Вдруг она заметила мужскую фигуру, которая исчезла в конце коридора. В Еве внезапно проснулся азарт охотника, и она с удвоенной скоростью помчалась дальше. Выскочив на лестничную площадку, прислушалась, но шагов не услышала. Зато за стеной раздался отчетливый скрежет, потом мощный гул. Со страху Ева буквально скатилась по ступеням на шестой этаж.
Через минуту она ворвалась в приемную Шостока.
– Что? – вскочила со стула Лера.
Ева заорала:
– Здесь все как в «Шелковом сердце»! Сначала погиб друг Люсика! Потом Рюмина выпала из окна! – Ева опустилась на стул и обессиленно выдохнула. – Понимаешь?..
– Нет.
– В восьмидесятой серии погиб друг Люсика. Друг по сериалу, естественно. Он, как и Реутов, свалился в емкость с бетоном! А спустя несколько серий Рюмина, как и Рита, выпала из окна.
Лера предположила:
– Возможно – это совпадение. Не будем спешить с выводами.
– Ты не видела сегодняшней серии, – задыхаясь, сказала Ева.
– И что?
– Ты не видела, что было дальше, – повторила она.
– Расскажи.
– Сегодня убили адвоката.
– Я не помню, кто это.
– А тебе и не нужно помнить. Главное – знать, где именно это случилось.
– Где? – В ожидании ответа Лера непроизвольно напряглась. – Ну?
– На карнавале…
– Это правда? – спросила Казанцева.
– Зачем мне врать, – обиделась Ева.
Лера потянулась к телефону:
– Если все так и есть связь с сериалом, мы должны предотвратить следующее убийство. Позвонить следователю? – Она подняла и опустила трубку. – Только не знаю, что ему сказать…
– Что в «Шелковом сердце» адвоката убили.
– Нас никто не примет всерьез. У меня есть другое предложение.
– Никуда не ходить? – догадалась Ева. – Или сказать Кравченко, чтоб отменил карнавал.
– Наоборот. Пойти на карнавал и наблюдать.
– За кем? – Ева не понимала Леру.
– За всеми.
– Думаешь, мы сумеем…
– Другого выхода нет.
Утерев ладонью глаза, Ева тихонько всхлипнула:
– Я не сказала главного…
– Ну…
– Теперь я знаю, как Рита туда попала.
– Куда?.. – Лера оторопела.
– На седьмой этаж… Со мной случилась та же история, и, кажется, я видела там убийцу.
– Когда?
– Десять минут назад.
– Где?
– На седьмом этаже. – Сдерживая подступившие слезы, Ева закинула голову назад. – Одного не пойму, как ему удается поднимать туда лифт, кнопки седьмого этажа давно заблокированы.
Лера сняла трубку.
– Кому ты звонишь? – спросила Ева.
– Шанта-Жорке, – сказала та. – Нужно поговорить.
Глава 20Мы так не договаривались
Трудовая жизнь Филиции Павловны была не лишена приятных моментов. При покупке новогодних призов ей удалось присвоить треть выданной на них суммы. И можно было бы сказать, что жизнь удалась, если бы не директор компании «Чемодан счастья».
При первом знакомстве Иван Васильевич Трешкин приглянулся Филиции Павловне. Более того: она решила с ним пофлиртовать. Ее ничуть не смущал собственный возраст. Во-первых, она стопроцентно владела искусством флирта, во-вторых, имела твердое убеждение: чем старше вино, тем больше оно пьянит, а следовательно, выше ценится.
Трешкин не заметил ее кокетства. Прижав портфель к животу, он молниеносно перемещался по коридорам бизнес-центра: привозил аппаратуру, юнцов с длинными волосами и наголо стриженных девушек. На всей этой братии стоял штамп креативно-позитивных, что было по-своему скучно и до тошноты предсказуемо. Не понятно, кто из этой шушеры собирался исполнять роль Деда Мороза, а кто – Снегурочки.
Филиция Павловна была готова ко всему, но только не к тому, что случилось за день до карнавала. На ее формальный вопрос о помощи Трешкин провозгласил:
– Сапоги должен тачать сапожник, а карнавалы делаем мы! – И выдал большой список поручений. Филиция Павловна с жаром отринула наглые притязания Трешкина, заявив, что за все им уже заплачено. Но тут выяснилось: заплачено не за все.
Арендаторы, поставленные перед выбором, платить или нет, предпочли более выгодное – не платить. А Кравченко не любил вкладывать деньги в чужие удовольствия (другое дело – в свои). Новогоднему карнавалу присвоили статус экономварианта, и теперь Филиция Павловна должна была напрягаться из-за чужой скупости.
Слава богу, ей удалось установить в вестибюле елку и даже украсить ее экстренно закупленными игрушками (четверть суммы она положила себе в карман).
– Надувные шары! Вы купили надувные шары? – спросил Трешкин, встретившись с ней в вестибюле.
– Нет! – с достоинством ответила комендантша. Но что-то ей подсказало: придется расстаться с частью украденных денег.
– Боже мой… – прошептал Трешкин. – Боже! – Он уронил портфель. – Все пропало!
– Не устраивайте сцен в общественном месте! – сказала Кондрюкова.
Она подняла портфель, взяла Трешкина за рукав и отвела его в сторону. Однако тот бодро вывернулся и завел:
– «Я – дедушка по имени Мороз… Приехал я из северного края. Сюда, где кукуруза и кокос в безоблачном тепле произрастают». С этими словами на празднике появляется Дед Мороз. Кукуруза и кокосы! Понимаете, скучный вы человек? Из чего я, по-вашему, сделаю кокосы, как не из круглых бордовых шариков. А кукуруза? Те же шарики, только желтые. Неужели не ясно? Для этого не нужно быть Энди Уорхолом!
Филиция Павловна вскинула подбородок:
– Я бы попросила не сквернословить!
Глаза Трешкина подернулись грустью.
– Безрадостный вы человек! Без надувных шаров я решительно отказываюсь работать.
– Немедленно уймитесь и пройдемте в дирекцию, – с металлом в голосе произнесла Филиция Павловна.
С неожиданной легкостью толстяк просеменил в другой конец вестибюля. Комендантша поспешила за ним. Достигнув условленной точки, Трешкин остановился:
– «Чтобы всюду хоровод, чтобы дом был тесен, чтобы встретить Новый год вихрем лучших песен». После слов «вихрем новых песен» ведущий проводит конкурс с кокосами. – Трешкин шагнул к комендантше и прижал ее к себе, будто для танца, не забыв сунуть между ней и собой портфель.
– Что это значит?! – спросила Филиция Павловна.
– Конкурсанты танцуют, зажав между собой шары, а по окончании танца прижимаются друг к другу так тесно, что шары с треском лопаются! – Трешкин стиснул Кондрюкову, и ей показалось, что он не безнадежен. Однако портфель смазал все впечатление.
– Оставьте свои глупости, – сказала Филиция Павловна уже значительно мягче. – Сколько вам нужно шаров?
– Сто, – мгновенно выпалил Трешкин.
Быстроту, с которой он сориентировался, Филиция Павловна расценила по-своему: «Охочь до чужого!» – и отрезала: – Хватит и сорока!
– Хорошо. Пятьдесят так пятьдесят. – Он деловито направился к выходу. – И не забудьте, после слов «С Новым годом вас, друзья» – мы садимся и выпиваем.
– Это что же, столики из кафе тащить в вестибюль? – встрепенулась Филиция. – Мы так не договаривались! Выпиваем и закусываем на веранде! В кафе!
– У елки, – на ходу бросил Трешкин. – «За стол новогодний мы сели. Хрусталь, шоколад, запах ели…»
– Насчет хрусталя мы тоже не договаривались! – воскликнула комендантша.
Но за Трешкиным уже захлопнулась дверь.
В кабинет Филиции Павловны вошли сначала Лера, а за ней Ева Полонская.
«С утра не заладилось», – подумала комендантша и сунула недоеденный бутерброд в верхний ящик стола.
Подправляя помаду и одновременно дожевывая кусок бутерброда, она чуть не нарисовала себе усы.
– Слушаю, – любезная улыбка заняла свое место на ее лице.
– По седьмому этажу бродит маньяк, – заявила Ева.
– Ага-а-а… – комендантша вскинула брови. – И что?
– Постой… – Отодвинув подругу, Лера приблизилась к столу: – Скажите, лифты могут останавливаться на седьмом этаже?
– Нет, – ответила та. – Кнопки в кабинах заблокированы.
– А как Рита туда попала? – вмешалась Ева.
– Наверное, по лестнице, – предположила Филиция Павловна.
Лера покачала головой:
– Камера зафиксировала, что она вышла из лифта.
– И верно, – вспомнила Кондрюкова. – В тот день рабочие лестницу ремонтировали. С ними Олег Иванович был. Он никого не видел. А с лифтом что?.. – Она говорила рассеянным, почти безразличным тоном. – Не знаю, может, это была неполадка.
– Та же неполадка случилась со мной сегодня! – с жаром воскликнула Ева. – Меня чуть не убил маньяк!
– И что ему помешало? – поинтересовалась Филиция Павловна.
– Смеетесь? – Ева побагровела. – Издеваетесь?!
– Идемте. – Комендантша медленно поднялась из кресла, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
Она вышла из кабинета и направилась к лифтам. Подождала, когда подруги ее догонят, и вошла в одну из кабин. Демонстративно нажала седьмую кнопку. Лифт не только не сдвинулся с места, даже дверь не закрылась. Филиция Павловна вызвала следующую кабину и проделала то же самое.
– Убедились?
Лера задумчиво спросила:
– А с седьмого этажа можно вызвать кабину?
– Да нет же! – вскрикнула Ева. – Я говорила тебе. Нет!
– Идем на седьмой, – Филиция проследовала в сторону лестницы.
На седьмом этаже у лифта по-прежнему валялось оцинкованное ведро. Рядом с ним растеклась голубая краска.
– Откуда это? – Филиция Павловна по неосторожности ступила в краску. – Ах ты ж зараза! Рабочие-паразиты с лестницы занесли.
– Вот-вот… – Ева обошла ведро. – Он споткнулся и потому меня не убил.
– Опять вы, Ева, за старое. Эти ваши фантазии… – Кондрюкова достала платок и вытерла испачканную туфлю. Затем методично обошла лифты, поочередно нажимая на кнопки вызова.
Кнопки не загорались. Кабины с тихим гулом перемещались где-то внизу.
– Бесполезно, – Лера нахмурилась и, глядя на ведро, рассеянно обронила: – Вот грохоту было…
– Грохот… скорее скрежет, – сказала Ева. – В конце коридора маньяк будто исчез. Готова поклясться, на лестницу он не вышел. Потом я услышала странные звуки. Как будто закрылась ржавая дверь.