– Мы разделились во время шторма. Но Габриэль сказал, что, если с ним что-нибудь случится, я должна прийти сюда и его семья обо мне позаботится.
– Такое часто бывает? – прошептала Эйприл, и Колин пожал плечами.
– Раз в пару месяцев. Эта дама довольно хороша. Большинству не удаётся даже пройти через пост охраны. Впрочем, Иверту стоит придумать новые вопросы. Любой, кто хоть раз искал в интернете «Габриэль Винтерборн без рубашки», уже знает про родимое пятно. Для мошенников это так себе испытание. А она явно мошенница. – Колин кивнул на женщину внизу.
– Может, она правда знает Габриэля, – сказала Эйприл.
Колин посмотрел на неё и покачал головой.
– Эх. А ты милая, – сказал он, хотя Эйприл не считала себя милой. Нисколько. Но только она собралась сказать это вслух, Колин продолжил:
– По крайней мере, эта не привела с собой ребёнка.
– Мошенники и так делают?
– Конечно, делают, – сказал Колин. – Это самая старая афера в мире. Конечно, в наши дни этот номер не пройдёт, с тестами на ДНК и всем таким, но ведь ДНК-тест занимает какое-то время, верно? А если есть семья, которая очень хочет, чтобы кто-то вернулся, иногда ты можешь водить их за нос несколько дней. По крайней мере, если ты хороший мошенник. А она хороша. – Колин указал на женщину и пожал плечами. – Хотя я видал и лучше.
Что-то в словах Колина заставило девочку ему поверить. Внизу Смиттерс провожал новую госпожу Винтерборн к двери, но Эйприл не могла оторвать взгляда от мальчика рядом с ней.
– Колин, – спросила она осторожно. – А кто был лучшим мошенником, которого ты видел?
Тот глубоко вдохнул и заговорил, медленно и тихо.
– Примерно год назад здесь появилась женщина. Одетая вполне обычно. Ни модных тряпок. Ни шуб. Просто красивая женщина с мальчиком, который выглядел в точности как мёртвый парень. И это сработало. Это и ещё знание того, что люди хотят видеть. И слышать. Ту женщину попросили остаться на какое-то время.
– Что с ней случилось? – спросила Эйприл.
– Она сбежала. Прихватила столовое серебро, обчистила сейф, и к утру её уже не было.
– А мальчик?
Колин усмехнулся, пожал плечами и сказал:
– К вашим услугам.
– Колин! – раздался голос мисс Нельсон из библиотеки. – Я знаю, что ты наверху.
Мальчик подошёл ближе к свету, встал у перил и закричал:
– Она была хороша, правда? Но всё-таки недостаточно хороша.
– Да. Она была недостаточно хороша. А теперь спускайся. И ты тоже, Эйприл, – сказала мисс Нельсон. – Я умираю от голода.
10. «СэйдиМат» номер семь!
Спускаясь по лестнице вслед за Колином, Эйприл не знала, чего ожидать от кухни.
В просторной длинной комнате с крюков на потолке свисали блестящие медные горшочки. Каменные столешницы кухонного гарнитура выглядели настолько чистыми, что с них можно было есть. В одном конце кухни стояла забавная печь, и у Эйприл появилось чувство, что как бы сильно ни дул и ни завывал ветер снаружи, это место всегда будет тёплым и уютным, пахнущим свежеиспечённым хлебом. Кухня сразу стала любимым местом Эйприл. А когда девочка увидела широкий подоконник с пушистыми подушечками, ей тут же захотелось спросить, можно ли спать здесь, а не на большой кровати наверху. Эйприл не хотелось уходить отсюда.
На другом конце кухни стоял старый потёртый стол. Именно туда направился Колин. На нём уже стояли тарелки с яичницей и беконом и большие тяжёлые блюда. Стол выглядел так, что на него было не страшно что-нибудь пролить. Может, именно поэтому Эйприл совсем не волновалась, опускаясь на стул напротив тарелки с печеньем, намазанным маслом, – так близко, что девочка могла бы, наклонившись, слизнуть масло с одного из них, если бы захотела. А она хотела. Но всё-таки поборола искушение – с таким трудом, что, наверное, заслуживала за это какую-нибудь медаль.
– Вот вы где! – воскликнула Сэйди, когда Колин сел на своё место. – Я вас целую вечность ждала. Что случилось?
Но прежде чем мальчик успел ответить, дверь отворилась, и на кухню зашла мисс Нельсон. Тим и Вайолет послушно плелись за ней.
– Прости за опоздание, Сэйди. Похоже, у Габриэля Винтерборна появилась невеста. Снова, – сказала мисс Нельсон.
Сэйди уставилась на Колина.
– И?
Он усмехнулся и приподнял бровь:
– Альпы.
– Вот блин! – Сэйди вытащила из кармана пять долларов и хлопнула ими о ладонь Колина.
– Приятно иметь с тобой дело. – Мальчик убрал купюру к себе в карман.
– Все проголодались? – спросил Смиттерс, и Эйприл поняла, что он работал на другом конце кухни. Дворецкий очень, очень осторожно нёс к столу глубокое керамическое блюдо. Эйприл не знала, что находится внутри, но пахло это божественно.
Мисс Нельсон повернулась к мальчику на другом конце стола.
– Ну что, Тим, ты хорошо устроился?
– Ага. То есть да. Спасибо.
Мальчик краем глаза наблюдал за Вайолет, но та совсем на Тима не смотрела. Она была слишком сосредоточена на Колине, который протягивал в её сторону два кулака. Вайолет ударила его по тыльной стороне одной из рук, и Колин быстро перевернул кулак, демонстрируя пустую ладонь. Затем он снова сжал кулак, и Вайолет опять ударила по руке – на этот раз в ладони, как по волшебству, оказался клочок бумаги. Девочка рассмеялась, и Тим уставился на неё так, словно впервые слышал этот звук.
Сэйди стояла возле большой духовки с широкой улыбкой на лице.
– Присаживайся, Смиттерс, – пригласила Сэйди.
– Если вы настаиваете, – сказал дворецкий и театрально скользнул на один из пустых стульев у стола. Сэйди осталась стоять.
– Сегодня, дамы и господа, – заявила Сэйди, стоя чуть прямее и говоря чуть громче, чем было необходимо, – я с огромным удовольствием представляю вам – впервые в истории – «СэйдиМат» номер семь!
Эйприл задумалась, нужно ли хлопать, а Колин наклонился к ней и прошептал:
– Вряд ли ты захочешь знать, что случилось с «СэйдиМатами» с первого по шестой.
– Это замечательно, Сэйди, – сказала мисс Нельсон, но Эйприл заметила, что женщина немного отодвинулась от стола, а Смиттерс покосился на огнетушитель у двери.
– Все готовы? – спросила Сэйди.
– Может, стоит сначала заняться завтраком, пока он ещё горячий? – предложила мисс Нельсон.
– О, но это тоже часть завтрака. Видите? – Сэйди потянула рычаг, который Эйприл до этого не замечала. Немного погодя дверь духовки открылась, и из неё выехал лист для выпечки, полный оладий. Эйприл зачарованно смотрела, как лист соскальзывает на чистую каменную столешницу.
Мисс Нельсон зааплодировала, а Смиттерс сказал:
– Отличная работа, Сэйди.
Но девочка шикнула на них и заявила:
– Это ещё не всё.
– Боже мой, – прошептала мисс Нельсон.
Тут Эйприл заметила цепь, которая бежала по потолку от полки с кастрюлями к светильнику над столом. По ней скользила дюжина лопаточек. Оказавшись прямо над листом с оладьями, они опустились, подцепили угощение и медленно понесли его по воздуху в сторону стола.
– Ох, очень мило, – сказала мисс Нельсон.
– Теперь Смиттерсу не придётся вставать, если он забудет что-нибудь в духовке, – заявила Сэйди.
– И правда, очень удобно, – ответил Смиттерс, и это была, наверное, самая странная беседа, которую когда-либо слышала Эйприл. Все были настолько… добры. И девочка не могла понять, зачем они так себя ведут.
– А теперь ешьте, пока горячее, ребята, – сказал Смиттерс, и Эйприл схватила печенье. Потом ещё одно. Потом третье – для полного счастья. Они были самыми тёплыми, мягкими, маслянистыми на ощупь печеньями, которые когда-либо трогала Эйприл, и девочка на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями.
Наверное, именно поэтому она не смогла увернуться.
– Осторожно, – закричал Колин, но его заглушил звон бьющегося стекла. На стол хлынул апельсиновый сок.
Эйприл посмотрела наверх как раз вовремя, чтобы заметить летящую в неё оладью. К счастью, та пролетела мимо девочки, но зато ударилась о стол и отскочила, уронив стакан с водой и перевернув тарелку с яичницей Колина. Все застыли, когда ещё одна шальная оладья угодила в большую керамическую миску, полную соуса, наклонив её и отправив содержимое в воздух.
– Эйприл! – закричала мисс Нельсон, но слишком поздно. Дымящаяся волна соуса уже летела на девочку. Эйприл могла бы увернуться. Эйприл могла бы сбежать. Но она осталась на месте, и девочку захлестнуло самое вкусное в мире цунами, пачкая и пропитывая новую одежду и превращая печенья в руках в мокрую кашу.
Цепь запуталась среди кастрюль и сковородок, и чем настойчивее она пыталась освободиться, тем быстрее летали по комнате оладьи, сбивая стаканы с апельсиновым соком и кружки с кофе.
– Эйприл! – К девочке поспешила мисс Нельсон. – С тобой всё хорошо? Ты не обожглась?
– Нет, – сказала Эйприл, хотя ей хотелось заплакать, потому что её печенья были пропитаны соусом. Хотя это, конечно, не сделало их несъедобными, так что Эйприл откусила одно. А затем, чтобы не бросать дело на полпути, съела его целиком. – Всё хорошо, – сказала она с набитым ртом.
– Ты точно не обожглась? – слова мисс Нельсон звучали так, словно ей правда был небезразличен ответ. Смиттерс принёс влажное полотенце, и женщина начала вытирать горячий соус с лица и рук Эйприл.
– Всё хорошо. Я и похуже обжигалась, – сказала девочка, откусывая второе печенье.
– Правда? – голос мисс Нельсон звучал забавно.
– Правда. Ожоги считаются, только когда остаются волдыри, правильно?
Это правило действовало почти во всех домах, где жила Эйприл, но заметив, как переглянулись Смиттерс и мисс Нельсон, девочка предположила, что здесь могли быть другие правила.
– Поднимайся в спальню и прими прохладный душ, дорогая. Потом я принесу тебе поднос с завтраком, если ты голодна.
Но Эйприл уже выяснила, что, даже промокнув, печенья оставались вполне съедобными, так что девочка доела и третье. Возможно, она взяла бы ещё одно, но все смотрели на неё, а Эйприл ненавидела, когда на неё смотрят, поэтому поднялась из-за стола. Она уже шла к двери, когда заметила Сэйди.