от красотки, дефилирующей впереди. Впрочем, место для приватного разговора было выбрано правильно, не поспоришь, эта переговорная считалась самым защищенным местом в здании.
Обосновавшись за столом, Болтун тут же достал смартфон. Ник, покрутившись по залу, открыл настенный бар. Разочарованно поцокал языком, но все же вытянул банку пива с пачкой орешков и повернулся к Татьяне:
– Ты что будешь?
– Спасибо, ничего не нужно.
Она уселась за стол в ожидании Меркулова. Однако вместо главы «Меркурия» в переговорную вошел незнакомый парень с ноутбуком под мышкой.
Татьяна вопросительно подняла брови и взглянула на Ника, но тот кивнул вошедшему как старому знакомому:
– Здорово, Кир, – и пояснил для Сомовой: – Это местный царь и бог королевства Информации. – И, повернувшись к вошедшему, добавил: – Чем порадуешь, царь?
– О том, что опознали убитого и тех, с кем он встречался, думаю, вы уже в курсе. Это во-первых. Во-вторых, ящики были снабжены маячками. Однако похитители знали об этом, потому что маячки мы нашли в нескольких километрах от Иркутска. В-третьих, мы знаем, что за похищением оружия и источников питания стоит корпорация «Рато»…
– Им-то это зачем? – не вытерпев, подал голос Ник.
– Затем, что…
Договорить он не успел, потому что открылась дверь и в переговорную вошел Меркулов. Как и всегда, выглядел он так, будто готовился к приему у венценосной особы, но лицо оставалось серьезным, даже мрачным.
Кивнув присутствующим, босс поставил на стол пирамидку из черного полупрозрачного минерала, напоминающего обсидиан, – артефакт, называемый «глушилкой», – и положил на стол лист бумаги. Татьяна одним пальцем подтащила листок к себе, сзади, шумно всосав пиво из банки, подошел Ник. Болтун тоже оторвался от своего смартфона.