Птицелов не нашелся что ответить. Он пристально смотрел на человека в черном, видимо, прикидывая про себя его возможности, а незнакомец, не обращая больше внимания на зорза, перекинул пленника через стену, как куль, и стал медленно опускать его на землю. В ту же секунду из ворот выскочил с каким-то непонятным оружием Кукольник и бросился было на выручку товарищу, но незнакомец издал короткое гортанное восклицание, и тот остановился как вкопанный. Человек в маске скользнул меж стеновых зубцов и короткими прыжками, держась за все ту же бечевку, спустился вниз. Чувствовалось, что подобным образом он был способен продвигаться и на более серьезных высотах; необычная техника спуска заинтересовала всех, и даже зорзы смотрели как зачарованные. Когда его ноги коснулись красного песка, которым был посыпан замковый дворик, незнакомец спружинил и, отклонясь назад, сильно, с потягом вверх, дернул на себя веревку. Из-за стены вылетел трехзубый крюк, которым бечевка цеплялась за кирпичную кладку, и через пару секунд человек в черной одежде уже наматывал на локоть пыльный моток.
– Этот тип, похоже, не из вашей компании? – справился Птицелов у стоящего напротив Книгочея.
Тот ничего не ответил, и зорз понимающе покачал головой.
– Ну, что с вами поделаешь? Ступайте, до новых, как говорится, свиданий! – И он сделал знак рукой незнакомцу. – Валяйте, любезнейший, забирайте своих протеже! Вовсе не надо было умыкать моего человека, меня и так достаточно впечатлил ваш таинственный образ. Или вам еще отсыпать за него злата-серебра да каменьев самоцветных?
– Они могут понадобиться тебе самому на Мосту Мортаса, – ответил человек в черном и быстрым движением распутал бечеву на пленном зорзе. Тот неуклюже сел и вновь закашлялся, мутно глядя перед собой. Веревка отправилась незнакомцу за спину, и тот быстро пошел к друидам, оставив своего пленника сидеть у стены. Песок вокруг него был красен и стеклянист, с мелкими проблесками кристаллического кварца. Зорзы не двинулись с места, они смотрели на человека в черном без страха, но с любопытством, словно были скрыты за невидимой и прозрачной преградой. Незнакомец же остановился перед Коротышкой и, смерив его взглядом, слегка отстранил движением руки. Нельзя сказать, что зорз охотно подчинился ему, но сила гнула силу – тот отпрянул в сторону, и незнакомец резко сорвал с тела Збышека сыромятный ремень – так, что тот лопнул, словно был обыкновенной гнилой веревкой. Колдун угрюмо покосился на непрошеного освободителя, а тот уже шел с Мартом к друидам.
Они обогнули Птицелова, как кораблик обходит появившийся на пути островок – осторожно и уверенно, не сбавляя хода. Ян закусил губу, ожидая, что сейчас кто-нибудь выстрелит им в спину. В окне стоял Лекарь, а в том месте за стеной, где только что объявился незнакомец, уже возвышался Старик, словно материализовавшийся из воздуха. Он медленно поводил головой из стороны в сторону, и черты его лица были хищны: квадратная челюсть, чуть выступающая вперед, приплюснутые скулы, мертвенный блеск в холодных глазах нездешнего зверя. Зорз, сидящий под ним внизу, у крепостной стены, сделал неуклюжую попытку встать, но ноги плохо повиновались ему, и он со стоном опустился обратно.
– Вы пойдете вперед, к мосту, не спеша, не делая резких движений, – спокойно велел незнакомец Травнику, и тот кивнул в знак согласия. – Я буду идти последним, чтобы у господина Волынщика не возникало пустых соблазнов. Я заметил, однако, что у него очень изобретательная натура.
Он обернулся на зорза. Птицелов шутливо склонил голову и расшаркался сапогами, выбив из красного песка бурое облачко пыли. Незнакомец, не принимая иронии зорза, вынул из-за голенища большой нож с плоским и широким лезвием и, размахнувшись, швырнул его в дубовую дверь, возле которой стоял суровый Кукольник. Нож воткнулся с низким гудением, и у Яна неприятно завибрировал зуб, треснувший уже давно. Тут незнакомец поднял руку, и друиды медленно двинулись к разводному мосту. За ним желтело бескрайнее цветочное поле.
– Эй, парень! – негромко окликнул Яна Птицелов, и Коростель обернулся, ожидая какого-нибудь очередного коварства со стороны зорза.
– Ты не держи на меня зла, – крикнул Волынщик. – Твой приятель сам полез к нам в замок ночью, не иначе возомнил себя героем. Он ведь нас поубивал бы по глупости, верно, молодой человек?
Бледный Март смотрел на Птицелова горящими глазами, его руки впились в ременную пряжку.
– А с этим ряженым советую поосторожнее, слышишь, Ян? – заботливо предупредил старшина зорзов. – А на меня зла не держи. Я зайцев, в сущности, люблю, ведь вкусные же, черти, особенно когда на березовых углях испечены. Они же твари бессловесные, так что ты не принимай близко к сердцу.
Ян смотрел на Птицелова непонимающими глазами, а тот ободряюще улыбался.
– А если тебе так дорога эта цацка, то, ради всего святого, не стесняйся, забирай!
И тут Волынщик неожиданно вынул ключ Пилигрима из кармана куртки и с размаху бросил его Яну. Ключ упал и зарылся в пыль. Ян, словно в забытьи, медленно наклонился и поднял его. В этот же миг какое-то яркое воспоминание детства остро и радостно обожгло его сердце. Но тут же Книгочей быстро шагнул к нему и потянул Яна за локоть, увлекая его за собой. Друиды окружили Яна и двинулись к выходу из замка. Отряд уже вступал на мост, когда Коростель не выдержал и обернулся.
На крепостной стене по-прежнему стоял и смотрел на них высокий Старик. Под ним Лекарь возился над беспрестанно кашляющим зорзом, безвольно привалившимся к теплым кирпичам крепостной кладки. Птицелов стоял чуть впереди, его окружили, прикрывая своими телами, Колдун, Кукольник и Коротышка. Косые лучи солнца, пробивавшиеся в замковый дворик, огибали Птицелова, он оставался в тени, но его лицо было светло и открыто. Яну показалось, что глаза Волынщика были печальны, но зорз уже проявил себя отменным лицедеем, а Коростель уже столкнулся с немалой, по его мнению, ложью со стороны этого сильного и, безусловно, чем-то привлекательного человека. Птицелов кивнул Яну и шутливо погрозил ему пальцем.
– Я же тебе говорил, Ян! – выкрикнул он. – Всегда выбирай приличные и более безопасные компании. А ты не слушаешь…
Голос Волынщика еще звучал эхом в ушах Коростеля, когда друиды миновали замковый ров и вышли в поле. Здесь незнакомец их покинул.
– Не советую впредь совершать глупостей, – строго сказал он, глянув на Збышека. Тот не выдержал пронзительных глаз над черной полумаской и виновато опустил голову.
– Не унывай, друид Март, – промолвил незнакомец. – Я кое-что знаю о тебе, а знание вселяет надежду.
– Что… ты хочешь этим сказать? – сдавленно проговорил Збышек, исподлобья глядя на него.
– Не много, – ответил человек в черном. – Всего несколько слов.
Твой свет, как меч, а меч, как луч, тебя огнем зажжет.
Но слово, мягкое, как воск, спасенье принесет
Однажды…
– Откуда ты знаешь эти слова? – прошептал пораженный Збышек. Теперь он уже буквально пожирал глазами незнакомца, и Ян никогда еще не видел его таким возбужденным.
– Рано или поздно все становится известным. Даже мысль неизреченная, – заметил незнакомец. – Все в руках Провидения, и оно может направить любую руку, а с добрым ли, с дурным ли помыслом – не нам судить.
– Кто же направляет твою руку? Ты не называешь себя… – обратился к нему Травник.
Некоторое время незнакомец молчал, но это не было похоже на раздумье. Он словно ждал какого-то времени или сигнала, понятного только ему одному, прислушиваясь к ритму своего бытия.
– Ответь сам на первый вопрос, и тогда следующий будет объясним и очевиден, – сказал незнакомец. – И будь уверен – мы еще встретимся. Но имей в виду, Травник, – в твоих размышлениях и даже снах есть ошибка.
– Какая ошибка? – спросил Травник, внимательно разглядывая пальцы на своей правой руке.
– Направление, – ответил человек в черном.
– А цвет я увидел правильно? – Травник усмехнулся незнакомцу и ободряюще похлопал по плечу стоящего рядом Марта. От неожиданности молодой друид вздрогнул.
– Увидел правильно. Осталось понять. – С этими словами незнакомец повернулся к друидам спиной и зашагал в сторону леса. Он шел ходко, и Яну показалось, что цветки одуванчиков не пригибались под его ногами – так легко он двигался.
– Кто это? – спросил Збышек Травника, глядя из-под руки вослед незнакомцу.
– Я не знаю наверняка, – сухо молвил друид. – Но в любом случае мы должны быть ему благодарны.
– А Птицелов обошел нас изрядно, – сказал Книгочей. – Прежде чем мы отправимся на поиски Лисовина с деревянным носарем, я хотел бы основательно подготовиться к будущим сюрпризам, а они неизбежны, причем не только со стороны чужих.
Он снял с плеча дорожную котомку и вынул оттуда маленькую книжку в кожаном коричневом переплете. Затем положил мешок на траву, уселся на него и, обведя всех присутствующих осуждающим взором, невозмутимо углубился в чтение. Травник усмехнулся и бросил свой мешок.
– Всем отдыхать. Март больше не будет сторожить. На тебе неделя пропитания. Другое наказание придумаем в более веселые времена.
Отлучение от ночного дозора считалось у друидов достаточно серьезным наказанием. Теперь Марта должны были заменять другие, он же мог спокойно спать, а для совестливого Марта это было наихудшей участью. Он вздохнул, ни слова не говоря, достал из своего мешка длинные тонкие веревочки и принялся вязать узелковые петли. Когда силки были готовы, он смочил узлы водой из фляжки и еще раз сильно затянул. Убедившись, что веревки легко скользят до нужных пределов, Март собрал силки и поднялся.
Друиды начали разбивать лагерь. Все заготавливали хворост, а Снегирь особым образом раскладывал его в форме ромба. Этот огонь должен был гореть весь вечер, чтобы основательно прогреть землю. Затем угли убирали, и на этом месте ложились спать. Теплая земля согревала человеку спину и бока всю ночь. Кроме того, Травник приказал обнести место ночлега кострами, соединив их подвластной ему огненной цепочкой.