Но Денис Каверин, который гулял с ней по пляжу под звездным небом и читал Есенина – такого изысканного воспоминания память не хранила. Хотя по идее, было бы неплохо.
– Ты когда-нибудь бывал в Крыму?
– Конечно. Много раз.
– И я была. Но все равно… Скорее всего, ты ошибаешься насчет меня, – с сожалением призналась Янка. – Можно забыть кольцо и платье, но только не встречу. «Хотя мне тоже кажется, что мы давно знакомы», – хотела прибавить она, но постеснялась.
– Жаль… – Денис отложил гитару и растянулся в своем кресле, насколько позволило тесное пространство. – А я-то решил, что нашел. Ты спи, пойду снег раскидаю. Чтобы к утру над нами могильник не намело.
Могильник! Только этого не хватало. Янка зарылась носом в шерстяную ткань и стиснула зубы, чтоб не зареветь.
Шаганэ ты моя, Шаганэ,
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне?..
Интересно, та девочка, которой он читал стихи на морском побережье, тоже помнит Дениса? Или забыла? Вот Янка бы ни за что не забыла.
В полудреме ей начал мерещиться шум прибоя. Вокруг по-прежнему было темно, но в этой темноте задышало, заворочалось невидимое море. Вода ревела все громче, обрушивалась на берег, перемалывала камни и откатывала прочь. Даже сквозь сомкнутые веки глазам стало нестерпимо ярко. «Неужели маяк? – удивилась Янка. – Конечно, маяк, нельзя без него в такую непогоду…» Судя по всему, так думал и смотритель, который ругался на чем свет стоит. Сквозь вой ветра Янка расслышала только: «Какого черта вас вообще туда понесло? Штормового предупреждения не слышал?!»
И прибой тотчас же затарахтел как-то особенно громко. Больше похоже на мотор. Янка открыла глаза, выглянула в окно и подпрыгнула от радости. Их нашли! Перед заваленной снегом «Церато» дребезжал и светил прожектором трактор. А рядом отчитывал непутевого сына сам Петр Геннадьевич Каверин.
– Ладно бы один, не привыкать. Но девочку-то зачем с собой потащил? Ишь ты, взрослые стали. Ничего не боятся. Думают, что от всех бед заговоренные… Здравствуй, Яна!
– Здравствуйте, Петр Геннадьевич, – пискнула Янка из-за спины Дениса. – Он не виноват, я сама попросила подвезти меня в магазин.
– Обвиняемые и адвокаты – в машину. На месте разберемся. Ку-уда? – развернул он сына, который по привычке направился к водительской двери. – Дорога опасная. Я поведу.
– Па, да ладно…
– Назад. Оба.
Трактор в два счета выдернул автомобиль из сугроба, а сам бодро припустил по бездорожью королем снежной пустыни. Каверин-старший ехал молча. Янка тоже предпочла бы тишину – и так пакостно, хуже некуда. А вот Денис, видимо, не в первый раз оказался под гнетом отцовского гнева и чувствовал себя при этом замечательно.
– Я тогда про волонтеров с потолка ляпнул, а теперь думаю – идея хорошая, – шептал он в Янкино левое ухо. – Когда приедем, проверю поисковые сайты. Если эта Влада действительно пропала, ее должны были искать. В детский дом обязательно надо съездить. Вдруг они просто не обращались к волонтерам…
– Я с тобой. Можно?
– А не боишься?
– Приключенцы, на выход! С вашей теплой компашкой завтра разберемся. Утром жду у себя.
Хмурый Петр Геннадьевич погнал машину на стоянку, а Денис с Янкой уныло поплелись в дом. Отсрочка наказания – дело само по себе неприятное, но самое страшное ожидало прямо сейчас. Встреча с Катей. Правда, первой навстречу попалась старшая вожатая Кира, и выражение ее лица тоже не сулило дружеского похлопывания по плечу.
– Пристрелите меня. Пристрелите меня сразу, если я еще раз хоть о чем-нибудь попрошу вас двоих. Ни за что в жизни. Буду сидеть голодная и холодная, но к Каверину с Колесниковой не пойду. Спасибо тебе, Дэнчик! Праздник удался.
– Кирюш, прости. Я тебе потом все объясню. Просто так сложилось. Погода сама видишь какая, – покаянно мялся Каверин.
– Тебе придется о-очень долго и тщательно объяснять, – мрачно изрекла Кира и развернулась к лестнице. – Кстати, там у вас Инга истерит, – бросила она через плечо уже Янке. – Мало того, что ты на всю ночь пропала с Дэном, так еще и привидение снова объявилось.
Глава 5Шоу должно продолжаться
– Почта любви! Почта любви!
Между столами к полному восторгу детей сновали крылатые амурчики с луками и стрелами – переодетые девчонки из пятого отряда. Как и было обещано, больше всего этой самой любви пролилось на головы вожатых. Янка сбилась со счета, сколько раз оказывалась возле нее длинноногая Метлицкая. Протягивала очередное пунцовое сердце и переходила к следующему адресату. Цензура работала: никакой запретной переписки – только трогательные детские признания. Впрочем, Денис все равно не стал бы тратить время на подобную ерунду.
– Хорошо, что мы всем своим написали. Смотри, какие довольные, – порадовалась Янка за детей. Да и Катю нынче словно подменили. За ночную диверсию не отчитала. Полночи кротко выслушивала причитания Инги по поводу предательства Дэна и призрака погибшего учителя (тот снова явился после отбоя, помаячил за камином и отбыл восвояси, в общем, все как в прошлый раз). Вот и теперь улыбалась над тарелкой овсянки, а ложка в ее руке ваяла рвы и взгорья из нелюбимой каши.
– Меня Дамир на свидание пригласил, – призналась Катя после недолгого молчания.
Точно, «Я. К.»! Янка совсем забыла про ту свою аферу с подметной валентинкой. Теперь уже поздно каяться – обнадежила.
– Вот это да, круто, ты же давно об этом мечтала, – неубедительно восхитилась она, но окрыленная Катя фальши не почувствовала. Вместо этого предельно сурово насупила рыжие брови:
– Про планерку спросить не хочешь?
Это она к тому, что утром Янка наотрез отказалась просыпаться ради общего собрания. В ответ на воззвания коллеги над собственным дрыхнущим телом буркнула «кто рано встает, тот всех достает» и, кажется, метнула подушку, одним словом, дебоширила.
– Так что бери теперь Мирру Коган и разучивай с ней стихотворение. Текст у Настеньки. Чтобы к празднику от зубов отскакивало.
– Я лучше Аню возьму. Представляешь, как ей пойдут банты и пилотка?
– Не советую, Аня сцены боится. Мирра посмелее. А вообще сама решай, тебе работать. С остальными танец выучим. Вот и все дела. Будет время – заскочи в клуб, узнай, когда нам дадут время под репетиции. Только проси, чтобы не очень поздно.
Янку так и подмывало спросить: «А что в это время будешь делать ты?» Впрочем, ответ напрашивался сам собой – слишком уж недвусмысленные взгляды кидала из-под ресниц конопатая Якушева в сторону ди-джея. Тот лопал овсянку и о грядущем совместном счастье даже не подозревал.
– Привет, коллеги! – На стул рядом с Катей приземлился Денис Каверин. Бодрый – аж передергивает. – Ян, ты как? Готова огребать за вчерашнее?
– Всегда готова, – без энтузиазма подтвердила Янка и отхлебнула остывшего какао. С пенками. Забытый с детского сада вкус недосыпа и неотвратимости всего плохого.
– Смотри, утром я проверил поисковые форумы… – Перед Янкиным носом появился и помаячил смартфон, но вчитываться в мелкие строчки на экране было лень. – Влады Кароль там нет. В соцсетях тоже. «Гугл» знает только однофамильцев. Ты позавтракала? Идем, отец просил не задерживаться.
– А-а… Э-э… – попыталась возмутиться Катя, но не успела. Янка смылась раньше, чувствуя себя мстителем-не мстителем, но кем-то вполне неуловимым.
И теперь едва поспевала вслед за Денисом по гулкой лестнице. Что ни день, то короткая дистанция. Поторопись туда, не то опоздаешь сюда… От такого режима медлительную по жизни Янку не покидало перманентное чувство, будто она забыла нечто важное или не сделала чего-то срочного. И ведь не вспомнишь, что именно. Грусть-печаль.
Петр Геннадьевич ждал в кабинете. Коротко кивнул на два кресла напротив, а сам сумрачно рассматривал бумаги прямо перед собой и крутил в пальцах шариковую ручку.
Надежда на то, что за ночь гроза вполовину ослабнет или вообще пройдет стороной, не оправдалась.
– Значит, так, – тяжело заговорил он, ни на кого не глядя. – Работники вы хорошие, вопросов нет. Зато с дисциплиной туго у обоих. Воспитывать вас мне некогда. Одного уже не смог. – Директор устало потер глаза. Янка как-то сразу прониклась этим «не смог» и заново устыдилась своей вчерашней беспечности. – Сначала думал отправить по домам, чтобы не нажить с вами проблем, ну да ладно. На первый раз ограничимся строгим выговором. Да, Денис?
– Я понял, па.
– Янина?
– Поняла. Спасибо, – покаянно прошептала Янка.
– И чтобы никаких больше ночных поездок! Для этого есть тихий час. В отряде порядок, дети без надзора не болтаются – собрались и поехали, предупредив воспитателей о том, где вас искать. Что у вас сейчас по плану?
– Кружки и прогулка, – припомнила Янка. – После сна – подготовка к маскараду.
Это была правда. День влюбленных обещал запомниться надолго. Маскарадов в Янкиной жизни еще не случалось.
– Вот и отлично. Работайте.
Выходя из кабинета, они едва не столкнулись с суровым, стриженым под ноль мужчиной в безупречном костюме. Широкоплечий и коренастый, он вдвинулся в комнату, как двухстворчатый шкаф. Зыркнул по сторонам, сместился влево. За прямоугольной спиной обнаружился второй. Ростом повыше, а в остальном – брат-близнец первого. Разве что в очках, которые все равно смотрелись на его физиономии чужеродным элементом.
– Морды напрочь протокольные, – вполголоса сказала Янка, когда они с Денисом отошли на порядочное расстояние.
– Зря ты так. Это Дольский с охраной. Был подрядчиком – его рабочие последние два года тут ковырялись. Он же – главный местный спонсор.
– Наверное, и про Залесского знает.
– Конечно. Помотали его тогда по инстанциям. Это же подсудное дело, несоблюдение техники безопасности.
Настало время расходиться, но оба продолжали стоять в пустом холле. Денис достал телефон, глянул на часы.
– После отбоя забегу в клуб, потом поедем в детдом. Вечером нас никто туда не пусти