— Нет. И это очень странно, — Соня встала и потянулась. — Я пойду приготовлю поесть, сможешь ребят позвать? Думаю, что Мамыкин с Денисом тоже не откажутся.
У Софьи на столе зазвонил телефон, она глянула на незнакомый номер и, как бы между прочим, спросила у Юры:
— Малинин едет обратно?
— Да. Он даже почему-то довольный. Обычно после беседы с начальством Егор Николаевич искрится не хуже тех молний, что были, — Береговой посмотрел на свой телефон. — О, мужики приехали на пост. Пойду встречу, — Юра тяжело поскакал в сторону лестницы.
— Слушаю, — ответила Соня и услышала показавшийся знакомым голос.
— Здравствуйте, это Роман Алексеевич Михайлов. Я не могу дозвониться до Степаниды, — тревожно сказал он. — Вы случайно не подскажите, как мне с ней связаться?
— Добрый вечер. Она в отъезде, возможно, нет связи.
— Тогда, Софья, передайте ей обязательно, что я в полном замешательстве: её дерехо имеет странную природу. Я бы даже сказал, что он искусственно создан.
— А это возможно? — удивилась Соня.
— Ну, вы знаете, климатические установки давно не новость, но такая мощь. Это крайне сомнительно, тем более в наших атмосферных условиях, — задумался метеоролог. — Самое страшное, что внутренняя спираль говорит о его потенциале роста. Словно этот ураган разминался и пробовал свои силы. Пожалуйста, попросите Степаниду мне перезвонить.
— Обязательно, — Софья задумчиво повесила трубку и, набросав Стеф сообщение, пошла вниз.
Береговой тем временем, определив задачи для постовых, побрёл припадая на одну ногу в сторону временной обители криминалиста и судмедэксперта.
— Как вы тут? — спросил он у Мамыкина, склонившегося над микроскопом.
— Офигенно! — рявкнул криминалист. — Я же всю жизнь мечтал вот так вот работать, на коленке проводя исследования, да ещё и по соседству с моргом.
— Так, понятно, — пробурчал Юра, — у криминалистов всё штатно.
Он открыл дверь к Денису и остановился на пороге.
— Можно? — спросил он, смотря, как Медикамент рассматривает что-то на плече у жертвы.
— Заходи. Рубцовая ткань на предплечье и на боку, — задумчиво протянул судмедэксперт. — Не могу пока понять в чём дело. Ну и клеймо это на лбу, — он устало прикрыл глаза, — и ещё какая-то неестественная бледность.
— Не, ну так-то она вряд ли бы румяная сейчас была бы, — неудачно пошутил Береговой.
— Похохми ещё тут, — Медикамент натянул на тело простынь и, кивнув, попросил Берегового открыть дверь в холодильник.
— Там Софья ужинать звала.
— Сейчас переоденусь и приду. Закрой дверь, пожалуйста, — проговорил медик.
Береговой попытался прикрыть дверь, но не смог до конца захлопнуть створку и снова ненадолго вытянул каталку с телом, так как возле дальней стенки упал ящик и теперь мешал проезду.
— Юра, давай быстрее! — крикнул Медикамент и выключил свет. — Я ультрафиолет сейчас включу.
Береговой запихнул обратно тележку, быстро поправил съехавшую простынь, глянул на зелёный блик, упавший на синеватую кожу тела, передёрнул плечами и быстро захлопнул дверь.
Малинин вышел от Касаткина в некотором недоумении и сейчас не совсем понимал, зачем его вообще дёрнули с места, потому что всё то, что сказал ему начальник, вполне уместилось бы в обычный телефонный разговор. Зато ему удалось увидеться с обескураженной Унге, которая пыталась взять всю вину из-за пропажи сестры Дениса на себя.
— Собственно, ты даже доехать не успела, — вяло пожал плечами Малинин.
— Значит, нужно было быстрее. Мы опросили соседей, все слышали шум, но никто не вышел. Даже никто полицию не вызвал, — она качала головой и собирала для Малинина копии протоколов. — Я думала, что отец Дениса меня закопает. Я и не знала, что академики умеют так ругаться, — Унге пожала плечами. — Потом ему вроде бы позвонил Денис, и после их разговора он хоть как-то пришёл в себя.
— А, понятно, — теперь Малинин понял, что произошло, и почему Касаткин не употребил на завтрак внутренние органы Егора, как обещал.
Скорее всего, Денис доходчиво объяснил отцу, что, кроме Малинина и его команды, вряд ли кому-либо удастся в короткий срок вникнуть в суть дела. А если Егора сейчас бесконечно дёргать на ковёр и отчитывать за выдуманные провинности, то дело с мёртвой точки не сдвинется.
— Унге, я поехал. Ты, как закончишь, сразу в Карельск, — Егор вдруг задумался. — А ты случайно не знаешь, заявление на развод можно подать без личного присутствия?
— Да, онлайн. Только документы нужны.
— Копии пойдут? Точнее фотографии. У меня где-то точно были.
— Ну конечно, Егор Николаевич, вы же вслед за электронным обращением бумажный самолётик не запустите.
— Дерзишь, значит, боевой дух присутствует, — Малинин горько усмехнулся. — Счастливо, будь осторожнее.
Густая ночная тишина блаженно раскинулась в больничных коридорах центральной больницы Карельска, редкие шаги гулко разносились в ночи, но вскоре стихали, и лишь одинокими маяками света выделялись редкие посты медицинских сестёр.
— Катерина, ты капельницы собрала после вечерних процедур? — строго спросила молодую сестричку дежурный терапевт, подойдя к стойке.
Девушка заметалась глазами, широко улыбнулась и, поправляя сползшую белую шапочку, проговорила, дожёвывая конфету:
— Я подумала, чего людей тревожить. Может, с утречка?
— С утра у тебя будет ещё тридцать три задания, так что учись всё делать вовремя, — женщина захлопнула лежавшую перед девушкой книгу. — Ты на работе, а не в библиотеке. И сразу биксы из процедурки отнеси в подсобку возле помещения с контейнерами.
— Ой, ну там дюже страшно, коридор этот длиннющий, жуть, — нахмурилась девушка. — Можно я завтра с девчонками?
— Катерина, соберись, — скомандовала женщина. — Это что за детский сад? Немедленно выполни свою работу.
— Ну а если тута кому плохо станет? — сопротивлялась девушка.
— Тута я посижу и подожду, пока ты тама всё доделаешь, — намеренно коверкая слова, сказала врач.
— Ну, блин, — девушка нехотя встала и поплелась собирать по палатам капельницы.
Закончив закатывать стойки в процедурку, Катерина подхватила биксы с отходами и пошла вниз, бурча себе под нос целый перечень нелестных эпитетов в сторону врача. Спустившись на лифте, она вышла в коридор, который всегда был погружен в лёгкие сумерки, подсвечиваемые фонарями только в самом конце: возле входа в отсеки, где хранился мусор.
— Сама бы сюда и шлындрыла ночью, — шептала девушка и старалась как можно быстрее дойти до места.
Увидев краем глаза за одной из раскрытых дверей странное свечение, Катерина остановилась и подошла ближе. Дыхание её сбилось куда-то в горло, ватные руки еле удерживали ставшие вмиг тяжёлыми биксы, а ноги слабели с каждой секундой: прямо перед ней в темноте плыло свечение. Но как только странное явление повернуло в сторону медсестры, та бросила биксы и с криком побежала в сторону лифта. От страха девушка практически сорвала хиленький замок на двери, перекрывавшей лестницу, домчалась до своего этажа и, громко топая, понеслась к своему посту.
— Катерина, ты в себе ли? — зашипела на неё терапевт, выбегая наружу посмотреть, что случилось. — Ты сейчас всё отделение перебудишь.
— Там, приведение, — дико вращая глазами, в истерике частила словами девушка. — Оно за мной гналось. Там приведение.
— Да что ты глупости говоришь. Катерина, ты пьяная, что ли?
В этот момент возле лестницы, откуда выбежала медсестра, ненадолго стали вспыхивать синеватые и зеленоватые огоньки. Врач сделала шаг навстречу, но Катя вцепилась ей в руку:
— Не ходите, нужно бежать.
— Катерина, прекратить истерику, — властным голосом сказала женщина, услышав, что в палатах зашевелились люди. — Ты что панику наводишь?
— Там приведение. Оно вас сожрёт, вот увидите.
— Подавится, — отрезала врач и пошла по направлению вперёд, пока Катерина за её спиной бегала по палатам и будила ещё не проснувшихся больных.
Егор, добравшись до Карельска на последней электричке, порадовался, что за ним приехал Медикамент, предусмотрительно заскочивший в магазин за коньяком.
— Денис, какое, однако, правильное решение, а то у меня последний нерв и тот воспалился. Кстати, спасибо тебе.
— Ну, папа, когда не понимает обстановки, то может такой шухер навести, что начинают слетать головы. Тогда мама садится и всё спокойно ему объясняет, и он приходит в себя. Но так как мама сейчас просто не в состоянии разговаривать, роль домашнего психотерапевта пришлось на себя взять мне.
— Ты сам-то как?
— Егор, оттого что я буду стенать и переживать, ничего не изменится, максимум — упадёт качество моей работы, от которой напрямую зависит исход событий.
— Какое счастье, что в моём окружении есть здравомыслящие люди. А то меня от неадекватов со слаборазвитой нервной системой и доморощенных волшебников подташнивает уже. Пожрать есть чего? — Малинин скосил глаза на Медикамента.
— Да, там Софья ужин сделала.
— Отлично, — Малинин свернул пробку на бутылке и отхлебнул коньяк прямо из горла. — Какие новости? Я тебя дёргать не хотел, Лашникову звонил, не дозвонился.
— Так они уехали, — спокойно сказал Денис.
— Куда? И кто они?
— Ну, товарищи из параллельной вселенной и Лашников с Варей. Нашли координаты и поехали на разведку.
Егор молча закрыл бутылку и всем корпусом развернулся на пассажирском сиденье к Медикаменту.
— Ещё раз.
— Всё спокойно. Мы с Варей действия согласовали. Они просто поехали вперёд. Остановились в мотеле и решили выспаться. Она не даст сделать ничего безрассудного. Сейчас поужинаем, и мы всё тебе расскажем. Для недовольства нет места, — неспешно закончил свою речь судмедэксперт, припарковывая машину перед зданием бывшей поликлиники.
— Как я устал от всего этого. Ладно, пошли. Надеюсь, до утра ничего не случится.
Наскоро проглотив нехитрую еду, Малинин понял, что сознание начинает путаться и плохо воспринимать информацию.