Я не ответил, переводя взгляд с одной на другую. Что им сказать, чтобы поняли и помогли?
— Что делаешь ты в гибнущих лесах? — печальным колокольчиком пропела ее сестра.
Наверное, стоит сказать правду.
— Леа — ваша сестра? — поинтересовался я, отвечая вопросом на вопрос.
— Что ты знаешь о Леа?
Скрипнула тетива ближайшего лука, и в нос мне уперся наконечник тяжелой стрелы.
Я что-то не то сказал?
— Девочки, я вам не враг! — Я показал пустые руки. — И... если вы меня подстрелите, ничего не узнаете!
Убрать оружие никто и не подумал. Более того, из-за деревьев выступили еще несколько решительно настроенных амазонок.
— Говори! — приказала моя первая собеседница.
— Леа — одна из вас? — повторил я вопрос.
Скупой кивок был мне ответом.
— Она попала в беду, — начал я, тщательно подбирая слова. Нацеленные со всех сторон стрелы здорово нервировали. — Она в плену, но ей еще можно помочь. Леа... просила Росток Вечного Дерева. Без него мне вашу подругу не вытащить.
Я замолчал и обвел глазами круг слушательниц. Часть луков были опущены, но самые недоверчивые лучницы продолжали целиться.
— Смотри мне в глаза, чужак! — приказала дриада, буквально прикипев ко мне взглядом. Я заглянул в омут зеленых глаз, и снова, как с Леа, меня закружил поток образов, ощущений, запахов... Только на этот раз я купался в потоке собственной памяти. А когда осознал, что теряю себя, полностью растворяясь в воспоминаниях, меня резко отпустило. Пришел в себя на куче опавшей листвы, держащимся руками за покрытый холодным потом лоб. Жестоко...
— Жди здесь! — приказала все та же дриада и скрылась меж деревьев.
Все остальные так и стояли, рассматривая меня, как слона в зоопарке. Вот же... И не почешешься! И есть хочется, и поспать не помешало бы. Только гостеприимные хозяйки не торопились предлагать ни того ни другого. Так мы простояли довольно долго, я начал злиться. К тому же проскочила мысль, что обо мне просто забыли.
Но дриада все же вернулась, неся в руках керамический горшок с чахлым растеньицем. Тоненький прутик десятисантиметровой высоты торчал из кома пересохшей земли, его четыре резных листка обвисли, как уши спаниеля.
— Вот! — торжественно провозгласила дриада, протягивая мне горшок. — Это то, о чем ты просил. Росток Вечного Дерева.
— Вечного Дерева... — эхом отозвались ее подруги.
— Это? — переспросил я, принимая из ее рук зеленого доходягу. — Ты точно ничего не напутала? Оно ж загнется раньше, чем я в Паутину выйду!
Зря я это сказал. Не успел рот закрыть, как снова оказался под прицелом всех луков сразу. Но язык жил своей, независимой от разума жизнью.
— Хоть бы полила его, что ли... — продолжал ворчать я. — С таким и возвращаться стыдно. Монстры засмеют!
— В руках Леа росток обретет силу, — заверила дриада. — А теперь — иди! Торопись!
— Иду, иду... — проворчал я, поглядывая по сторонам. — Но если вдруг ты чего напутала — вернусь и проведу краткий курс растениеводства для всех желающих!
Пока дочери леса пытались понять тонкий юмор последней фразы, я смотался.
Грубый булыжник мостовой больно ударил в подошвы, когда я материализовался в тупичке единственного на всю Карру города. Огляделся — вроде, ничего подозрительного. Проверил, в каком состоянии посылка — чахлый росток был сильно помят, но цел. Не успел порадоваться, как ощутил чей-то сверлящий спину взгляд.
Я оглянулся. Перегородив узкий выход из тупика плечами, мне приветственно скалились парочка местных. Этим чего надо?
— Привет, Арчи, — радостно поздоровался один из них, — делиться будем? — не переставая улыбаться, этот тип потянул из-за пояса тесак. Второй снял с плеча кувалду.
Размышлять, откуда они меня знают, времени не было, а вступать в переговоры — бесполезно. Так что я сдернул с пояса катану — и понеслось.
Позже, когда всё закончилось, я стоял, прислонившись спиной к холодной стене и зажимал рукой глубокую колотую рану в правой стороне груди, откуда, вперемешку с черными в звездном свете пузырьками, вырывался тихий свист. Каждый вдох отзывался болью.
Проклятые флибы! Один противник валялся у моих ног, а вот второй, хоть и раненый, ушёл, прихватив с собой деревце.
Я сплюнул на мостовую, и на булыжнике расцвела черная клякса. Вместе с кровью меня покидала жизнь. Глупо. Как же всё глупо... Поднял голову, глядя на холодные чужие звёзды. Вот и всё?
В голове снова раздался знакомый голос. Как той ночью, только на этот раз зов был куда слабее. Ну нет, рановато помирать.
Я прикрыл глаза, сосредоточился. Перед внутренним взором появилась крохотная фиолетовая искорка, запульсировала, увеличиваясь в размерах. Завертелась по часовой стрелке, все ускоряясь, пока не стала огромной спиралью.
— Аффшер той кинарри... — прошептал я формулу активации. По телу тут же пробежала тугая волна силы, острая боль в груди сменилась ноющим дискомфортом, кровотечение прекратилось, а сами края раны обдало холодком. «Час взаймы» начал действовать.
Помню, в учебке разведфакультета Координационной Службы все очень удивлялись, когда инструктор по выживанию опускал голую руку в кастрюлю с крутым кипятком, собирал в ладонь горящие угли, задерживал дыхание на одиннадцать минут... Как выяснилось, никакого волшебства, обычные резервы организма, только пробужденные от «спячки». Тогда же нас учили и самих будить скрытые возможности, да не просто так, а по определенной схеме: для каждой задачи — свой резерв. К примеру, можно на краткий миг сгенерировать колоссальную физическую силу, и вырвать из бетонной стены толстую стальную решетку. Потом, правда, требуется отдых, но ведь можно! Задействованный мной резерв называется «час взаймы» не просто так. Он не лечит повреждения, но дает отсрочку ровно в шестьдесят минут. Кому-то из агентов это время требуется для выполнения задания, кому-то позволяет добраться до лекаря. Мне же это позволит добраться до Леа.
Мрачно взглянув на мертвого флиба, сплюнул вязкую кровью, и подобрал молот. Ему он точно не понадобится.
Ночь, холод, пустыня. Сегодня меня никто не вел, ментальный контакт отсутствовал. Тревожный ком сжался в животе. Неужели опоздал?
Вот и колодец. Я сполз на дно, быстро огляделся, метнулся к клетке.
— Леа!
Она приподняла голову, в тускнеющих глазах плескалась мука.
— Отойди-ка в сторону, малышка! — Я размахнулся и обрушил молот на каменный прут.
... Я сидел на коленях, в натекшей луже крови, прислонившись грудью и лицом к решетке, бесполезная кувалда валялась рядом. Все зря. «Час взаймы» прошел, я потратил остаток сил, а толку ровно ноль. На прутьях решетки молот не оставил ни трещинки.
— Вот и все, маленькая; похоже, мы сегодня оба умрем. Прости, не донес я тебе посылку с родины.
Леа протянула худенькую ручку и погладила меня по лицу, стирая со лба пот и кровь.
— Погоди, Артур, я что-то чувствую! — внезапно отстранилась она. — Ты уверен, что потерял Древо?
Я лишь устало кивнул.
— Нет, это неправда! — Голосок ее зазвенел, тонкий пальчик уткнулся мне в грудь. — Росток жив! Он здесь!
Я распахнул куртку, показывая, что не прячу ее сокровище за пазухой, и тут на каменный пол упал листок. Маленький, помятый листок. Леа тут же подхватила его, зажала между ладонями... Хрупкие детские ладошки засветились изнутри, словно подсвеченные мощной лампой, потом свет заструился сквозь пальцы, расходясь тонкими лучами по клетке. Я оторвал взгляд от ее ладоней, и встретился глазами с Леа. Впервые они заискрились радостью. Девочка улыбалась.
— Что дальше? — спросил я, глядя, как пленница купается в лучах света.
— Спасибо, Артур. — Леа вздохнула. — Ты спас меня.
Я кивнул и тут же пожалел об этом — голова закружилась, сказалась потеря крови. Узница разомкнула руки, оставив лист в одной, а другой прикоснулась к моей груди. Ладошка накрыла рану, из-под нее снова заструился свет, а в моей стремительно холодеющей груди поселилось тепло.
— Это меньшее, что я могу для тебя сделать, мой спаситель.
Она убрала руку, а я уставился на совершенно целую кожу на груди. От раны не осталось и следа, дышать снова стало легко.
— А теперь уходи.
— А как же ты? — вопрос прозвучал глупо.
— Для тебя это опаснее, чем для меня, — пояснила она.
— Даже так... — обронил я.
— Артур, послушай. Когда взойдет солнце, дерево вырастет, и я освобожусь. Но в то же время проснутся чудища. Ты не выстоишь против них.
— Посмотрим, — упрямо буркнул я и сел, привалившись спиной к прутьям решетки. До восхода солнца оставалось часа три, я решил немного вздремнуть.
Все случилось так, как сказала Леа. С первыми лучами солнца дерево стало расти, на глазах превращаясь из чахлого ростка в могучий дуб. Я смотрел, разинув рот, и не сразу заметил, что сама Леа тоже преобразилась. Теперь это была прекрасная дама, могучая колдунья, но при этом все та же девчонка-подросток...
Клетка рухнула, сметённая силой живого растения. Леа ступила на волю.
— Уходим? — спросил я.
— Пригнись! — скомандовала она.
Над головой пронеслась волна Силы, позади меня громыхнуло, сверху посыпался настоящий дождь из песка и щебенки.
— Вот теперь уходим, — сказала она.
Я помог выбраться Леа из колодца и охнул — вокруг раскинулся бескрайний пестрый ковер разнотравья.
— Росток Вечного Дерева вернул мне силу и власть. Мир Карра больше никогда не будет пустыней.
Я обмозговал услышанное:
— Ты не простая дриада.
Она тихонько рассмеялась:
— Я — Богиня Лесов, покровительница жизни.
— Ух ты, ё... — Я прикусил язык, не успев ругнуться. — Но как ты попала на Карру?
— Големы не блещут умом, но послушны воле моего давнего врага, — пояснила она буднично. — Если бы его план удался, мой лес мог погибнуть. А за ним — все леса Паутины...
Что ж, в жизни мне приходилось слышать куда более невероятные вещи. Почему-то я сразу поверил ее словам. Леа положила тонкую ладошку мне на щеку, посмотрела в глаза.