- Я не могла бы рисовать. Никто не говорил мне, что я не способна и не заставлял меня бросить это. Я просто не была достаточно хороша и сама это поняла. Другое дело, когда ты на самом деле достаточно хорош, но кто-то утверждает, что это не так.
- Это было не совсем так.
- А как?
- Ты должна понять мою мать. Она всегда придерживалась вполне определенного плана. Когда умер мой отец, это просто перевернуло с ног на голову план «А».
- Флинн…
- Я не говорю, что она его не любила, или не оплакивала. Нет. Ей его не хватало. Нам всем его не хватало. Он заставлял ее смеяться. Он всегда мог рассмешить ее. Я целый год не слышал ее смех, настоящий смех, после его смерти.
- Флинн. - Это разбивало ей сердце. - Мне жаль.
- Она крепкая. Это можно утверждать с абсолютной уверенностью. Элизабет Флинн Хеннесси - не тряпка.
- Ты любишь ее. - Мэлори пригладила его волосы. - Это удивительно.
- Конечно люблю. Но она никогда не была человеком, с которым легко ужиться. В любом случае, когда она пришла в себя, настало время для плана «Б». Основная часть этого плана заключалась в том, что когда придет время, газета перейдет ко мне. Это не было проблемой, так как я подумал, что это может стать для меня первым шагом. Я был уверен, что смогу заставить ее изменить решение, когда захочу уйти. Мне нравилось работать в газете, изучать не только репортерскую сторону ремесла, но и издательскую.
- Но ты хотел делать это в Нью-Йорке.
- Я был слишком переполнен идеями для такого захолустья, как Плэзент Вэлли. Я хотел так много сказать, так много сделать. Выиграть Пулитцеровскую премию. Потом моя мать вышла замуж за Джо. Он отличный парень. Отец Даны.
- Он мог заставить твою мать смеяться?
- Да. Да, он мог. Мы были хорошей семьей, мы вчетвером. Не знаю, насколько я ценил это в то время. Когда появился Джо, часть давления на меня спала. Думаю, мы все считали, что они будут работать в газете еще не один десяток лет.
- Джо - репортер?
- Ага, работал в газете уже несколько лет. Шутил, что женился на боссе. Они составили хорошую команду, так что казалось, что все получилось как нельзя лучше. После колледжа я планировал следующие пару лет попрактиковаться здесь, а потом отправиться покорять Нью-Йорк своими бесценными талантами и способностями. Я встретил Лили, и все было в шоколаде.
- Что случилось?
- Джо заболел. Оглядываясь назад, я полагаю, моя мать была в ужасе от мысли, что может потерять еще одного любимого человека. Она не сильна в выражении эмоций. Напротив, она всегда отличалась сдержанностью и прямотой, но это я теперь понимаю, задним числом. Тогда же я и представить не мог, что это для нее значило. Им пришлось переехать. Джо нужно было сменить климат и образ жизни. Так что либо я оставался, либо газета закрывалась.
- Она рассчитывала, что ты останешься.
Он помнил, что он сказал об ожиданиях.
- Да. Выполню свой долг. Первый год это меня доставало, потом просто раздражало, а год на третий я смирился. Не знаю точно, когда пришло… думаю, можно сказать, удовлетворение. Но со временем я начал получать удовлетворение от своей жизни. Я купил дом. Потом у меня появился Мо.
- Я бы сказала, ты отошел от плана твоей матери и последовал своему собственному.
Он сдержанно рассмеялся.
- Сукин сын. Похоже на то.
Глава 15
Было очень мало вещей, ради которых Дана была готова выползти из постели. Работа, конечно, имела приоритет в этом вопросе. Но когда у нее выдавалось свободное утро, ее основным развлечением был сон.
Отказаться от него по просьбе Флинна было, по ее мнению, верхом проявления сестринской любви.
Она постучала в дверь Мэлори в семь тридцать, одетая в футболку, потертые джинсы и шлепанцы.
Так как Флинн отлично знал свою сестру, он открыл дверь и с порога сунул ей в руки горячую кружку кофе.
- Ты персик. Ты сокровище. Ты просто мой личный сундук с сокровищами.
- Наслаждайся.
Она вошла, села на диван и начала жадно пить кофе.
- Где Мэл?
- Все еще спит.
- Есть бублики?
- Не знаю. Не посмотрел. Я должен был посмотреть, - тотчас сказал он. - Я эгоистичный ублюдок, думаю только о себе.
- Прошу прощения, но это моя фраза.
- Просто сэкономил твое время и энергию. Мне нужно идти. Я должен быть в редакции через… черт, двадцать шесть минут, - выругался он, посмотрев на часы.
- Только скажи мне, почему я в квартире Мэлори, пью кофе и беспокоюсь о бубликах, в то время как сама она еще спит.
- У меня нет времени на объяснения. Она не в лучшем состоянии, и я не хочу оставлять ее одну.
- Господи, Флинн, да в чем дело? На нее кто-то напал?
- Можно сказать и так. Эмоционально. И это был не я, - добавил он, направляясь к двери. - Просто побудь с ней, ладно? Я сбегу, как только смогу, но у меня сегодня куча дел. Пусть поспит, а потом, ну не знаю, займи ее чем-нибудь. Я позвоню, - сказал он уже из-за двери. Дане оставалось только проводить его взглядом.
- Для репортера ты скуповат на детали. - Решив, что ничего другого ей не остается, она пошла в набег на кухню Мэлори.
Она только успела откусить первый щедрый кусок бублика с маком, когда вошла Мэлори.
Усталый взгляд, отметила Дана. Немного бледна. Значительно взъерошена. Она решила, что взъерошенность на совести Флинна.
- Привет. Хочешь вторую половину?
Очевидно еще не до конца проснувшись, Мэлори моргнула.
- И тебе привет. А где Флинн?
- Он надо было бежать выполнять свой журналистский долг и все такое. Может, хочешь кофе?
- Да. - Она потерла глаза и попыталась подумать. - А что ты здесь делаешь?
- Не имею понятия. Флинн позвонил мне в безбожную рань, около сорока минут назад, и попросил прийти. Он особо не распространялся, но был очень настойчив, так что я притащила свою задницу сюда. Что случилось?
- Думаю, он беспокоится обо мне. - Подумав над этим, она решила, что не против. - Это даже мило.
- Ага, он просто милашка. Так почему он беспокоится о тебе?
- Думаю, нам лучше присесть.
Она рассказала все Дане.
- Как он выглядел? - спросила Дана.
- Ну… сильное лицо, даже аскетическое. Подожди минутку - думаю, я могу зарисовать его.
Она поднялась, достала из тумбочки блокнот и карандаш и снова села.
- У него очень четкие черты лица, так что набросать его портрет должно быть не сложно. Но больше чем его внешность производит впечатление его психологическое воздействие. Он неотразим. Даже харизматичен.
- А что насчет дома, где ты была? - уточнила Дана, пока Мэлори работала.
- У меня осталось только общее впечатление. Он казался таким знакомым во сне, каким и должен быть дом. Так что даже не отмечаешь детали. Два этажа, лужайка на заднем дворе, очаровательный садик. Солнечная кухня.
- Это не был дом Флинна?
Мэлори подняла на нее взгляд.
- Нет, - сказала она медленно. - Нет, это не был дом Флинна. Я не думала об этом. Разве было бы не логично, если бы это был именно он? Если это моя фантазия, почему бы нам не жить в его доме? Он большой, и я его знаю.
- Может, он не мог использовать дом Флинна, потому что он уже занят, и… Ну я не знаю. Может, это и не важно.
- Думаю, все важно. Все, что я видела, слышала и чувствовала. Я просто еще не знаю, что конкретно. Вот… - Она повернула блокнот. - Это грубый набросок, но это лучшее, что я могу изобразить. Все же этот набросок передает основное впечатление.
- Вау! - Дана присвистнула. - А наш колдун горяченький.
- Он пугает меня, Дана.
- Он не мог навредить тебе, не по-настоящему.
- Не в этот раз. Но он был в моей голове. Это как вторжение. - Она сжала губы. - Своего рода насилие. Он знал, что я чувствую и чего хочу.
- Я скажу тебе, чего он не знал. Он не знал, что ты пошлешь его куда подальше.
Мэлори села обратно.
- Ты права. Он не знал, что я откажусь. Не знал, что даже во сне я пойму, что это ловушка. Привлекательная ловушка, в которую он заманивал меня, чтобы помешать найти ключ. Это удивило и разозлило его. А это значит, что он знает далеко не все.
С большой неохотой Дана пошла за Мэлори, когда та решила поработать дома у Флинна. Это имело смысл, так как две картины находились именно там. Но еще там был Джордан.
Ее надежды на то, что его не окажется дома, рухнули, когда она увидела старомодный «Тандерберд» на подъездной дорожке.
- Всегда понимал в машинах, - пробормотала она и пренебрежительно фыркнула на «Тандерберд», хотя в тайне залюбовалась его плавными линиями, дерзким взмахом задних крыльев и зеркальным блеском хрома.
Она бы многое отдала за возможность сесть за руль такой машинки и погонять на ней.
- Не понимаю, зачем придурку, живущему на Манхеттене, нужна машина.
Мэлори распознала тон, в котором слышалось дурное настроение вперемешку с горечью, и приостановилась перед дверью.
- Для тебя это проблема? Может, мы перенесем наш визит и посмотрим картины в другой раз, когда Джордана здесь не будет?
- Нет, никаких проблем. Он не существует в моей реальности. Я уже очень давно утопила его в бочке с эбола [17]. Это была грязное, но доставляющее странное удовлетворение занятие.
- Ну, тогда ладно. - С этими словами Мэлори подняла было руку, чтобы постучать в дверь, но Дана одернула ее назад.
- Я не стучу в дверь моего брата. - Она вставила свой ключ в замок. - И не имеет значения, какие кретины у него остановились.
Она вошла внутрь, готовая к столкновению. Не желая так легко успокаиваться, когда не увидела его, она громко хлопнула дверью.
- Дана.
- У-упс. Выскользнула. - Зацепив большие пальцы за карманы, она прогулочным шагом направилась в гостиную. - Точно там, где мы их и оставили, - сказала она, кивнув на картины. - И знаешь что, я не вижу в них никаких изменений. Ну все, работа на сегодня сделана. Может, пойдем по магазинам или еще куда-нибудь?