´том в масках и в костюмах с кондиционерами.
– Даю им четыре месяца, – щелкнув тяжелыми челюстями, заявил Лат.
– Боюсь, что ты прав, – согласился Снорап. – Наверное, у них на планете полная дисгармония, коли они пошли по легкому пути использования машин, вместо того чтобы приспособиться. У таких существ не может быть стойкости, философской силы. Плохи дела на их родной планете… Любопытно, где она находится?
– Когда машины сломаются, им придется убраться восвояси, – заметил Лат. – А мы полетим следом.
И двое друзей с поистине нечеловеческим терпением уселись в тени зарослей и принялись ждать.
– Чем они теперь занимаются? – спросил Лат.
Последние две недели он дремал, положившись на друга. Снорап, который спал лишь во время отращивания какой-либо потерянной конечности, был явно увлечен наблюдением.
– Готовятся к зиме.
– А, зима… – Лат встал и потянулся – ни дать ни взять большая кошка, на которую он смахивал. – И в самом деле зима.
С той поры, как друзья впервые заметили землян, температура упала на добрых сто градусов – факт столь незначительный, что Снорап и Лат едва обратили на него внимание.
Под тяжелым серым небом люди лихорадочно возводили жилой купол и гидропонические баки. В сарайчике поблизости они смонтировали силовую установку и провели какие-то трубы к куполу и теплицам. Лат скосил глаза на земляную насыпь.
– Любопытно, зачем?
– Для теплоизоляции, надо думать, – ответил Снорап.
– Ничего не получится, – предрек Лат. – Бураны все сдуют.
– Если только почва сперва не промерзнет, – заметил
Снорап. – А они находчивы.
– Теперь, я полагаю, они забьются внутрь и до наступления тепла не покажутся, – сказал Лат. – Подземный образ жизни. – Его взгляд скользнул по стылой земле и остановился на двух людях, лопатами кидающих бурую рыхлую почву к стенам строения. – Как ты их различаешь?
– Они почти одинаковы, не правда ли? – сказал Снорап. – Однако если присмотреться повнимательней, то можно заметить, что один из них немного массивнее другого. Я называю их соответственно Большой Двуногий
Колонист и Малый Двуногий Колонист. Большой и Малый, короче. Вот сейчас Большой как раз зашел за угол строения. А Малый продолжает копать.
– Интересно, почему их двое? – задумчиво проговорил
Лат.
– Нас тоже двое, – заметил Снорап.
– Разумеется, – отозвался Лат. – Но тому есть причина.
Мы принадлежим к разным расам. Наши способности и органы чувств дополняют друг друга. Но эти двое практически идентичны. Не вижу смысла.
– Чепуха! – бросил Снорап. – Я могу предложить множество возможных объяснений. Например, один из них предназначен на запасные части.
– На запасные части?!
– А что тут такого? Взгляни, какие они хрупкие и беззащитные. И как далеко находятся от своего дома.
– Все равно, – неодобрительно заявил Лат, с лязгом захлопнув челюсти. – Я не могу принять подобную гипотезу. Это в высшей степени аморально!
– Я всего лишь предложил один из возможных вариантов, – ответил Снорап, глядя на своего друга и соратника.
– Пока ты дремал, я немало времени посвятил наблюдениям. И знаешь, к какому выводу пришел?
– Не задавай риторических вопросов, – проворчал Лат.
– Их цивилизация едва ли насчитывает восемь–десять тысяч лет.
– Что? Нелепость, – хмыкнул Лат. – Они, безусловно, с молодой планеты, но восемь-десять тысяч лет… Это фантастично!
– Учти философское несовершенство, которое толкает их по каждому пустяковому поводу изобретать специальные машины. Одно это уже является сигналом грозной опасности. Как следствие, они лишены стойкости и силы духа.
– Позволь заметить, – возразил Лат, – что для таких хрупких существ сам факт прилета на суровую планету уже говорит об определенной силе духа.
– Это совсем другой вопрос, – упорствовал Снорап, сплетая огромные тупые когти на передних ногах, точь-вточь как педантичный старик. – Что побудило их прилететь? Они же совершенно не интересуются исследованиями! Судя по всему, их органы чувств очень ограниченны.
Выходит, единственная цель их пребывания здесь – просто выжить!
– Несмотря на большие трудности, – заметил Лат.
– Пусть, – согласился Снорап. – Несмотря на большие трудности. Это лишь подтверждает мою уверенность в их несовершенстве.
Лат по природе был спорщиком, а после сна он всегда бывал раздражительным.
– А я, – возразил он, – склонен считать, что у них есть веская причина, которую мы не можем понять в силу собственного скудоумия.
– Мой дорогой друг!.. – запротестовал ошеломленный
Снорап.
– А почему нет? Если нам известны и понятны философские воззрения сотен тысяч форм разумной жизни, то это вовсе не означает, что мы с тобой непременно узнаем и поймем сущность этих созданий. Разве не так?
– Да, но… но… – забарахтался Снорап в море софистских аргументов Лата.
– Ты должен признать, – продолжал Лат, – что налицо достаточные основания для сомнений. Давай проясним доводы. Ты утверждаешь, что машины подорвали их силу духа. Следовательно, без помощи машин они окажутся неспособными выжить. Так?
– Именно так, – упрямо заявил Снорап.
– А я не согласен. Мне тоже неясны причины и цели их пребывания здесь, непонятно, почему их только двое или какова их жизненная философия. Но я утверждаю, что существа, переселяющиеся на планеты с такими неблагоприятными для них условиями жизни, не могут быть слабыми духом. Предлагаю временно прервать нашу работу и заняться наблюдением за этими двумя созданиями – пока мы не придем к определенным выводам.
– А если я окажусь прав, – с надутым видом проговорил Снорап, – согласен ли ты найти их родную планету и произвести тщательную балансировку?
– Согласен, – ответил Лат. – Но что, если прав окажусь я? На какую уступку ты пойдешь?
– Уступку? – мигнул Снорап.
– Конечно. Это будет только справедливо. Если прав я, то согласен ты появиться перед ними и познакомиться? И
довести до их сведения факт, что во Вселенной существует множество других форм разума с совершенно иными философскими концепциями?
– Согласен. – Снорап запрокинул вверх тяжелую ящероподобную морду. – А вот и зима спешит скрепить наш договор и произвести первое испытание колонистов.
С мрачного неба падали снежинки. Большой и Малый неприспособленные странные двуногие – в последний раз кинули по лопате земли и скрылись внутри жилого купола. Вскоре стемнело. Почва была покрыта снегом, и в воздухе кружили белые вихри.
Через две недели по местному времени снегопад утих, выглянуло далекое зимнее солнце и температура резко упала до сорока градусов ниже нуля. Снорап и Лат сидели на снегу за оголенными ветвями и наблюдали за куполом.
– Что они там делают? – постоянно спрашивал Лат.
Слух Снорапа был острее, чем у его тигроподобного друга, и он информировал о происходящем за стенами.
– Продолжают разговаривать.
– Все еще разговаривают?! – поразился Лат. – Как могут слова описывать достаточно концепций для длительных прений?
– Сам не пойму, – признался Снорап. Он пытался овладеть языком двуногих по подслушанным обрывкам. –
Многое мне кажется просто бессмысленным.
– Отвлекись, – посоветовал Лат. – Забудь о них, отдохни. Давай побеседуем о гравитационных напряжениях в системе сорока тел.
Последние две сотни лет гравитационные напряжения были увлечением Снорапа. Для виду покряхтев, он позволил уговорить себя, и друзья перестали наблюдать за поляной.
Большой и Малый легли спать.
Никто не заметил, как в гидропонических баках лопнула труба, недостаточно защищенная от свирепого мороза. Ее содержимое потекло на пол; постепенно, но неумолимо уровень питательной жидкости стал понижаться.
– Я виноват, – повторял расстроенный Снорап. – Я.
– В чем ты виноват? – рявкнул Лат. – Оберегать их –
не наше дело. Мы просто хотим выяснить, есть ли у них сила духа. Я полагал, что ты будешь доволен случившимся!
Большой и Малый в обогреваемых костюмах, сбиваясь с ног, работали на сорокаградусном морозе. Они пытались переместить то, что еще можно было спасти, в жилой купол и проигрывали битву. Наконец в отчаянии они заменили одежду на более легкую. Это позволяло каждый раз переносить больше груза, но делало их уязвимыми к холоду. Малый дважды падал, и Большой закончил работу один. Однако он, очевидно, застудил легкие, и Малый, пользуясь скудным запасом медикаментов, пытался улучшить его состояние.
– Ну, теперь ты не сомневаешься? – спросил Лат. Снорап сумел совладать со своими эмоциями.
– Они, конечно, не сидели сложа руки, когда сломалась машина. Это верно. Но мы, по крайней мере, я, рассматриваем вопрос с философской точки зрения. Что поддерживает дух этих созданий, если отбросить силу машин? Сейчас сломалась одна машина. А если сломаются все? Если крах постигнет саму идею машин? Они должны доказать, что на покорение далеких планет их толкает нечто большее, чем тщеславная гордость своей техникой.
– Глупости! – возразил Лат.
– Но раса не может развиваться без правильной философии, ты же знаешь! – В тоне Снорапа появились почти умоляющие нотки.
– Я, пожалуй, прогуляюсь. Мне нужно размяться, прорычал Лат и вперевалку удалился.
А потом, скрывшись с глаз Снорапа, стал изливать свое раздражение в беге. Он мчался по снежным равнинам со скоростью более ста миль в час. Лат был огорчен и не хотел задумываться над причиной дурного настроения
Одинокий и полный сомнений, Снорап глядел в сторону жилого купола.
– Надеюсь, я не слишком суров к ним, – бормотал он.
Вряд ли я слишком суров…
Короткая зима кончилась, и на смену ей пришла бурная весна. Снег растаял, земля вокруг строений превратилась в бурую жижу. Полностью оправившийся от болезни
Большой и Малый каждый день работали в поле, расширяя его в направлении ручья, что спускался с холма к востоку от их жилища.
– В чем смысл их занятия? – спросил Лат Снорапа.