— Что ищем? — вяло спросил Игорь.
— Она как-то всё равно с ними связывалась, — ещё в машине она кратко изложила суть дела. — Телефон у неё изъяли, там ничего.
— Ну мы же не в каменном веке живём, — пожал плечами Игорь. — Значит, есть второй телефон, ну или планшет.
— Думаешь. Мне кажется, что такая бабулька больше доверяет бумаге и таксофону на улице.
— Где ты в Карельске их видела?
— На почте, — вдруг сообразила Варя. — Правда, а что если попробовать на почте проверить, а? Показать её фотографию.
— Давай. Но уж раз пришли, то и здесь поищем, вдруг что-нибудь интересное найдём.
Варя некоторое время копалась в ящиках, потом распрямилась и, держа в руке пачку ксерокопий, проговорила:
— Особо никто ничего не прятал. Смотри, это выписки из карт пациентов. То есть ноги растут из больницы. Теперь бы понять, кто их ей оттуда передавал.
В ресторане, куда в первый раз Егор привёл Елену, было малолюдно, официанты скучали у барной стойки и тянули жребий, кому достанется долгожданный посетитель. Никонова заняла тот же самый столик и, быстро надиктовав заказ, написала Малинину, куда и во сколько ему нужно срочно приехать.
— Елена Алексеевна, а вы не слишком круто вожжи в руки взяли? — без приветствия спросил Малинин.
— Да вроде нет. А что такое. И кстати, ты не прав, что вот так взял и сбежал из больницы, — разламывая десерт и перекладывая половину на чистое блюдечко, сказала Елена. — На-ка, попробуй. Очень вкусно, — она протянула ему рассыпчатый кусочек пирога.
— Мне кажется, я сейчас начну субординацию нарушать, — зло отреагировал Малинин. — Вы хотели администрировать и посылать проверки? Пожалуйста. Но лезть в расследование, это уже за гранью.
— Хочу я сейчас только одного, Малинин, — женщина улыбнулась. — Тебя. А на правах твоего руководства я могу лезть куда хочу. Тем более что это приносит свои прекрасные плоды.
Малинин на секунду онемел от столь явного признания, но потом, когда Елена подтолкнула в его сторону телефон с видеозаписью, замолчал надолго.
Одна из камер в больнице, которых было крайне мало, оказалась как раз в ненужном месте. Именно она чётко сняла, как Медикамент везёт кого-то, и по законам подлости, как раз в этот момент, колёсико у каталки немного задело простынь, и она съехала, открыв лицо Нерея.
— Откуда это у вас? — глухо спросил Малинин.
— Значит, знал, — улыбнулась Елена. — Впрочем, я даже не сомневалась. Ты же у нас такой парень: в доску свой и весь бесконечно благородный. Вся твоя работа, словно картинка из какого-то сериала про правильных следаков. Ты такая следственная глыба, которая прёт вопреки всему и добивается результата. Ты такую кучу здесь раскопал, что реально диву даёшься. Но у себя под носом ты не видишь ничего.
— Ну, скажем, я предполагал, что так будет, — тихо произнёс Малинин.
— Тогда сиди и молчи, когда я за тобой буду косяки подчищать. И если я решила, что тебе нужно отдохнуть, значит, нужно. Человеческие возможности безграничны, только если правильно ими пользоваться. Если только ты не на препаратах. Ты на препаратах?
— Нет.
— Значит, сейчас я тебе заказала обед, ты его съешь и пойдёшь работать, — негромко, но внятно произнесла Елена. — Плюсом будешь пить витаминки для поддерживающей терапии.
— Всё?
— Ну, нет. Я, так и быть, выторгую кое-что и для себя, — ухмыльнулась Никонова.
— Что ещё?
— Запись пока видела только я и два человека. Про себя точно знаю, я не буду распространяться. Насчёт тех двоих не уверена, — улыбаясь, проговорила она.
— Что нужно сделать? — Малинин погрузил ложку в принесённую ароматную мясную похлёбку.
— Как закончим дело, поедешь со мной в небольшой романтический отпуск, — развела руками Елена.
— Чего? — поперхнулся Малинин и, закашлявшись до слёз, вытер покрасневшее от напряжения лицо.
— Слово такое: отпуск. Знаешь?
— Это знаю, я насчёт второго не уверен.
— Нравишься ты мне, Малинин, с самого института. Но я прекрасно вижу твои нервные трепыхания в сторону девочки Сони. То, что у вас ничего не выйдет, это понятно уже сейчас. Вам обоим нужны люди, — она задумалась, — ну чтобы оберегали вас, что ли, и направляли. Короче, заботились. Но ты на такое не способен, она тоже. Так и будете сбегаться, разбегаться и рвать друг другу сердце в клочья, — Елена вытерла пальцы салфеткой. — Я допускаю, что ваши рецепторы распознали флюиды любви, но в каждой любви должно быть рациональное зерно. Так что заканчиваем дело и вперёд, на острова, — Елена встала и бросила салфетку на стол. — Не отвечай сейчас, подумай. Я пойду, а вот этот молодой человек, — она указала на официанта, — получил денежку, и он проследит, чтобы ты доел. А за ним проследит ещё один, и он не знает кто это. А если официант мне соврёт, то он лишится работы, — она помолчала. — И так устроено всё и везде. В случае с Денисом тоже, — Елена взяла свою сумку и не спеша пошла к выходу.
— Наверное, так себя чувствует женщина, которую хотят отхарасманить, — зло прошептал Егор и вгрызся в кусок стейка, но увидев сообщение от Мечиной, сразу же набрал её.
— Алло, Егор Николаевич, с Игорем точно что-то не так. Он весь бледный, худющий, ходит как старик, — пробормотала Варя. — Я его дёрнула на осмотр, прям не узнала.
— Что сам говорит?
— Всё нормально. Но я же вижу, что всё плохо.
— Понял. Еду в больницу, — Малинин вскочил из-за стола, глянул на перепуганного официанта и рассовал по карманам стейк, картошку и хлеб. — Всё парень, у тебя всё ровно должно быть, — пробегая мимо, крикнул Егор.
Через десять минут, широко распахнув двери в ординаторскую, Малинин глянул на склонённого над бумагами человека и спросил:
— Простите, у кого могу насчёт Лашникова узнать?
— Что именно? — не отрываясь от заполнения карточек, спросил он.
— Ну, как положено: анамнез, диагноз, лечение, — улыбнулся Егор.
Врач слегка спустил очки на переносицу и взглянул на Малинина.
— А что разве он вам сам ничего не сказал?
— Нет.
— Его накачали сильнодействующими веществами. Там такой неприятный коктейль, последствия от которого непоправимы. У него отключаются органы, а мы ничего не можем поделать. Пробовали многое, даже переливание, ничего не помогает.
— Почему же все молчат? Я организую лучшую больницу, лучших врачей, — заметался словами и взглядом Малинин.
— Вы знаете, я не забываю о врачебной тайне. Мы с Игорем всё обсудили, он в сознании, он вменяем. Не хочет он ничего делать, а при таком раскладе я мало что могу.
— А если я его уговорю? — спросил Егор.
— Попробуйте. Но если несколько дней назад у нас были месяцы, то сейчас дни.
— И вы так равнодушно об этом рассуждаете? — взвился Егор.
— Вы знаете, я многих повидал уставших от жизни. Игорь как раз такой, он сильно сломлен. Я не могу за него решать, я могу лишь лечить.
— Доступно, — произнёс Малинин и направился на выход. — А сейчас-то вы почему мне всё это сказали?
— Игорь сегодня выписался и сказал, что я могу рассказать о нём, чтобы вы не начинали поиски. Он просто не хотел, чтобы кто-то тратил лишние силы и ценное время, как он выразился.
— Офигеть, — плюнул словами Малинин и вылетел из кабинета.
Выйдя на улицу, Малинин увидел, что у него висит неотвеченный звонок от Медикамента и набрал его.
— Егор, ты где? — спросил Денис.
— Ем. Скоро буду.
— Они Унге забрали, и Юра привёз свидетеля. То, что она рассказывает, не укладывается в голове.
Глава 15
День тихо остывал, небо снова пригорело чёрными тучами, начинался рокот грозы, окрестности приготовились к ежедневной погодной свистопляске.
— Как ты, Лиза? — ненадолго оторвавшись от бумаг и положив голову на руку, спросила Соня.
— Я здесь, — односложно ответила девушка.
После гибели Данилы, Лиза почти всё время смотрела в стену перед собой и никак не реагировала на происходящее вокруг. Она словно застыла: дышала, пила, ела, но словно робот или неодушевлённый предмет, который может двигаться. Изредка она говорила не связанные между собой фразы, потом снова замолкала и уходила внутрь своей душевной раковины.
— Я вижу, что ты здесь. Мы собственно с тобой вдвоём здесь и остались. Ну ещё ребята у входа, — Соня вздохнула и покосилась на столик, где Варя обустроила Мамыкину и Медикаменту столик с кофеваркой и чайником, чтобы ребятам не приходилось каждый раз бегать наверх. — Давай кофе попьём.
Лиза продолжала сидеть и смотреть в стену, но Софья прекрасно знала, что если налить кофе и поставить перед ней, то она машинально начнёт пить. Воткнув капсулу в приёмник, Софья нажала на кнопку, обернулась к столу и чуть не вскрикнула: на поверхности стены было нарисовано несколько знаков, похожих на те, что они находили на местах происшествия.
— Откуда это здесь.
Но дальнейших объяснений не понадобилось: все руки Лизы были в крови. Она стянула со стола канцелярский нож, сделала несколько надрезов на коже и пальцами нарисовала эти символы.
— Что это? — севшим голосом спросила Софья. — Зачем же? — она бросилась в соседнее помещение, где у Дениса хранились медикаменты, но пробегая мимо стола с бумагами, резко остановилась.
Ровные стопки рассортированного материала пестрели алыми пятнами крови и расползались по всему столу. Вся многодневная работа была насмарку, а главное — на переделку уйдёт драгоценное время. Соня добрела до стола, где можно было раздобыть пузырьки для промывки ран, обработала Лизе руки и тяжело опустилась на стул. Хотелось плакать и злиться на Лизу, но это было бы ещё более бесполезным расходованием сил.
Софья стала снова перебирать бумаги, но взгляд её упал на рисунок, который она совершенно точно где-то видела. И на этом листочке стоял явный отпечаток Лизы, складывалось впечатление, что та специально положила его на видное место. Вдруг с задворок памяти выбралось воспоминание, которое никак не относилось к делу, но, распутывая по ниточке клубок мыслей, Софья вспомнила, где видела такой же рисунок. Она подняла глаза на Лизу, потом стала копаться в папках и, когда нашла нужную фотографию, просто застыла. Спустя мгновение, она в бешеном темпе собиралась, одновременно пытаясь дозвониться Малинину или хоть кому-то из группы.