Ага, вон, сидят в креслах. Один делает вид, что занят чтением газеты, а другой курит, посматривая то на лифт, то на входные двери. Ну эти явно не по его душу — дежурный наряд соглядатаев, торчащих в гостинице, где много приезжих. Вряд ли они потащутся за ним на улицу.
Бросив на тарелочку, стоящую перед продавцом газет, несколько мелких монет, Вуд вышел из отеля и направился к ближайшему магазину антиквариата. Осмотрев выставленные для продажи вещи и приценившись к статуэтке из слоновой кости, он перешел в книжную лавку, потом погулял по бульвару и посетил выставку местных авангардистов. Похоже, «хвоста» за ним сегодня не было.
Зайдя в проулок, Питер сделал вид, что завязывает шнурок на летних туфлях, и еще раз осмотрелся. Сзади никого не было. Впереди возвышалась глухая стена дома, значит, оттуда его увидеть невозможно. Быстро вытащив из кармана брюк кусочек мела, Вуд нарисовал на стене значок, похожий на перевернутую римскую пятерку. Отбросив мел, отряхнул руки и, выйдя на улицу, остановил такси, приказав водителю ехать в аэропорт.
Миновав широкий, прохладный зал ожидания, он поднялся на второй этаж и зашел в магазин. Разглядывая товары, он исподтишка посматривал через стеклянную стену вниз, на стойки таможенников и пограничного контроля. Нет, пожалуй, отсюда наблюдать будет плохо. Напротив размещался ресторан, и Питер отправился туда. Заняв удобный для наблюдения столик, он сделал заказ и стал ждать прибытия рейса из Конайри.
Взлетали и садились самолеты, диктор объявлял рейсы, жиденьким ручейком текли мимо стоек таможни и погранохраны пассажиры лайнеров, а Вуд наслаждался нежным мясом, потягивал прохладный сок из высокого бокала и ждал. Время тянулось медленно, стрелки часов словно застыли и никак не хотели ползти к нужной цифре. Он уже успел определить возможных сотрудников местной охранки, болтавшихся в зале, сосчитал их по головам и, доедая мясо, лениво размышлял над тем, когда таксист донесет в полицию, что возил в аэропорт белого иностранца: до окончания работы или когда окончит смену?
Наконец объявили о прибытии самолета нигерийской авиакомпании, следовавшего рейсом Дакар — Лагос, с посадками в Конайри, Фрайтауне и Аккре.
Тони Фаджу Питер увидел сразу — тот шел вместе с рыжеволосой молодой женщиной, катившей коляску со спящим карапузом. Так, а где человек, ради которого Вуд сидит здесь? Прилетел или в самый последний момент что-то сорвалось?
Уфф! Вот он, шагает к стойке таможенного контроля, на ходу вытаскивая из заднего кармана светлых брюк объемистый бумажник. Давай, милый, не подведи!
Фаджа вместе с мамашей, катившей коляску, прошел через зеленый коридор таможни. Следом прошел и средних лет господин в светлых брюках, за которым внимательно наблюдал Вуд.
Офицер погранохраны бегло взглянул на паспорт Тони и махнул рукой, разрешая пройти в зал. Женщина с коляской задержала его внимание дольше — он что-то говорил ей, а та смеялась, запрокидывая голову. Проснувшийся малыш поднял рев, и офицер быстро вернул документы. Взяв паспорт господина в светлых брюках, пограничник начал листать его, вытирая шею платком. Бросив взгляд в зал, Питер заметил, как разом зашевелились те, кого он определил как агентов спецслужбы. Двое направились к выходу — наверняка сейчас подгонят поближе машину, чтобы ни на минуту не выпустить человека в светлых брюках из поля зрения, а остальные «поведут» его сначала по аэропорту, а потом по городу, поддерживая связь с теми, кто будет следовать за ними в автомобиле. Значит, они ждали этого господина, будучи заранее предупреждены о его приезде?
Тем временем Тони распрощался со своей спутницей и сел в такси. Проводив взглядом выходившего из зала ожидания господина в светлых брюках, Питер подозвал официанта и расплатился — здесь больше нечего делать, пора возвращаться в город.
На улице ярко размалеванная чернокожая проститутка предложила Вуду за десяток долларов скрасить его одиночество и отправиться с ним хоть в преисподнюю, чтобы и там доставить «красавчику» массу наслаждений, и он едва сумел отвязаться от жрицы любви.
— Импотент! — тряся обвисшими грудями, закричала проститутка, и Питер поспешил сесть в подвернувшееся такси.
Примерно через час он вошел в бар отеля «Палас». Фаджа был там: сидя у стойки, он меланхолично потягивал из бокала марсалу, масляными глазами разглядывая женщин. Устроившись рядом, Вуд заказал пива и через зеркало стойки начал изучать публику в зале.
За Тони приплелся «хвост» — в углу сидел унылого вида мужчина, с характерным «стригущим» взглядом полицейского, старательно выполняющего данное начальством поручение. Бармен поставил перед ним бокал и предложил купить сигарет. Обслужив одного клиента, он поспешил к другому, а Вуд, глядя через зеркало на «хвоста», шепнул Фадже:
— Жди приказа. Встреча по графику.
Тони отвернулся, любезно помогая влезть на табурет маленькой седой американке и оживленно начал болтать с ней, а Питер допил пиво и отправился на пляж.
Переодевшись в кабинке бунгало, абонированного отелем для своих постояльцев, он устроился под тентом, высматривая среди купающихся знакомую фигуру Хеде с поросшими рыжеватыми волосами плечами и отвислым животом. Неужели Карл не дождался и ушел?
Слава создателю, вот он, выходит из воды. Конечно, его нельзя сравнить с Афродитой, рожденной из морской пены, но появление прекрасной богини сейчас не так обрадовало бы Вуда, как вид немного сонного, мокрого, толстого шведа. Тяжело ступая, Карл доплелся до тента и шлепнулся в шезлонг рядом с Питером.
— Опаздываешь, — недовольно проскрипел он.
— Извини, дела. Ты был?
— Да. Приходи вечером к «Морскому дьяволу», — и Хеде, вздохнув, поднялся.
Закурив, Питер проводил взглядом шведа. Сейчас он переоденется и отправится в пансионат перекусить и подремать до вечера, пока не спадет жара, а Вуду придется подождать еще одной встречи.
Заглядевшись на компанию молодежи, весело игравшую в мяч, он пропустил момент, когда рядом появился уборщик мусора — низкорослый, сухонький негр в грязной повязке вокруг бедер и в широкополой дырявой шляпе. В одной руке у него был большой пластиковый мешок, а в другой — палка с острым гвоздем на конце. Глядя под ноги, он медленно брел по пляжу, ловко насаживая на гвоздь обертки от пластинок жвачки, мятую бумагу и другой хлам, которые отправлял затем в мешок.
«Наконец-то», — облегченно вздохнул Питер и, свистнув, чтобы привлечь внимание мусорщика, бросил в его мешок пустую пачку из-под сигарет…
За последние несколько дней Тамале словно сросся со страхом, ставшим как бы его вторым я. Страх заставлял быть предельно осторожным, изворотливым, изобретать неожиданные ходы и тщательно выверять каждый шаг. Наверное, поэтому он еще не попался.
Откуда ищейкам Энугу известно о его приезде? Да мало ли возможностей у контрразведки? Могли сообщить из Конайри, где полно их агентов, мог увидеть здесь кто-то из случайных знакомых, сказать другому, а тот оказался осведомителем… Однако лучше постоянно жить в страхе быть схваченным, чем действительно попасться. Поэтому Тамале каждый день менял место ночлега, ни с кем не встречался два раза в одном и том же месте, старался не появляться там, где можно нарваться на знакомых, и пользовался только проверенными явками. Он надеялся, что через неделю сумеет уехать в Конайри и там немного отдохнуть от выматывающего нервы кошмара нелегальной жизни: сейчас все зависит от белого человека, чью фотографию показал ему Каффи.
Белый ждал его на пляже. Одетый мусорщиком Тамале специально дождался, пока уйдет еще один турист, расположившийся рядом, и только потом приблизился, чутко прислушиваясь: раздастся ли условный свист, обозначающий, что контакт возможен? Развалившийся в шезлонге белый свистнул и бросил в мешок пачку из-под сигарет.
Тамале медленно побрел дальше, собирая мусор и посматривая по сторонам, не вызвал ли у кого подозрений происшедший эпизод. Впрочем, кто же знает, что псевдомусорщик увидел на стене в проулке условный знак и специально пришел на пляж?
Отойдя на приличное расстояние, он свернул к зарослям кустов и, убедившись, что за ним никто не следит, нырнул в густую зелень. Высыпав содержимое мешка на песок, нашел полученную пустую коробочку и отложил ее. Потом вырыл ямку и свалил туда мусор, тщательно заровняв место. Из большого пластикового мешка он извлек пакет с одеждой и переоделся, после чего спрятал дырявую шляпу, палку и мешок. Закурив, осмотрел полученную при встрече передачу. Внутри коробки лежала записка с одним словом: «срочно!» Ниже был нарисован чертеж с указанием нужных размеров.
Тамале внимательно изучил рисунок и поднес к записке огонек зажигалки. Бумажка вспыхнула бесцветным пламенем и свернулась в ломкий, темный жгутик. Растерев пепел подошвой сандалии, связной выбрался из зарослей с другой стороны пляжа. Через несколько минут он добрался до остановки, где сел в автобус, идущий в город.
Сойдя с автобуса, Тамале попетлял по кварталам, прежде чем прийти на улицу, где располагалась закусочная «Сасандра». Постояв несколько минут в подворотне напротив и не заметив ничего подозрительного, связной вошел в нее и сел за столик. Вынув из кармана огрызок карандаша, он нарисовал на пластиковой крышке стола маленького уродливого жирафа с непомерно длинной тонкой шеей. Подошел официант, увидев рисунок, он немедленно стер его салфеткой, после чего сделал Тамале знак следовать за собой.
Они прошли за стойку. В небольшой, душной комнатушке сидел на стуле молодой парень в майке и голубых джинсах. Кивнув Тамале как старому знакомому, парень молча поднялся и повел связного через захламленный коридор во двор. Там дал спутнику мотоциклетный шлем, почти полностью закрывающий лицо, усадил позади себя на седло мотороллера и выехал на улицу.
Через полчаса они очутились в квартале трущоб, около небольшой авторемонтной мастерской. Тамале встретил рослый человек в засаленных шортах и пригласил пройти внутрь. Попросив клочок бумаги, связной быстро воспроизвел по памяти чертеж: