– Бог его знает, – пожал плечами Викториан. – Одно могу сказать: ничего хорошего из этого не получилось бы. Не знаю, каким было бы магическое воздействие: может, перед нами встала бы огненная стена или нас могли сжечь молниями… а может, ничего такого. Только прилетело бы сотни три спецназовцев, и пришлось бы вести бой с превосходящими силами противника.
– Бой – это хорошо, – вставил свои три копейки маркграф.
– Но не сейчас, – отрезал Виктоиан. – Не сейчас…
– И что дальше?
– А дальше нам предстоит длительная прогулка по болотам, пока не доберемся до второй линии защиты.
– Прямо не база, а какая-то линия Маннергейма, – фыркнул Иваныч.
– Это что. Один мой знакомый барон, ну там, на Туле, помешался на линиях защиты, – начал маркграф. – Он их настроил столько, что внутри почти не осталось места для замковой башни. В итоге, жил в подобии конуры…
Но Этуаля никто не слушал. Иногда мне казалось, что если направить его мысли в нужное русло, он мог бы стать непревзойденным комиком. Однако, маркграф – комик. Само по себе это звучало, как нонсенс!
А прогулочка оказалась и в самом деле премерзкой. Идти было тяжело, ноги по щиколотку утопали во мху, и каждый шаг давался с трудом. Хорошо еще, что Тогот почти сразу пробормотал необходимое заклятие, и нас не трогали комары, хотя в воздухе вокруг стояло неприятное гудение, словно где-то неподалеку работали гигантские трансформаторы.
Но, как известно, все неприятное рано или поздно заканчивается. На третьем часу «прогулки» мы остановились, наткнувшись на двухметровый бетонный забор, поверху затянутый кольцами колючей проволоки.
– Замечательно, – протянул Тогот, постучав костяшками по каменной плите.
– Ну, тут ничего страшного, – заверил демона колдун. – Обычный забор со стандартными системами наблюдения: видеокамеры там всякие, датчики движения и вибрации.
– И как мы все это преодолеем?
– Каком кверху! Это-то как раз не сложно. Сложнее будет с тем, что за забором.
И Тогот, в соответствии со своими демоническими наклонностями, поступил точно так, как от него следовало ожидать. Он вытянул палец, который за несколько секунд из зеленого стал пунцово-красным, и очертил в стене круг. Потом легкий толчок, и вырезанный им кусок повалился внутрь охраняемой территории. Перед нами появился круглый лаз с дымящимися краями.
– Прошу, – вытянул руку Тогот. – Прошу, прошу, после вас.
Что-то не понравилось мне в голосе покемона, и я притормозил. А вот маркграф рванул вперед, и я тут же понял, насколько был прав. По ту сторону забора что-то взвыло, и Этуаль оказался спеленатым синеватыми нитями, возникшими ниоткуда.
– Так я и думал, – протянул Тогот. – Что ж, ловушка стандартного образца. Попробуем раскрутить.
– Да уж раскрутите, – проворчал маркграф. Без сомнения, чувствовал он себя не слишком комфортно.
Однако покемон не слишком спешил. Вместо того, чтобы заняться освобождением Этуаля, он отступил, внимательно созерцая пойманного в ловушку товарища. Еще немного, и он превратился бы в подобие роденовского мыслителя.
– А вы знаете, – наконец изрек он, – так господин маркграф выглядит много эстетичнее. Может, нам стоит его тут оставить?
Этуаль даже затрясся. Он пытался что-то сказать, но нити, отчасти стянувшие его лицо, не давали произнести ни слова.
Первым не выдержал Викториан.
– Ладно, хватит ломать комедию. Освобождай его. Мы и так тут слишком долго возимся. Все эти прогулки по лесу… Поверьте, когда нас засекут, то на нас обрушатся всей мощью…
– Мой друг, ты отчасти ошибаешься, – одернул его Тогот. – Все эти, – тут он сделал неопределенный жест зеленой лапкой, – колдовские уловки имеют и обратный эффект, о чем наши «друзья», похоже, не знают. Они пользуются амулетами и татуировками, чтобы двигаться, не замечая ловушек, но достаточно кое-что передвинуть, на доли градуса сместить фокусировку системы, и все их «уловки» окажутся бесполезными.
– Ты уверен?
– А то! – самодовольно фыркнул Тогот. – Хотя должен признаться, я понял это только когда мы прошли первое препятствие. Что ж, попробуем этим воспользоваться.
Из кармана своей куртки он извлек авторучку и кусочек бумаги. Проверив, как ручка пишет, покемон велел нам подходить по одному. Каждому из нас на ладони он нарисовал странный символ, больше всего похожий на закорючку из арабского письма.
– Вот так-то будет лучше. Теперь, надеюсь, колдовские ловушки местного производства будут вам не страшны, – и тут же одернул Иваныча, который, вытащив нож, направился к стянутому по рукам и ногам маркграфу. – Я сказал «будут», но только после того, как я чуть смещу фокус.
После этого Тогот надулся, начал бормотать что-то. Неожиданно нити, стягивающие маркграфа, чуть изменили оттенок, стали бирюзовыми, что ли.
– Ну, вот… – покемон шагнул к пленнику, но вместо того чтобы начать резать нити или попытаться каким-то образом снять их, он начертал на лбу маркграфа тот же знак. И в тот миг, когда он закончил рисунок, по нитям пробежало странное сияние, и они растаяли, как будто их и не было.
Маркграф какое-то время стоял, растирая руки, потом бросил злобный взгляд исподлобья на Тогота.
– А что, быстрее было нельзя?
– Быстро только кошки родятся.
– Так… – назидательным тоном начал я, поскольку все эти препирательства с выкрутасами смертельно надоели. – Когда в товарищах согласья нет… Ну, а дальше сами знаете.
– Не знаем! – фыркнул маркграф.
– История назидательна, можно послушать, – вмешался Тогот.
– Издеваешься? – обратился я к покемону на ментательном уровне. – Мы что, пришли сюда басни дедушки Крылова читать?
– Нет, тестировать изобретения дедушки Калашникова… – в тон мне ответил Тогот. – Нужно еще пару минут выждать. Заклятия не наши, они могут обладать достаточной упругостью, что ли. Если в ближайшие пару минут «отката» не будет, продолжим.
– А нормально это объяснить нельзя было?
– Среди нас не все такие понятливые.
– Хорошо… Привал! – объявил я вслух. – Пару минут выждем. Мало ли.
– А если патруль или…
– Постреляем. Есть такая игра – пинбол…
Иваныч понимающе вздохнул и присел на корточки.
– Ладно, не хотите, не говорите.
Я повернулся к Тоготу:
– И каким будет твой план?
– Крепким, – и увидев, как меня перекосило от злобы, добавил: – Валентину, скорее всего, держат где-то в подвалах того здания, – Тогот махнул рукой в сторону дырки в заборе. Я, если честно, никакого «того здания» не увидел, но на всякий случай согласно кивнул. – Сейчас мы выйдем на середину площади и постреляем, чтобы активировать защиту, а потом… «вперед и вверх, а там…», тем более, что Дмитриев рассказал все довольно подробно…
Все вышло, как и предсказывал Тогот. Мы беспрепятственно со стороны колдовской сети пролезли в дыру в заборе. На огороженной площади и в самом деле стояло несколько зданий, больше всего напоминавших типовые школы хрущевских времен. Сама же площадь больше всего походила на плац армейской части. Местами на асфальте даже осталась разметка.
Как только мы появились, из ближайшей школы высыпало два десятка солдат и тут же повисли изумрудными коконами, окутанными нитями. Откуда-то с крыши здания донесся удивленный крик… И все.
Неспешной походкой Тогот подошел к ближайшему кокону. Постучал, прислушался, потом повернулся к нам. Несмотря на всю серьезность ситуации, он двигался по-клоунски, паясничая.
– Никого нет дома… Можно не стучать. А пока, уважаемые экскурсанты, пройдемте дальше, – и взмахом руки предложил нам проследовать внутрь дома.
А дальше была паутина, лифты, бесконечные коридоры и… коконы, коконы, коконы. Совершенно беспрепятственно мы спустились на такую глубину, что в какой-то момент мне показалось, что еще метров сто, и мы свалимся на голову антиподов. Но ничего подобного не случилось. Потом Тогот оставил меня с Иванычем, приказав нарисовать транспортную пентаграмму, а сам с маркграфом – его никак нельзя было оставить в тылу – и с Викторианом – одна голова, пусть даже демона, хорошо, а две лучше – отправился дальше.
Неожиданно откуда-то издалека донеслись выстрелы, крики. На мгновение мы с Иванычем замерли, а потом я удвоил свои усилия. Выдавливая густую, темную жидкость из заранее заготовленных пакетиков с донорской кровью, я указательным пальцем выводил линии колдовского рисунка.
Пентограмма была почти закончена, когда появились спасатели. Маркграф вышагивал впереди – не пришелец, а настоящий вояка с плакатов времен Второй мировой. За ним спотыкаясь шел Викториан, на руках он нес завернутую в белый халат Валентину. Судя по всему, над ней славно «поработали». Куда делись ее шикарные волосы, ее роковая красота. Сейчас она больше всего напоминала умирающую старуху. Клочья седых волос, все лицо изуродовано язвами и шрамами, веки срезаны, большей части зубов нет. А ее глаза… они глубоко запали в глазницы… Видимо, мы подоспели как раз вовремя. Но много экзотичнее выглядели Тогот и тощий маленький человечек в форме, которого покемон тащил за собой ухватив за ухо. Незнакомец брыкался, дергался, всеми силами пытаясь вырваться, но Тогот, хоть и был ему чуть выше пояса, свое дело знал. У такого, как он, не порыпаешься.
– Как оно? – поинтересовался Иваныч, шагнув навстречу «делегации».
– Валентине плохо, – вздохнул Викториан. – Подержи-ка.
Он передал девушку Иванычу, а потом, нервно двигая руками, начал нашептывать какие-то заклятия, делая пассы в сторону женщины.
– Вы тут дурью не майтесь, – подошел Тогот со своим спутником. – Давайте домой, быстренько. Местные чародеи тоже не дураки. Мы и так бродим по этим лабиринтам больше двух часов – времени вполне достаточно, чтобы разобраться, что к чему.
– А это кто у тебя? – поинтересовался я.
– Не узнаешь?
Легкое движение пальцев покемона, и вояка выгнулся.
– Ба, знакомые все лица.