– Мама на несколько лет уезжала в Вологду, в медучилище. Она же из-за этого чудовища бросила институт, а работать в медицине все равно хотела. Поэтому, когда мне исполнился год, она уехала учиться, а я осталась с бабушкой Марусей.
– Этого она отцу не сказала. Только что Анна успокоилась после той истории и счастлива, так что не надо бередить прошлое.
– Бабушка взяла на себя смелость решать за маму, – задумчиво сказала Вася. – Мне кажется, это неправильно.
– При прощании она совершила странный поступок: срезала у отца ножницами прядь волос. Он все думал зачем. А теперь, после рассказа Гурама, я понимаю, что она, наверное, сделала генетическую экспертизу, которая и показала, что ты дочь Гурама, а не моего отца.
– Ты знаешь, может, это звучит странно при нынешних обстоятельствах, но я этому рада, – слабо улыбнулась Анна. – У меня живот сводит от одной мысли, что два года я спала с собственным братом. Это очень противное ощущение. Но если бы этим братом оказался ты, я бы этого просто не пережила.
– Должен тебе сказать… – начал Вальтер, но его перебил телефонный звонок.
– Слушаю, Михалыч, – это наш участковый, – пояснил он Васе, зажав микрофон ладонью. – Дома я. Полтора часа назад приехал. Что? Что ты сказал? Где? Я сейчас приду. Приду сейчас, я сказал. Есть разговор.
Отключившись, он мрачно посмотрел на Василису.
– Что? – одними губами, беззвучно спросила она.
– На другом конце деревни найден Гурам Багратишвили.
– Живой? – холодея, спросила Вася.
– Нет. Убит ударом топора по голове. Так же, как его сын. Его нашли возле его собственной машины. Двигатель заведен, дверь открыта, а он на дороге с раскроенной головой. Вот такие дела. Пойду, надо рассказать, что он к нам приезжал.
– Ты знаешь… – голос у Васи дрожал. – Наверное, будет не очень понятно, что я хочу сказать. Полчаса назад я думала о том, что всегда мечтала узнать, кто мой отец. Но известие о том, что это Гурам, меня не обрадовало. Он мне не понравился. Но найдя его, я тут же его потеряла. И это мне тоже не нравится. И я была последней, кто видел его перед смертью. Вальтер, я как черная метка, приношу семье Багратишвили одни несчастья!
– Ну, положим, последним, кто его видел, была не ты, а я. – Вальтер обнял ее, и она, дрожа, уткнулась ему в плечо. – Точнее, нет. Последним, кто его видел, был убийца. И несчастья приносит именно он. Думаю, что пора уже положить этому конец.
Глава 16. Тайное становится явным
Кто тебе настоящий друг, узнаешь, когда попадешь в скандал.
Наши дни
Минувшую ночь Вася снова провела в комнатке для гостей. Вернее, сначала она вместе с Вальтером отправилась на другой конец деревни, где уже работала следственная группа. Тело Гурама Багратишвили еще не увезли. Накрытое белой простыней, оно по-прежнему лежало на обочине дороги, неподалеку от брошенной машины. Вальтер говорил сначала с участковым, а потом с приехавшими из Сергиева Посада сотрудниками уголовного розыска, ни на минуту не выпуская Василису из поля зрения. Затем она тоже старательно рассказала все, что знает.
– Следствие свое ведете, значит, – хмуро отметил усталый, небритый капитан. – Я бы на месте своих коллег из вашего, девушка, города выпорол бы вас хорошенько. Чтобы под ногами не путались. Господи, – он схватил себя за корни волос, сильно дернул, так, что даже кожа на кромке лба покраснела, – ну что эти двое сюда поперлись-то?! Сначала сын, теперь вот папаша. Жили себе, горя не знали, и на тебе, двойное убийство!
– Мы же вам объясняем, – нетерпеливо воскликнула Вася. – Вахтанг Багратишвили поехал к Вальтеру, – она кивнула в сторону неподвижно стоящего Битнера, – чтобы передать ему старинные монеты. А его отец приехал, чтобы разузнать что-нибудь, проливающее свет на гибель сына.
– Разузнал, – с отвращением кивнул капитан. – Теперь на том свете обсудят. В мельчайших деталях. Убери ты ее отсюда, – это уже относилось к Вальтеру, – а то, не ровен час, следующий трупешник ее будет! Убийца-то у нас человек основательный.
– Уберу, – заверил Вальтер. – Завтра же. С утречка проснемся, и я ее лично на поезд отвезу. Правда, не дело.
– Подождите, – Вася потерла лоб, пытаясь поймать за кончик неясную, ускользающую, но очень важную мысль. – Подождите! – Все с недоумением уставились на нее.
– Гурам Анзорович, – она немного споткнулась на имени отца, но быстро овладела собой, – он же тут, в Авдеево, никого не знал. Не мог знать. Он никогда тут не был. И с Вахтангом они в последнее время виделись нечасто. По крайней мере, в наш город он впервые приехал только на похороны. От нас он уехал, собираясь домой, в Питер. Он не мог заехать куда-то еще, потому что ему не к кому было заезжать. Он просто ехал по дороге, понимаете?
– Если честно, не очень, – признал капитан, но Вальтер тронул его за рукав, чтобы не мешал.
– Ну вот представьте. Вы едете в машине по ночной дороге после неприятного, тяжелого разговора, который вас расстроил. Зачем вы будете останавливаться? Ведь он же остановился и вышел из машины, вернее, даже не вышел, а выскочил. Что его заставило?
– Почему именно выскочил?
– Потому что он не заглушил мотор и не закрыл дверцу! – горячо сказала Вася. – Если бы он остановился, потому что его попросили подвезти, то не покидал бы салона. Если бы вышел для разговора, то выключил бы зажигание и закрыл дверь.
– А ведь она права, – медленно сказал Вальтер. – Ай да Вася! Посмотри, капитан, как машина брошена. Посредине дороги. Он не парковался. Он выскочил наружу, потому что кого-то или что-то увидел.
– Преступник мог его выманить, – неуверенно сказал капитан, – к примеру, разлечься посреди дороги. И покойник, то есть в то время он еще не был покойником, вышел, чтобы посмотреть, что случилось. Тут-то его и ударили топором.
– Не сходится, – Вася покачала головой. – Никто не знал, что он у нас, поэтому никто не мог его ждать на дороге, заранее приготовившись к убийству. Я думаю, все было иначе. Он ехал, а навстречу ему кто-то шел. И он этого человека узнал. И выскочил из машины, чтобы окликнуть. А убийце эта встреча была совсем не нужна. Она выдавала его с головой, поэтому он Гурама Анзоровича сразу и убил.
– То есть кто-то гулял в ночное время по деревенской дороге с топором в руках? – язвительно спросил капитан.
– Во-первых, вон, под простыней, доказательство, что да, – спокойно ответил Вальтер. – А во‑вторых, этот человек не гулял, он шел к моему дому, чтобы выманить на улицу Васю и убить ее. Я вернулся внезапно. Меня не должно было быть до следующего вечера.
– И кто про это знал?
– Я специально, выезжая из Питера, позвонил Наталье Игнатьевне Волоховой, чтобы сказать, что меня еще сутки не будет. А сам поехал, чтобы посмотреть, что получится. Но приезд Гурама спутал все карты. И мне, и убийце.
– Еще один Пинкертон, мать вашу! – выругался капитан. – Вы б так налоги платили, как за полицию работаете.
– Я плачу налоги, – ровным голосом сообщил Вальтер. – В общем, скорее всего, Вася права. Убийца встретил Гурама совершенно случайно и прошел бы мимо, к моему дому, и мы бы его уже поймали, если бы Гурам через стекло автомобиля его или ее не узнал.
– Он мог знать Волохову? – дрожащим голосом спросила Вася, которую начала бить дрожь от мысли, что на нее была объявлена охота.
– Не знаю, – честно сказал Битнер. – Они оба много лет жили в Питере.
– Ладно, разберемся, – капитан снова уныло крякнул. – А ты, парень, завтра с утра пораньше бери ее в охапку и увози отсюда. Охрану к ней не приставить, и так работать некому, но дожидаться удара топором тоже не следует. У нас преступник видишь какой основательный.
Василиса не стала спорить. Больше всего на свете ей хотелось оказаться дома. Рассказать маме все, что она узнала от Вальтера и Гурама, обсудить дела давно минувших дней, поплакать вместе и жить дальше. Она знала, что никогда не сможет забыть те события, которым стала невольной свидетельницей. Ей было жаль Вахтанга и жаль Гурама, однако она была благодарна судьбе за то, что, несмотря на всю трагичность произошедшего, узнала тайну своего рождения, а главное – встретила Вальтера. Сулит ли эта встреча радость до конца жизни или горькое разочарование? Это ей пока было неведомо, но сейчас этот человек находился рядом. Надежный, умный, основательный, смотрящий на нее ласковым внимательным взглядом светлых, как небо при восходе солнца, глаз, и она была счастлива.
За бурными событиями вечера и ночи Битнер не успел вставить в спальне целое стекло взамен разбитого, поэтому она и осталась ночевать в гостевой комнате, а он постелил себе на кожаном диване в гостиной. Накануне отъезда домой это было совсем некстати, но Василиса постеснялась навязываться, понимая, что после долгой дороги за рулем, а затем кошмарных ночных событий он, наверное, устал и хочет выспаться.
«Ничего, жизнь длинная. Мы еще успеем побыть вместе», – сказала она сама себе, пытаясь подавить разочарование, и тут же провалилась в сон.
Проснувшись, она быстро оделась и вышла на кухню, залитую утренним солнцем. Ночью шел дождь, с улицы пахло свежестью, день обещал быть нежарким. Вальтера, как выяснилось, не было дома. На столе стояла тарелка с испеченными им оладьями, чему Вася мимолетно улыбнулась, и лежала записка. «Пошел к деду Михею за стеклом. Скоро буду. Никуда не ходи. Выезжаем в одиннадцать. Собери вещи», – гласила она.
Часы показывали десять. Василиса с удовольствием отведала оладий со стоящим на столе свежим медом. Выпила большую кружку кофе. Быстро собрала свою дорожную сумку и снова посмотрела на часы. Было без двадцати одиннадцать, и она решила, что вполне успеет добежать до тети Ангелины попрощаться. В конце концов квартирная хозяйка была добра к ней, и уезжать, не сказав «спасибо» и «до свидания», было как минимум невежливо. Портить отношения с жителями Авдеево Вася не хотела. Она знала, что еще обязательно вернется сюда, когда история с убийством окажется позади. Вернее, что будет приезжать сюда часто-часто. И жить в большом, похожем на скалистый утес деревянном доме Вальтера, отгороженном от всего света высоким забором.