тому что они очень запутанные и нужно обладать недюжинной усидчивостью, чтобы начать разбираться в этом сложносоставном мире, — Соня подошла к доске и нарисовала квадрат, а потом вписала в него круг. — Что это?
— Абстракция, — ляпнул всё ещё обиженный Береговой.
— Круг в квадрате, — сказал Лашников.
— Геометрические фигуры, — пожала плечами Варя.
— Каждый видит своё, и каждый объясняет понятными для себя словами. А я скажу, что это символ перехода из материального мира в духовный. Где квадрат — это олицетворение земли, а круг — неба, вечности и Вселенной.
— Кстати, своими словами мы тоже показываем свою ступень развития, — заметила Стеф. — Юра балансирует на острие сарказма, а значит, страха и злости. Игорю ближе простые и понятные слова. Для Вари проще дать общую оценку увиденному.
— Именно, — Соня присела обратно на стул. — Мы можем рассматривать окружающий мир только с точки зрения своего внутреннего развития, и если мы присматриваемся к нему однобоко, только с позволенной социумом точки зрения, то будем всегда видеть плоскую картину бытия.
— Это крайне интересно, — Варя потыкала ручкой в монитор. — Но ведь не просто же так получились все эти линии.
— Да. Например, эта линия, — Стеф провела вертикальной полоске, — высчитана путём расчёта километража до начала одного из атмосферных слоёв, то есть до тропосферы. Именно здесь на разных высотах, образуются разные виды облаков. А они, как известно, промежуточная форма, — она задумалась, — жизни. То есть переход от оформленного материального физического мира в неоформленную бестелесную субстанцию.
— Если я в отчёте Малинину такое напишу, то он меня сразу в дурку отправит, — проворчал Береговой.
— Как же это высчитать-то можно? — Варя нахмурилась, рассматривая символ.
— Ну, эту программу создавали не один год, и она до сих пор совершенствуется, добавляются данные, полученные во время исследований. Космические корабли тоже не сразу строились, — Стеф встала с места. — И если учесть все составляющие именно этого символа, то мы здесь ещё месяц просидим, пытаясь понять, откуда взялась та или иная линия. Сейчас я вам со всей долей ответственности говорю, о том, что этот си́гил приведёт нас к ключевой разгадке. Такие метки создать невероятно сложно, без специального оборудования их могут делать только просвещённые люди, у которых голова работает чуть лучше, чем наша мощная техника. Едем?
— Определённо, да! — никем не замеченный Данила отделился от стены, возле которой стоял во время всего разговора. — Это, по-моему, первая значимая находка на пути вашего расследования.
— А мне показалось или расследованием до сих пор руководит Малинин? — пересматривая бумаги, проговорил Береговой.
— Расследованием от лица следственного комитета, да, — спокойно сказала Стеф. — А эти данные получены с помощью мощностей института метафизики. Я уже не говорю про наш коллектив, который не имеет отношения к структурам власти, но является неотъемлемой частью этого дела. Так что мы вправе решать такие вопросы самостоятельно. Но я приглашаю присоединиться к нам членов следственной группы. Есть все основания полагать, что там будет много чего интересного.
— Малинин приедет к вечеру, — парировал Лашников. — Я считаю, что его нужно обязательно дождаться.
— Ну, мы же не все уедем. Вот Юра, например, точно не может нас сопровождать. Криминалисту и судмедэксперту тоже там нечего делать. Если с нами поедет Варя и вы, Игорь, этого будет достаточно, — Софья посмотрела на Лашникова.
— В конце концов, Егор Николаевич сможет присоединиться к нам завтра, — Варя глянула на Стеф. — До этого места далеко ехать?
— Нет. Сто, может быть, сто двадцать километров.
— А всё-таки не логичнее ли дождаться Малинина? Ведь никто не спал даже.
— Я думаю, что лучше сделать по-другому, — Стеф задумалась. — Мы с Данилой и Лизой выдвинемся вперёд, осмотримся, вдруг, найдём что-нибудь. Спутниковая съёмка говорит о том, что там есть какие-то останки построек. А вы завтра, как только приедет Малинин, двинетесь следом за нами, если будет необходимость. Тем более по дороге, я думаю, можно найти какой-нибудь приличный мотель, моя спина отказывается снова ложиться на это пыточное ложе, — проговорила Стефания, имея в виду панцирную кровать.
— А что у нас с охраной объекта? — спросила Варя.
— Я установил везде датчики движения и камеры, — ответил Данила.
— Сейчас ещё двух постовых выставим у основного и чёрного входа. Это дружеский подгон от местного РУВД, — добавил Береговой. — Поэтому посменно тоже можно отдохнуть. Мамыкин и Медикамент окопались у себя, Денис купил и прикрутил задвижку нехилую и замок дополнительный.
— Ну, значит, мы с Игорем можем спокойно ехать с вами, — Мечина встала и стала собирать сумку.
— Не доверяете? — улыбнулась Стеф.
— А дело не в доверии. Мы сейчас в общей упряжке и, поскольку вы бесцеремонно вторглись в наше расследование, мы так же не будем вас лишать своей компании в предстоящей экспедиции.
— Тогда кто-то должен остаться. В мою машину мы все не влезем. — пожал плечами Данила.
— Я думаю, Соня, — Стеф глянула на девушку. — Ты почти с самого начала внутри расследования. И рядом с Малининым. У него на тебя уже не такая реакция, как на всех нас.
На подъезде к Питеру, Малинин оторвал тяжёлую голову от подголовника, размял затёкшую шею и, еле продрав глаза, глянул на часы:
— Давай зарулим кофе где-нибудь выпить и поесть, — сказал он водителю.
— Егор Николаевич, так-то я за запчастями ехал сюда, если что. Меня вас только в Питер попросили докинуть. А мне-то к аэропорту ближе надо, а потом ещё на оптовую базу, боюсь не успею, — каким-то скулящим тоном проговорил престарелый рядовой, крутивший баранку.
— Тогда давай по адресу, — буркнул Малинин.
Подъехав к своему дому, Егор выскочил на улицу, бросил пару слов приветствия соседке, выгуливающей детей, и проскочил в лифт. Поднявшись на свой этаж, полковник вставил ключ в замочную скважину, несколько секунд повозил внутри запорного механизма и остановился в недоумении. Замки в квартире были поменяны.
— Оля, — рявкнул он в трубку телефона, — какого чёрта происходит? Почему замки другие?
— Ой, а там заедало что-то, — испуганно пискнула женщина, — Толясик и решил поменять.
— А напомни-ка мне, кто такой Толясик, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, проговорил Малинин.
— Знаешь, Егор, ситуация в Карельске мне всё объяснила и открыла глаза. Я тоже хочу быть счастливой и иметь личную жизнь. Так вот, Толясик — это моя личная жизнь, — на звенящих нотках проговорила жена.
— Оля, а ты дома? — вкрадчиво проговорил Егор, услышав в квартире звуки.
— Д-да, — запинаясь ответила женщина.
— Дверь открой, — сказал Егор.
— Обещай, что ты Толясику не причинишь физического вреда.
— Конечно, нет, — прошипел Малинин и, бросив трубку, добавил: — Я его морально уничтожу.
Малинин стал настойчиво давить кнопку звонка, через секунду дверь открылась, и на пороге появилась воинствующая Ольга.
— Егор, приличные люди предупреждают о своём визите.
— Да ладно? — спешно собирая вещи, усмехнулся Малинин. — А тебя не смущает, что я здесь живу?
— Это крайне сомнительное утверждение! — крикнула женщина, обмотанная шёлковым халатом, явно на размер большим, чем её фигура. — Ты здесь иногда ночуешь, а живёшь ты на работе.
— Оля, отвали, а, — устало сказал Егор.
— Я бы не хотел, чтобы вы так разговаривали с Ольгой, — пробубнил протиснувшийся в дверной проём комнаты сутулый, высокий мужчина.
Малинин даже застыл с вещами в руках, разглядывая Толясика.
— Я тебя откуда-то знаю, — неуверенно сказал Егор.
— Нет. Определённо мы с вами вращаемся в разных кругах, — пытаясь отступить, сказал Толясик.
— Точно! Верехов Алексей Григорьевич, брачный аферист. Верехов, ты с дуба рухнул? — спросил Малинин. — Ты совсем хватку потерял и не проверяешь, с кем живут твои намеченные цели?
— Вы что такое говорите? — взвизгнул мужчина. — Вы в своём уме. Я доцент. Я политолог. Я преподаватель.
— Да ладно. Сейчас я наряд вызову, там и посмотрим, — сказал Малинин, набирая номер телефона. — Алё, машинку мне на адрес пришлите.
— Толясик, Толясик, — дрожащими губами твердила побледневшая Ольга. — Как же так?
— А вот так, Оля, — крякнул Малинин. — Ты явно не в себе, раз бросаешься на первого встречного проходимца. Ладно, я пошёл, а ты до приезда наряда, смотри, чтобы он чего-нибудь у тебя не спёр, — махнул рукой Малинин и направился к выходу.
— Егор, не бросай меня с ним, — истерически крикнула жена, но Малинин, успевший закрыть перед её носом дверь, быстро проскочил в двери вовремя открывшегося лифта. «Ну вот и разбирайтесь, Верехов он или Толясик», — усмехнулся сыщик, подходя к подъехавшему такси.
Несмотря на всё происходившее вокруг и предстоящий разговор с начальством, на душе у Малинина стало чуть светлее: сегодня он понял, что навсегда закрыл дверь в прошлую семейную жизнь.
День прошёл в тяжёлом мареве усталости, Софья до боли в глазах читала материалы дела, пересматривала заново фотографии с мест происшествий и вскоре поняла, что начала путаться в числах, датах, именах.
— Я скоро перестану понимать, что мы ищем, — глухо сказала она.
— Вчерашний день, — отозвался Береговой.
— Юра, не обижайся. Просто у Стеф очень своеобразная манера общения. Я долго привыкала, но некоторые вещи меня коробят до сих пор. Но так же как тебя обучали оперативной работе, так и мы учимся работать с данными, с которыми работают единицы.
— Софья, не против, если я какой-нибудь еды раздобуду, а потом обсудим вот это ваше, — Береговой помахал руками, — ну, наследие Хогварта.
— Хогвартса, — усмехнулась Софья. — Но ты прав, нужно сделать перерыв. Совпадений нет? — Соня кивнула на растущую стопку обработанных бумаг.
— Нет. Ваши компьютерные гении тоже ничего не нашли? — спросил он.