– Так какой же еще повод для такого роскошного подарка? – Светлане не терпелось узнать.
– Ты забыла наш уговор? Март уже наступил. Ты обещала дать мне ответ, поедешь ли ты со мной в Прагу. Считай, что я делаю тебе официальное предложение.
– Официальное предложение замужней женщине? – фривольно усмехнулась Светлана. – Разве такое бывает?
– Бывает и не такое. Давай не будем затевать игру слов и оттягивать решающий момент. Я думаю о нашем будущем. Поживем в Чехии, а там посмотрим.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Светлана.
– Ты что, не видишь, что творится в этой вороватой стране? Правительство никудышное, хоть и щеки раздувает. А что в Чечне затевается? Да что там, эти горцы уже в Москве чувствуют себя хозяевами. Если ты не ходишь на митинги, то хотя бы телевизор-то смотришь. Можно предположить самые катастрофические сценарии развития событий.
– Я никогда не интересовалась политикой, ты же знаешь. Я даже фамилии всех наших депутатов и министров вечно путаю. Я помню только нужные мне фамилии.
– Политикой можно не заниматься. Она сама займется тобой, – горько усмехнулся Ринат. – Я вот смотрю на тебя, а на сердце уже тревожно. Ты, пожалуй, опять ускользнешь от прямого ответа, да и кольцо не возьмешь. Оставишь, как всегда. Ведь так?
– Ну, почему же? Кольцо возьму. Его появление теперь можно легко объяснить. Бизнес-леди может купить себе колечко сама, ей могут подарить благодарные деловые партнеры. Да мало ли! – лукаво ответила Светлана.
– Значит, такая твоя раскованность в поступках связана с твоей работой. О ней ты мне тоже ничего не говоришь, а я боюсь даже расспрашивать.
– Я, конечно, прихожу к тебе не о работе разговаривать, мой милый, но все же интересно, почему ты боишься? Ведь ты не робкого десятка, – Светлана проворно встала с места и обвила руками сидящего Рината сзади. Она прильнула к нему грудью, чуть склонилась и стала медленно покрывать легкими поцелуями его шею и плечи.
– Я опасаюсь, что ты теперь прикипела еще и к этому своему бизнесу, и тоже не захочешь его отбросить.
– Да нет, бизнес оставить не страшно. Возможны варианты. Я могу еще больше расширить поставки из Европы, а здесь найму толкового исполнительного директора. Могу на подруг положиться. Соблазню перспективами Анку или Маринку. Вот Марьяна моя, кстати, неглупа, расчетлива, красный диплом имеет, да только сын у неё такой болезненный! А могу вообще выгодно продать свой уже раскрученный бизнес и заняться в Праге чем-нибудь другим! Открою там пекарню, кондитерскую на русский манер! Я ведь профессиональная стряпуха, и не могу сидеть без дела! – мечтательно рассуждала Светлана.
– Значит, твой бизнес – это не тяжелый якорь. Так что же остается? Главная проблема – Олег. Правильно?
– Правильно, – чуть помедлив, сдержанно согласилась Светлана. – А еще моя мама. Мне кажется, она не вынесет нашего развода.
– По-моему, ты в том возрасте, когда уже не принято жить по указке родителей. Я не буду пускаться в полемику, убеждать, уговаривать, распыляться. Я не очень верю в силу слов в данном случае. Просто ответь – да или нет. Я не хочу больше делить тебя с другим мужчиной.
– Вот это ново! – Светлана опять села напротив Рината и пристально посмотрела на него.
– Да или нет? – Ринат спокойно смотрел ей в глаза и говорил совершенно ровным голосом.
– Ты с самого начала знал, что у меня есть семья, а я никогда не выпытывала, бывают ли у тебя другие женщины. Никогда не поверю, что у такого сексапильного самца всего одна самочка. Бабы наверняка гроздьями вешаются тебе на шею.
– Сексапильный самец! – усмехнулся Ринат. – Эту роль ты отводишь мне в своей жизни. Ты за эти годы стала частью меня самого. Расстаться с тобой – равносильно для меня ампутации руки, ноги. И я не верю, что ты так цинична, беспринципна, черства, чтоб не полюбить меня. Пусть не так преданно, как я, но все же…. Неужели нас связывает только искусный секс, Света?
– Нет, конечно, нет, Ринат, – поспешила утешить его Светлана. Её поразил и немного озадачил странный блеск в его темно-карих глазах. Ей почудился беглый промельк безумства. – Я очень привязана к тебе, но я сама, увы, не так чиста и благородна, как ты меня видишь. Я простая девчонка из семьи работяг, которая просто уродилась смазливой.
– Не просто смазливой, а чертовски обольстительной, – улыбнулся Ринат. – Ты все же вовлекла меня в спор и ушла от ответа. Да или нет?
– Сейчас нет. Пока нет, – сбивчиво произнесла Светлана. – Дай мне еще времени!
– Хорошо, я оттяну срок. Спасибо и на этом.
Восьмого марта принято дарить подарки дамам. У меня опять появился прекрасный повод появиться у Светланы на работе накануне праздника. Я намеревался разговорить сотрудников блондинки, да и её саму тоже. В своем крохотном кабинете она была совсем другая, нежели где-либо. На первый взгляд, у неё в фирме сложилась редкостная атмосфера единодушия и взаимных симпатий, словно собрались одни беспорочные ангелы, сошедшие с небес. Их идеальная обстановка оставила у меня послевкусие.
«Нехорошо, когда все хорошо», – любит говаривать моя теща. Я всегда прислушивался к её мнению.
С этими мыслями я протянул руку к телефону, но вдруг аппарат зазвонил, опередив меня.
Это была сама Светлана. Вот так везуха, успел подумать я, но, услышав первые звуки её голоса, понял, что дело не в моих телепатических способностях, а в чем-то другом.
– Привет, следователь! – с нажимом на втором слове сказала она.
– О, как! Сразу следователь? Что, случилось нечто занимательное? – я всегда старался говорить с ней приятельски беспечно.
– Да, даже криминальное. Убит еще один мой партнер.
– Слушай, сейчас сплошь и рядом отстреливают людей. Раньше такое случалось реже, могу ответственно заявить. Ты просто теперь вращаешься среди денежных людей, а деньги всегда привлекают бандитов. Новоявленных кооператоров они уничтожают с пугающей периодичностью. Кто конкурентов устраняет, кто должников. В этом году, по моим сведениям, даже информационно-методическое письмецо оперативникам и следователям разослали по всей структуре МВД. Пытаются пояснить своим сотрудникам новые реалии… Ну, и ты давай адаптируйся к новым обстоятельствам – у нас ведь дикий рынок. Мой совет прежний – не принимай так близко к сердцу и будь осторожна сама, – я говорил, что знал.
– Он не застрелен. Он задушен. Мне как-то не по себе.
– Задушен? Любопытно. И его, конечно, обокрали?
– Да, обчистили.
– Ты хочешь сказать, что прослеживается один и тот же почерк преступника?
– Я в этом мало понимаю, но что-то такое, да. Слушай, я хотела тебя попросить, ты не мог бы… – она замешкалась, подбирая слова.
– Узнать у ребят в районном отделении? – помог я ей.
– Да! Ну, я подумала, вдруг там у тебя знакомые имеются…
– А зачем тебе это? Держись подальше от таких дел. Лучше скажи мне – тебе никто не угрожает, хотя бы намеками?
– Нет, абсолютно никто, – быстро и уверенно ответила Светлана. – У меня со всеми прекрасные отношения. С поставщиками, с клиентами, с сотрудниками. Поверь, я умею ладить с людьми.
– Охотно верю. А рэкет? Наездов не было?
– Да брось! С участковым я дружу плотно. Да и все знают, что моя крыша – спортсмены.
– Ну, матушка, тогда я спокоен за тебя, – простовато восхитился я. – Слушай, я сам собирался к тебе за пузырьками. Надо же своих женщин осыпать подарками! Заодно и потолкуем. Идет? Я лучший в мире утешитель красивых женщин!
– Давай, подъезжай! Можешь завтра прямо с утра, – сказала она, чуть повеселев. – У меня как раз появились отличные подарочные наборы.
Повесив трубку, я задумался. Мне требовалось немного пораскинуть мозгами, поработать своим серым веществом.
Зачем Светлане знать подробности расследования этих двух удушений? Простое женское любопытство? На неё не очень похоже. Нет, все-таки не стала бы она обращаться ко мне с просьбой просто из любознательности. И тревога в голосе слышалась непритворная.
Но в чем тогда дело? Ведь персонально её эти убийства не касались. Разыгралось пылкое воображение? Она ведь говорила, что очень бдительная, чуткая. Да, женщины – удивительные существа. Они что-то себе нафантазируют, а потом это оборачивается правдой. На самом деле именно так функционирует хваленая женская интуиция.
Просчитать женщину непросто. У них ведь два полушария мозга работают одновременно, а у нас одно. Дельные мысли о работе у них прекрасно уживаются с капризами, кокетством, артистизмом. У них своя логика.
Мне всегда лучше думалось, когда я смотрел на фотографии. Облик человека несет определенную информацию к размышлению. Разглядывая снимки, я уловил проблеск новой идеи. Тревожно заныло под ложечкой. Пораженный смелостью своих мыслей, я даже немного оторопел.
Мне вдруг подумалось, что я тут мню себя знатоком людской психологии и сыщиком-профессионалом, а возможно сам-то и являюсь пешкой в чьей-то игре. Я столько наблюдаю за Светланой, а что мне удалось выяснить самого важного о ней? Пожалуй, то, что у неё очень гибкая психика и весьма прихотливая система ценностей. Она проницательнее и дальновиднее, чем кажется. Она умеет глубоко прятать недостаток воспитания. Она вообще умеет прятать в себе многое. До сих пор я рассматривал её, как личность, которую должен ограждать и прикрывать. А не навязана ли мне эта роль специально? Что, если она сама замешана в криминале?
Голова неприятно загудела. Нет, нельзя чересчур давать волю шальным мыслям, иначе башка просто лопнет от них.
Я опять не заметил, как вошла моя Ирина. Это все её чертовы мягкие тапочки, в которых она ходит совсем неслышно! Она, видимо, шла что-то сказать мне, но при виде фотографий вспылила:
– Так, опять фотки, красотки! Да что же это такое! Ты совсем рехнулся!
Жена рвала и метала, но недолго. В глазах у неё блеснули слезы, она обмякла. Я взял её за руку, привлек к себе и усадил на колени. Ирка судорожно всхлипывала, а я гладил её по голове, как ребенка.