Нет, это все же не вода, это твердая и прочная поверхность.
Не оглядываясь, Сомова медленно двинулась вперед. Откуда-то она знала, что нужно сосредоточиться на каждом шаге, чувствовать, как подошва ботинок касается твердой глади, только так можно было пересечь озеро. Над головой грохотали взрывы, натужно ревели двигатели, тянуло гарью, но Татьяна говорила себе, что на морок нельзя отвлекаться, никак нельзя. И на всплеск, раздавшийся за спиной, тоже нельзя, если не хочет оказаться в воде, как кто-то сзади.
Она обернулась, лишь добравшись до берега.
Меркулов с Ником дойти не успели, им пришлось повернуть назад – в озеро рухнул «Мираж». Но и вторая попытка оказалась неудачной. Что там произошло, Сомова не поняла – то ли Меркулов потерял концентрацию, то ли что-то другое, – но мужчины вдруг с головой ушли под воду. Первым, отфыркиваясь, вынырнул Ник. Огляделся, выждал немного, озираясь, но Меркулов так и не появился на поверхности, и наемник нырнул обратно. А в небе вновь начинался бой. Опять появились серо-зеленые остроносые тушки «Миражей», затем показались и темно-серые с белым подбрюшьем преследователи.
Но ведь скоро «Мираж» грохнется в озеро, прямо на головы людей…
– Быстрее! – крикнула Татьяна, но Ник и сам сообразил, что нужно торопиться.
Поддерживая наглотавшегося воды Меркулова, он энергичными гребками поплыл к берегу. Выбрались они почти перед самым падением самолета. Вернее, выбрался Ник, а Меркулов бессильно висел у него на руках. Рюкзак, как ни странно, болтался у него за плечами, но карабин он «подарил» озеру.
Оттащив босса подальше от кромки воды, Ник буркнул Сомовой:
– Стащи с него мокрое.
Меркулов вяло отбивался и стучал зубами от холода, пока Татьяна его раздевала, но сухая одежда и глоток какой-то мутной дряни из фляжки Ника привели его в чувство. Он тут же поднес к уху наручные часы, проверяя, не пострадали ли после купания «Луи Муане».
На босса Татьяна теперь смотрела другими глазами, без обычного пиетета. Всего-то и нужно было увидеть грозное начальство без порток, чтобы нимб над его головой померк окончательно.
– Называется, сэкономили время, – ворчал Ник, отжимая одежду, – говорил же: надо через минное поле идти.
Сухие метелки, когда-то бывшие травой, разгорались не слишком охотно, но спирт, нашедшийся в рюкзаке Ника, вполне сохранил свои свойства и в Зоне.
Вокруг простиралась безлюдная холмистая пустошь. Если в Забайкалье природа осталась нетронутой, то на Фолклендах все стало другим. Аномальным. Кусты желтого дрока превратились в черные шипастые заросли, кочковатая фолклендская трава теперь походила на мотки колючей проволоки, из земли лезли темно-серые губчатые выросты и острые как бритва кристаллы. Иногда кристаллы разрастались в друзы, напоминающие минерал гематит – такие же черные и блестящие. Казалось, пни такую друзу, и она расколется на части с глухим хрустом. Иногда неподалеку мелькали силуэты собак – Гончар видел их боковым зрением. Когда сумрачное небо раскалывала молния, по спинам зверюг от холки до кончика хвоста пробегала искра. Твари не нападали, просто бежали рядом, стараясь не попадаться на глаза. Выжидали удобный момент? На всякий случай Олег расчехлил арбалет – лишним не будет.
Гончар искоса поглядывал на Лешку. Парень вел себя как ребенок – тыкал палкой в выходящую на поверхность фиолетовую субстанцию, пинал друзы, прыгал на пружинящей пористой «резине». «Анита с ним разговаривает, ага, как же… – хмыкнул про себя Олег. – Хотя, может, и разговаривает. Чувствовала же Катюха что-то похожее, когда Анита пыталась предупредить ее об опасности. И Филипп тоже. У подростков мозги не закостенели, больше связей между нейронами, вот они и способны воспринимать сигналы, недоступные в зрелом возрасте».
– А это что? – Лешка кивнул в сторону возвышения, получившего название Башни.
Это были чуть сужающиеся кверху колонны с круглым основанием. Время от времени над их вершинами появлялось зеленоватое зарево, и становилось ясно, что внутри происходит нечто, что Башни живут своей непонятной жизнью. Отсюда, из Зоны, попасть внутрь не удалось никому, хотя намеки на вход и даже подобие ступеней к нему имелись.
– Это выходы в нашу реальность из убежища, устроенного для себя Анитой, – ответил Гончар.
– Анита? Кто это?
Пришлось вернуться в мыслях на восемнадцать лет назад и рассказать об образовании двух Зон в разных полушариях. Впрочем, ничего против разговоров Олег не имел – с ними путь казался короче.
Восемнадцать лет назад в Забайкальской тайге военные зафиксировали сильный выброс энергии, а потом уже на этом месте обнаружили Аномалию – странное образование, напоминающее огромную прозрачную каплю. Почти все члены той разведывательной группы погибли от жесткого ионизирующего излучения, но уже вскоре радиационный фон вернулся в норму – то ли Аномалия адаптировалась к нашему миру, то ли еще что. Научные исследования были организованы сотрудниками корпорации «Меркурий», куда входила Анита. Но возникли трудности – при приближении к Аномалии люди испытывали головную боль, фобии, теряли сознание. Анита оказалась единственным исключением. Научное любопытство, упрямство и угроза военных прикрыть исследования подтолкнули ее к отчаянному поступку: она приблизилась к Аномалии и коснулась ее, после чего оказалась внутри. От страха и одиночества Анита сотворила себе уютный домик, куда никому не было доступа. Физически она находилась в центре Забайкальской Зоны, ментально же – в этом укрытии, копии своего дома на Большой земле.
– Башни – это своеобразные «окна» из мира Аниты в нашу реальность. На Фолклендах они имеют вид башен, а в Забайкалье – это Мыльные пузыри. Наверняка видел – такие полупрозрачные шары, будто слипшиеся, – закончил рассказ Гончар.
Лешка слушал, затаив дыхание.
– Так, значит, это правда? Она существует на самом деле? – Он даже остановился от возбуждения.
– Существует, ее даже можно увидеть внутри Аномалии, это несложно. А пообщаться тоже можно, только для этого надо попасть в ее ментальный «домик», а вот это непросто.
– А вы ее видели? Она такая же красивая, как во сне? Как думаете, я ей понравлюсь? А можно ее оттуда вызволить? – Вопросы из Лешки сыпались нескончаемым потоком.
Олег неопределенно пожал плечами, но парень все равно пребывал в полном восторге:
– Супер! Это же как в сказке! Заколдованная красавица в хрустальном гробу, ей нужна помощь, а я – прямо как рыцарь, который должен ее освободить! И освободю!.. То есть освобожу!
Поскальзываясь на черных блестящих плитах, Лешка подбежал к Башне. Схватившись руками за выступы, вскарабкался по «лестнице» и забарабанил кулаками по сероватой, похожей на старый известняк поверхности. Башня осталась безучастна к его усилиям, но парень не сдавался. Уцепившись руками за выступ, он подтянулся и попытался заглянуть в темный провал «окна».
Вернулся Слепыш мрачноватым и проворчал:
– С освобождением придется повременить.
Затем воинственно дернул подбородком:
– Но я не отступлю!
– Анита – спящая царевна, ты – герой-освободитель, а я тогда кто? – хмыкнул Гончар. – Серый Волк, который должен прикрывать твою задницу? Кстати, не поведаешь, какие последние указания дала тебе твоя принцесса?
Лешка сник и замялся.
– Снился какой-то сумбур, ничего не запомнил. Какие-то коридоры, люди, приборы… Странные…
– Люди или приборы?
– Что?
– Странные – люди или приборы?
– А?.. И те, и другие. Еще непременно нужно найти какую-то вещь.
– И какую же?
Лешка пожал плечами и неуверенно произнес:
– На бублик похожа. Скорее всего, я ее узнаю, когда увижу.
Гончар ухмыльнулся, но промолчал. Хотя, конечно, может, и узнает. В Зоне чего только не случается, и сны здесь необычные. Сегодня Олегу опять снился город в руинах. На этот раз он узнал его – это был Рим. Зона показала разрушение Вечного города дважды, явно неспроста. Но что она хочет? Чтобы Олег предотвратил катастрофу? Но как и что можно предотвратить, если не знаешь ни «когда», ни «почему»?
Утром Лешка заявил, что они должны как можно быстрее направляться в центр Зоны и лезть на гору. Там, почти на самой вершине, есть лаз, который ведет внутрь… Короче, ведет туда, куда им надо. Выглядел он при этом суетливо-нетерпеливым и мечтательным одновременно и все порывался нестись куда-то сломя голову – спасать свою принцессу. Влюбленный, что с него возьмешь.
Гору эту Гончар знал неплохо, правда, только по описанию – у всех сотрудников «Периметра» старая, еще до образования Зоны, топография от зубов отскакивала. Ну а «Западный Периметр» за восемнадцать лет провел не одно исследование, которые тоже являлись обязательными к ознакомлению. Так что теперь Олег имел представление, на какой склон соваться не стоит, а какой вполне годится, чтобы подняться на вершину.
Гора-то гора – недомерок, но во время Фолклендской войны за ту высотку шла отчаянная схватка. Аргентинские части удерживали высоту, а британцы, не щадя живота своего, лезли вперед. «Самая кровавая битва той войны» – называют это сражение. Считается, что шло оно за Порт-Стэнли – столицу Фолклендов, но, возможно, истинная причина была совсем иной. На что-то такое в свое время намекал и полковник Костюченко.
Начался постепенный подъем вверх – Гончар специально вышел к самому пологому склону. Собаки наверх не пошли, топтались, поскуливая, внизу.
– Смотрите, там люди! – Лешка вскинул руку вверх.
– Где?
Олег вглядывался в ту сторону, куда показывал пацан, но ничего, кроме моренной гряды с обломками горных пород и гигантскими друзами, не заметил.
– Наверное, показалось.
– Да, наверное.
На склоне все перемешалось – напластования гравия, песка, глины, среди которых черными бриллиантами блестели обломки кристаллов. Попадались цепляющиеся уродливыми корнями за камни колючки. Берцы оскальзывались на ледяных наплывах, из-под подошв вырывалась сыпучая галька, иногда твердая поверхность неожиданно растекалась под ногами фиолетовой жижей. И хорошо, если провалишься неглубоко, а то ведь и с головой можно нырнуть.