Косорылый долго разглядывал фотографию убитого, потом бросил вопросительный взгляд на Олега, опять посмотрел на фото и, наконец, выдал:
– Дык.
– И?
Толик слегка пожал плечами.
– Рассказывай! – потребовал Гончар.
– А нечего рассказывать, – буркнул сталкер. – Ну, сговорились. Ну, пошли в Зону. До центра доскакали комариком, потом повернули обратно.
– Он что-то конкретное искал? – быстро спросил Бучек.
– Да жаба его разберет! Покрутился немного, в развалины заглянул, на Аномалию посмотрел, но только издалека, подходить не стал, потом повернули обратно. Дошли до Булганска, там и распрощались.
Косорылый кривил и без того перекошенную физиономию, прятал глаза – явно что-то недоговаривал, – но Бучек то ли не заметил, то ли решил пока не давить.
– Вы не спрашивали, зачем он отправился в Зону? Что конкретно хотел увидеть? – поинтересовался он.
– Да не особо, – замялся Толик, запустив пятерню в волосы. – У нас ведь как – если человек хочет о себе рассказать – выслушаем, а если не рассказывает – значит, не хочет.
– Артефактами он интересовался?
– Дык… Как все, но не так чтобы.
– Что-нибудь особенное произошло, пока вы были в Зоне?
– А то! Это ведь Зона, там все время что-то происходит.
– Что именно?
– Да ничего такого, как всегда.
Дальше разговор пошел по второму кругу. Толик усиленно тупил – по какой-то причине не хотел рассказывать об этом рейде. Бучек начал терять терпение. Он вскочил и едва сдержался, чтобы не схватить сталкера за грудки.
– Завтра отправляемся в Зону тем же маршрутом! – прошипел Феликс, наклонившись к самому носу Косорылого. – Ты меня след в след проведешь. Под каждый куст, под который он заглядывал, заглянешь. Каждый камень, на который его ботинок наступал, перевернешь.
«Ну надо же – в Зону он собрался», – мысленно удивился Гончар.
Косорылый задумчиво почесал нос, которому только что грозил интерполовец.
– Дык, можно и в Зону. Метнемся комариком, не вопрос, только у меня тут… Эксперимент.
– Сколько ты хочешь? Заплачу вдвойне, но чтобы завтра же вышли.
Толик задумчиво взглянул на Олега. Тот незаметно пожал плечами: мол, думай сам.
– Ладно, – решился Косорылый. – По рукам.
Они с Бучеком заговорили об экипировке, а Гончар вышел на лестницу – не хотел, чтобы интерполовец слышал разговор с полковником.
– Нашли проводника? – быстро осведомился Костюченко, едва в трубке раздался голос Олега.
– Нашли. Косорылый.
– И что он?
– Отмораживается. Никаких подробностей.
– А что наш комиссар Мегрэ?
– Да разве ж это комиссар, – с досадой буркнул Гончар. – Рэмбо на минималках, Джон Макклейн сраный. На подвиги его потянуло. Я, главное, не понимаю – зачем он в Зону-то рвется? Что он там найти хочет?
– Может, думает, раз с первого раза откровенного разговора с проводником не получилось, за пару дней язык у Косорылого развяжется.
– Может, и так, – согласился Гончар.
– А давай-ка ты, Олежек, тоже в Зону сгоняешь. Приглядишь за ними, мало ли. Я КПП предупрежу насчет вас, чтобы не задерживали. Ну, что скажешь?
А что тут можно сказать, если начальство уже распорядилось. Только обрадовать Толика. Но Косорылый вдруг заартачился.
– Через КПП не пойду, не хочу свою рожу светить, – уперся он и виновато взглянул на Олега – понимал, что Гончар тайком в Зону не полезет, пойдет легально, а значит, придется встречаться там, в Зоне, что получалось далеко не всегда.
«Да тебя на КПП как облупленного знают!» – хотел возразить Олег, но махнул рукой.
Косорылого неожиданно поддержал Бучек:
– Давайте все сделаем так, как неделю назад. Вы же тогда не через КПП шли? Пойдем тем же маршрутом.
Сдвинув в сторону кружки с остатками чая, Толик разложил на столе карту.
Полчаса ушло на то, чтобы выбрать место встречи. Олег предложил точку перед мостом с пространственно-временной аномалией – перед его проходом по-любому нужен отдых, но Косорылый категорично покачал головой:
– Забудь про мост. Мы шли по льду у старой плотины.
И, предвидя не успевший прозвучать вопрос: «Зачем такой крюк было делать?» – пояснил:
– Кирдык мосту с аномалией – досталось ему осенью, доски совсем сгнили.
– Лед, небось, уже тонкий, – заметил Олег.
– Тады ой, придется через плотину, – подвел итог Косорылый.
Бучек в разговор не вмешивался, но, казалось, впитывал каждое слово. «Интересно, откуда он так хорошо знает русский язык? – подумал Гончар. – Даже если учил в школе – в его детстве все учили, – то без практики уже должен бы забыть».
– Одежонку надо другую справить. – Косорылый кивнул на городские хайкеры интерполовца. – А то у вас ботиночки на тонкой подошве.
Бучек удивленно посмотрел на свои ботинки и перевел растерянный взгляд на сталкера.
– Вроде нормальные ботинки, трекинговые, – произнес он. «Иронию судьбы» словак явно не смотрел.
– Все правильно, – поддержал сталкера Олег. – Как минимум нужны термобелье, мембрана. И не смотрите, что днем тепло, – ночью морозит, и сильно. Еще нужен удобный рюкзак, не с сумкой же вы пойдете.
– Я разберусь, – буркнул Косорылый. – Сейчас сгоняем к Живчику.
– Лучше к Паше, он хоть дерьмом не торгует, – подсказал Олег.
– У Паши дороже встанет, – авторитетно возразил Толик и повернулся к словаку: – Деньги есть?
Бучек показал «Визу».
Толик закатил глаза.
– Эх, Европа! – пробормотал он и потянулся за курткой. – Разве же это деньги? Живчик твою карточку разве что в задницу засунуть может, больше некуда.
Бучек подошел к Олегу.
– Получается, теперь мы с вами увидимся уже в Зоне?
Гончар изобразил вежливую улыбку:
– Надеюсь, не разминемся.
Вышли они вместе. Гончар проводил взглядом две фигуры – высокую Бучека и едва достающего ему до плеча Толика – и уселся за руль. В голове настойчиво крутилась одна мысль: «Вот и кончились мои каникулы».
В Зоне Олег не был почти полгода, если точнее – пять месяцев и двенадцать дней. Как вывел в середине октября на Большую землю Катьку с Филиппом, так больше и не ходил, а если предлагали – выдумывал какой-нибудь предлог для отказа. Тех полутора месяцев, в течение которых он почти безвылазно просидел на метеостанции – дочь караулил, пока она Аните компанию составляла, – ему хватило с лихвой. У него тогда прожитый день за неделю шел, если не за месяц – столько нервов забрал. Раз в три дня бегом до КПП – забрать вещи и продукты, которые привозил Косорылый, отчитаться по телефону перед начальством, позвонить двум издерганным женщинам, считающим его самым большим негодяем на Земле, и метнуться обратно.
Дочку он не торопил. Как пообещал, что будет ждать столько, сколько потребуется, так и держал слово. Понимал, что Аните нужно время, чтобы восстановиться. Да и Катюхе тоже. Еще неизвестно, кто из них больше нуждался в отдыхе. Анита – все-таки взрослый человек, за восемнадцать лет привыкла к своему странному одиночеству, а Катьке в ее шестнадцать досталось не по годам. Навалилось разом – и местные отморозки, и головорезы «Меркурия», и Зона с ее причудами. И дождался – в первых числах октября, когда ночами земля уже начала покрываться инеем, Катя собралась домой. «Анита сказала, что дальше справится без нас», – коротко объяснила Катя, но Олег подозревал, что не только в Аните было дело. Скорее всего, Филипп заскучал по привычной и комфортной Европе.
Олег довел ребят до КПП, где их уже ждали вертолет и джип, рядом с которыми нервничали брюнетка и блондинка. Женщины молча разобрали детей, глянули недобро на Олега и, не прощаясь, разошлись в разные стороны. Блондинка с Катей – к джипу, который направился в Булганск, брюнетка с Филиппом – к вертолету, взявшему курс на читинский аэропорт.
Через пару дней, отчитавшись перед полковником Костюченко, Олег навестил Катю дома в Иркутске. Тем же вечером нашел Дюбеля с его прилипалами и простыми словами объяснил, как себя вести. Мартине он решился позвонить лишь спустя несколько дней, но нарвался на ледяную холодность.
– Как Филипп? – спросил он тогда.
– Нормально, можешь осведомиться у дочери, они каждый день в «Телеграме» общаются.
– А ты как?
– Я тоже нормально.
Вот и весь разговор.
Как-то теперь его встретит Зона?
По дороге домой Олег заехал в контору подновить аптечку, в гастрономе закупился тушенкой, галетами и прочей снедью. Дома первым делом позвонил Кате, но разговора не получилось – дочка куда-то убегала. Снял с антресолей рюкзак и большую коробку, в которой хранил шмот. Быстро уложил все необходимое и вдруг поймал себя на мысли, что не чувствует привычного волнения. Раньше накануне выхода его чуть ли не трясло от напряжения, до самовнушения доходило, чтобы успокоиться, а сейчас – никаких эмоций.
Рюкзак отправился в коридор, к приготовленным на завтра берцам и куртке с эмблемой «Восточного Периметра». Настало время заняться вопросом, который Олег так и не смог для себя решить за все восемнадцать лет, что ходил в Зону. На стол легли два ножа: мощный тяжелый фултанг и легкая аккуратная финка – классическая пуукко. Какой выбрать? Если бы гориллы Меркулова не отняли нож, найденный на Фолклендах, Гончар пошел бы с ним. Боевые ножи он недолюбливал, сражаться ни с кем не планировал, но каждый раз слегка тосковал, вспоминая, как тот нож лежал в руке, неощутимый, словно часть тела. Он даже попытался найти похожий, побродил и по магазинам, и по мастерским, пару раз говорил с Пашиными орлами, но ничего подобного так и не встретил.
Сейчас перед ним лежали два ножа. Один мощный, неприхотливый, матовый, с рукоятью, оплетенной паракордом. Второй – легкий, полированный, изящный, рукоятка из карельской березы. Нож нужен в Зоне всегда, но какой? Каждый раз, когда он брал любой из них, приходилось жалеть, что нет другого. А когда брал оба – то получалось, что один таскал зря. Угадать ни разу не получилось. Или это Зона так над ним подшучивала?
Внезапно пришла в голову мысль: вот если бы он решил придумать имена ножам, то фултанг точно получил бы мужское имя, а пуукко – женское. С женщинами у Олега в последнее время ладилось не особо, и в коридор к собранным вещам отправился надежный и самоуверенный фултанг.