До ствола колодца приятели добрались без приключений, если не считать того, что нещадно ломило натруженные спины и болели мышцы. Поднявшись по веревочной лестнице, Вуд сдвинул крышку люка — над ним, закрывая небо, темнело днище машины. Молодец итальянец, не подвел! Еще мгновение и Питер, открыв люк в полу «вольво», просунул голову в салон.
Над спинкой сиденья водителя появилось помятое, встревоженное лицо Фаджи:
— Наконец-то! Я уже полчаса жду. Что случилось?
— Мелкие неурядицы. Вокруг тихо?
— Да, но уже светает, поторапливайтесь.
Питер опять нырнул в люк и поднял сумки, а потом помог выбраться вконец обессилевшему шведу. Закрыв крышку колодца, они несколько минут отдыхали, развалившись на заднем сиденье, а потом начали стягивать с себя грязные непромокаемые костюмы. Итальянец с любопытством наблюдал за ними в зеркало.
— Видно, вам досталось? — прикуривая, хмыкнул он.
— Ты выглядишь не лучше, — парировал Вуд.
— Зато я приятнее провел время, — засмеялся Тони. — Кстати, сегодня мне одна подружка рассказала, что полицейские убили местного парня у старых причалов. А вечером стреляли в трущобах.
— Давай на площадь, — приказал Питер, пряча костюмы в сумку. — Там нас высадишь и свободен до вечера.
Фаджа тронул машину с места. Объехав квартал, вырулил на площадь и припарковался. Взяв сумки, американец и швед вышли.
— Поехали к океану, — сев в машину Хеде, предложил Вуд. — Надо хотя бы умыться.
— Тебя обеспокоил рассказ этого парня? — покосился на него Карл. — Я видел, как ты помрачнел.
— Хочется надеяться, что это просто совпадение, — устало откликнулся Питер. — Вчера мне должен был позвонить один человек, но звонка не было. А он как раз после встречи со мной отправился к причалам. И полиция весь день трепалась в эфире. Голова пойдет кругом. Главное, мы ничего не можем изменить. Понимаешь?
— Понимаю, — вздохнул Хеде. — После пляжа я тебя подвезу?
— Только не прямо к отелю…
Добравшись до своего номера, Хантер задернул занавеси на окнах и завалился на кровать: надо набраться сил перед предстоящим повторным спуском в преисподнюю. Сегодня решающий день, вернее, ночь. Дольше тянуть нет ни времени, ни возможности…
Швед, устроившись в большом мягком кресле, высосал одну за другой несколько банок пива — организм обезвожен и мучила жажда. Второй подобной ночи он просто может не выдержать. Надо бы поесть: в желудке сосет, а пиво хотя и называют жидким хлебом, оно не заменит хлеба настоящего. Нет сил спускаться в ресторан и нет желания заказывать обед в номер. Пожалуй, сейчас он ляжет спать, а потом плотно поужинает…
Тони, придя в номер, увидел спящую на его кровати Вадду. Подойдя ближе, он осторожно убрал с ее щеки волосы и начал стягивать с себя рубашку.
— Я хочу пить, — приоткрыв один глаз, капризно надула губки мулатка.
— Я напою тебя любовью, — пообещал Фаджа, торопливо снимая брюки…
Кано осторожно потрогал кончиками пальцев воспаленные веки: опять слезятся глаза и в них возникает нестерпимая резь. Наверное, надо обратиться к врачу, но постоянно не хватает времени.
— Он раскололся на автомастерскую, — промолвил капитан, глядя на подушечки пальцев. Затем он стер платком оставшиеся на них маленькие комочки слизи.
— Ему что-нибудь известно о белом, проскочившем через границу? — напомнил о незавершенном деле Энугу. — Он знает другие явки Тамале в городе, кроме закусочной и ремонтной фирмы?
— Ну, фирмой ее назвать нельзя, — устало усмехнулся Кано, — скорее, мелкая кустарная мастерская. А что касается явок… Боюсь, после обработки он готов назвать любой адрес и пароль.
— Перестарались, — насупился полковник, — забили мальчишку. Он боится боли?
— Да. Вернее, сейчас уже боится и не переносит ее.
— Так сделайте ему еще больнее! — яростно выпучив глаза, заорал Энугу. — Пусть называет адреса, пароли, имена! Черт с ним, мы проверим их все! Кто поручится, что в каком-то дальнем уголке его мозга не прячется то, что нам нужно? Вытягивайте из него все, без остатка, а зерна от плевел начнем отделять потом.
— Сделаем, — заверил Кано, — мои люди тщательно проверяют город и провинцию, выискивая тех, кто прибыл сюда после известного дня. Нам помогает полиция. Найдем!
— Копаешься, сынок! Живее пошевеливайся! Надо скорее взять верный след и гнать по нему…
Вечером все было удивительно похоже на то, что происходило накануне. Невыспавшийся, мечтавший поскорее вернуться к своей красотке, Фаджа сдавленно зевал, сидя за рулем «вольво», и ждал, когда же наконец появятся Хантер с дружком.
Что они делают под землей. Тони не знал, а пробудившееся любопытство он умело погасил — на родине итальянцу не раз приходилось слышать, что тот, кто меньше знает, живет дольше умников, готовых повсюду сунуть свой нос. Не считают нужным поставить его в известность, и не надо. Конечно, знать, зачем Хантер спускается в колодец, было бы неплохо: мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится, — любая информация может стать товаром, причем весьма выгодным. Но не переть же на рожон?
Вот и они. Опять та же улица, уже привычное место остановки автомобиля над люком подземных коммуникаций, переодевание и спуск в колодец.
— Вернешься за два часа до рассвета, — напомнил Хантер.
Глухо прогремела тяжелая крышка. Тони уехал.
Спускаясь по веревочной лестнице, Вуд бросил взгляд на дно колодца и увидел, что Хеде, решив не терять зря драгоценное время, уже вполз в тоннель, волоча за собой сумку с инструментами. Спрыгнув, Питер подхватил оставшуюся сумку и последовал за шведом, тщательно осматривая оставленные вчера метки. Нет, кроме них здесь никто не побывал. Впереди загремели кирпичи — Карл обрушил стенку. Потом звякнул металл решетки и посыпались кирпичи второй стенки.
Когда Вуд догнал Хеде, тот был уже во втором колене тоннеля. Включив кроме наголовного еще один мощный электрический фонарь, он осматривал прикрытые металлическими коробками места соединения кабелей.
— Здесь должен быть распределитель охранной системы, — объяснил он Вуду. — Пока с ним не разберемся, дальше идти нельзя.
Как и вчера, в нагрудном кармане комбинезона слабо попискивал приемник, настроенный на полицейскую волну, и время от времени Питер прислушивался к тому, что передавали друг другу фараоны. Пока их переговоры не внушали никаких опасений.
Швед вынул отвертку и снял кожух распределительной коробки. Осветив лучом фонаря сложное сплетение разноцветных проводов, он напряженно засопел, слизывая выступившие на верхней губе крупные капли пота. В тоннеле было по-прежнему душно, а от разрушенных кирпичных стенок поднялось облако пыли, щекотавшей в носу.
Достав из сумки тестер, Карл осторожно дотронулся иглами щупов до клемм. Наблюдавшему за ним Вуду пришло в голову, что швед сейчас похож на минера, пытающегося обезвредить сложный взрывной механизм. Наверное, так оно и есть: если Хеде не найдет уязвимого места в энергосистеме электронной защиты, их затея с проникновением в колодец, разбиранием кирпичных стенок и разрезанием решеток окончится пшиком — путь к статуе Святого Петра будет прочно перекрыт невидимыми сторожами, готовыми при малейшей их оплошности пробить тревогу и поднять на ноги солдат и полицию.
— Намудрили, — Карл сплюнул и прислонился спиной к стенке тоннеля, — у них двойная система страховки.
— И что теперь? — уныло спросил Хантер. Неужели Карл не справится? Конечно, сейчас ему приходится соревноваться с целой группой инженеров, придумавших защитные системы и предусмотревших способы их охраны, а это нелегко. Они могли ломать головы долгими часами, совещаться, испытывать различные варианты, а у Хеде ограниченный отрезок времени и только те инструменты и приборы, которые удалось провезти через границу и притащить сюда, в тоннель. Но не зря же Вуд выбрал именно его! Голова шведа стоит дороже, чем иное конструкторское бюро.
— Попробуем их надуть, — подмигнул Карл.
— Зря не рискуй, — предупредил Питер.
— Не думаю, что при сигнале тревоги они кинутся сюда, — ехидно заметил швед. — Скорее, начнут проверять наверху, в здании галереи. Не волнуйся, мне тоже хочется убраться из этого склепа подобру-поздорову.
Он снова начал трогать щупами клеммы, внимательно следя за метавшимися по шкалам стрелками прибора.
— Ну? — не выдержал Вуд.
— Ты знаешь от начала до конца какую-нибудь молитву? — вынимая из сумки непонятный прибор с торчавшими из него толстыми кусками изолированного кабеля, спросил Карл. — Так вот, читай ее, не пропуская ни слова, пока я буду присоединять к их хитрым конструкциям свою. Моли Всевышнего, чтобы старый Карл оказался хитрее…
Забившись в угол заднего сиденья автомобиля, полковник Энугу рассматривал стоявший на другой стороне улицы пансионат «Глория».
— Это здесь? — повернулся он к сидевшему рядом Кано. — Куда выходят окна его номера?
— Во двор. В номере есть лоджия, выбравшись через которую можно обойти все здание. Рядом черный ход.
— Удобно устроился, — пробурчал Энугу, разглядывая ряды одинаковых окон, прикрытых жалюзи. — Телефон прослушивали?
— Мы подключились к линии, но поздно. — Кано прикрыл глаза, давая им немного отдохнуть. — Мои ребята обнаружили его лежку вскоре после обеда. Он записался под именем Густава Карсона. Никому не звонил, ни с кем не встречался. Час или полтора назад ушел.
— Вернется? — отрывая фильтр от сигареты, спросил полковник.
— Его ждут, — пожал плечами Кано, — но с уверенностью ничего сказать нельзя. Обшарили все: вещей нет, отпечатков пальцев тоже.
— Призрак! — сплюнул прилипшую к губе крошку табака Энугу. — Где он шляется? Машина у него есть?
— Да. Номер установлен. Теперь нам известны марка и номер авто, которое взял Тамале в ремонтной мастерской. Полиция начала прочесывать город. Границы закрыты усиленными нарядами.
— Мне не нравится, что мы опять опоздали, — буркнул полковник, глядя, как сгущается темнота между кустов, окружавших пансионат. — Обслугу «Глории» на допросы, здесь оставить засаду. Все, поехали к себе, тут пока больше нечего ловить…