— Не ищи больше смерти, Артур! — сказала она твердо. — Она сама найдет тебя, когда посчитает нужным. А боль... Боль пройдет.
Она быстро сжала мою ладонь и пошла прочь. Я смотрел ей вслед, улыбаясь солнцу. И впервые за много месяцев ощущал в душе умиротворение вместо зияющей пустоты...
14. Нормальные герои всегда идут в обход
Проснувшись, я рывком сел на ложе, провел рукой по лицу. Надо же, опять этот сон… Как давно все было – а помню, будто это случилось вчера… Встал, налил вина в золотой, украшенный рубинами кубок и залпом выпил. Не торопясь подошел к окну, отвел в сторону занавеску.
На мир опустилась ночь, лунный свет заливал бескрайние пески, высоко в безоблачном небе сияла крупная луна невероятной красоты. Я уже видел Каинос, но сейчас был снова зачарован им. Я смотрел и смотрел, не в силах отвести взгляд, забыв, кто я и где нахожусь. Существовала лишь окольцованная луна – прекрасная, манящая, зовущая…
– Не стоит долго смотреть на Каинос, – раздалось вдруг у меня за спиной, – его свет может свести с ума.
Я обернулся на стоящую в двух шагах Сахару.
– Всем ли вы довольны, доблестный рыцарь? – промурлыкала прекрасная хозяйка.
От подобного тона дар речи пропал напрочь, я просто кивнул.
Богиня обошла меня и задернула штору.
– Так будет лучше, – сказала она, улыбнувшись, и разлила вино по бокалам, один из которых передала мне. – Я много слышала о вас, Артур Корнеев. Вы действительно совершили все то, что вам приписывают?
Я развел руками:
– Если бы все, что обо мне говорят, было правдой, у меня не оставалось бы времени даже на еду.
Она снова улыбнулась:
– Знаю, говорят всегда больше. Но история с Леа правдива, а халлидаррские снежные драконы – совсем не выдумка.
Я рассмеялся:
– Да слышал я, как все это пересказывают в Паутине. Ни слова правды!
– Таковы все легенды, – согласилась она. – Так каково это – быть живой легендой?
Я беспечно махнул рукой:
– Не знаю. Меня мало кто знает в лицо, так что известность моего имени никак не мешает жизни. Собственно, я совсем не тот парень, о котором говорят в Паутине.
– Думаю, все же тот, – Сахара указала рукой на Гелисворт, – этот клинок тому подтверждение.
– Да, но… – начал я.
Она приложила пальчик к моим губам.
– Любой клинок, даже дарованный богами, – всего лишь оружие, подвластное руке воина. Меч Оэла выбрал вас, значит, вы имеете все задатки, нужные для исполнения миссии. Вот только не меч и не задатки делают историю. Никогда не знаешь, какие шаг или слово станут главными на пути к цели, а какие – последними… У вас есть дама сердца, доблестный рыцарь?
Я отрицательно качнул головой.
– Вы до сих пор ее не встретили? – удивилась она.
– Увы, – вздохнул я, не желая портить вечер тяжелыми воспоминаниями.
– Так нельзя, – строго сказала богиня, – рыцарь просто обязан совершать подвиги во имя прекрасной дамы, иначе легенды не получится.
– Леди, меня не интересует, что обо мне скажут завтра. Для меня важен результат того, чем я занимаюсь сейчас.
– Вы кокетничаете, – возразила Сахара, – человек вашей профессии не может не думать о славе. Иначе зачем вам каждый день рисковать жизнью?
– Может, я просто люблю приключения?
– Может быть, – согласилась она, – но должно быть что-то еще!
– Деньги? Власть? – предположил я.
Она рассмеялась:
– Только не для вас!
– Тогда все это – реализация моей тяги к самоубийству. Когда жить дальше нет смысла, а наложить на себя руки не позволяет гордость.
Вот теперь я сказал правду: так оно и было поначалу. Я потерял веру, не отпускали боль и чувство вины. Отправился в Халлидарр в поисках смерти и был крайне разочарован, разминувшись с ней на волосок. Я бегал за смертью, а она – от меня, и лишь знакомство с Леа вернуло мне желание жить и надежду. Но всего этого я Сахаре говорить не стал – герой как-никак, по статусу не положено… Так что богиня снова мне не поверила.
– Вы слишком осторожны для самоубийцы, – сказала она.
Я поднял руки, признавая поражение.
– Вы правы! Все сводится к славе. Всегда мечтал, чтобы о моих подвигах слагали песни!
– То-то! – Сахара подняла свой бокал. – За славу!
– Лучше – за удачу.
– Нет! За славу!
– Хорошо! За славу!
Мы выпили.
Она отставила бокал и подошла вплотную. Кошачьи глаза оказались напротив моих. Ее волосы источали дивный аромат, а кожа обжигала даже через наши одежды, только и разделявшие нас.
– Рыцарю нельзя без дамы сердца, – заговорщическим шепотом сказала Сахара и положила руки мне на плечи.
Я обнял ее, испытывая головокружение и дивную эйфорию. Хотел сказать что-то, но ничего приличествующего случаю на ум не приходило.
– Когда-нибудь, – с ноткой грусти говорила Сахара, а ее пальцы гладили мою шею и плечи, отчего смысл сказанного доходил с трудом, – на твоем пути встретится женщина. Ради которой захочется не только совершать подвиги, но и забросить их совершенно, предпочтя тихую и спокойную жизнь с ней одной.
Тут я собрался что-то возразить, но прекрасная леди не дала мне такой возможности.
– Когда-нибудь так и случится, это будет лучшей наградой за все твои беды и лишения.
Я снова открыл рот, но мне тут же его закрыли… поцелуем. Поцелуем таким жарким и пьянящим, что я мгновенно забыл обо всех женщинах, обитающих за пределами этой комнаты.
– Пообещай, что твой следующий подвиг будет совершен во имя прекрасной Сахары, – прошептала она, слегка отстраняясь.
– Обещаю! – выдохнул я.
– Да пребудет с тобой мое благословение!
Мы плавно соскользнули на пушистый ковер, и там, среди разбросанных подушек и ароматных лепестков, я узнал, каково оно – благословение Богини Пустынных Ветров…
Следующие три дня мы карабкались на скальный кряж. Можно бы, конечно, сказать – совершали восхождение, но надо называть вещи своими именами. Карабкались, лезли, ползли, продвигаясь вперед сантиметр за сантиметром и проклиная все скалы Вселенной.
Спасибо Сахаре: мы отправились в путь хорошо отдохнувшими и с достаточным запасом провизии. Богиня доставила нас к скалам в своей колеснице, так что марш по барханам пришлось отменить. С нашей стороны возражений не последовало.
Жаль, что дальше границ пустыни ее власть не распространяется… Южный склон гор оказался поистине дьявольским местом. Отвесный, кажущийся безжизненным, он тем не менее заселен массой ползающих и летающих тварей, крайне агрессивно настроенных против всяческих пришельцев. Если верить Алексу, серьезной опасности ни одно из этих созданий не представляет, что уже радует. В мозг стучалась известная фраза из пьесы классика: «Отчего люди не летают так, как птицы?»
Когда мы достигли вершины, я вымотался настолько, что просто свалился на голые, промороженные камни и долго лежал, не ощущая ни пронизывающего ветра, ни исходящего от скал леденящего холода.
Впрочем, разлеживаться мне никто не дал. Алекс помог подняться на ноги и потащил меня дальше, в расщелину между скалами, где уже горел костёр.
– Дальше полегче будет, – сообщил напарник, усаживаясь спиной к скале так, чтобы просматривался вход в наше убежище.
Я кивнул и подсел поближе к костру. Спрашивать, откуда дровишки, не стал: и так понятно, что магия.
Среди запасов, выданных Сахарой, был и волшебный аналог термоса. Я разлил чай по кружкам, плеснул в каждую коньяка из подаренной Доро фляги.
– Горы – довольно странное место, – снова заговорил Алекс, забрав у меня свою порцию, – много всякой чертовщины. Даже для Иррата – много. Но если держаться тропы, есть шанс проскочить.
– Успокоил, – хмыкнул я. – Надеюсь, ты знаешь, где эта самая тропа.
– Ну… – протянул Алекс, глядя вдаль сквозь поднимающийся из чашки пар, – собственно, тропа каждый день пролегает по-разному. Так местные жители страхуются от особо докучливых визитеров. Но я спрошу у дриад, как только мы спустимся чуть ниже.
У меня на языке вертелся очередной вопрос, но задать его я уже не успел.
Из-за камней донеслось утробное рычание. Я вскочил на ноги, выхватывая меч. Алекс сделал то же самое почти одновременно со мной.
Рычание повторилось уже гораздо ближе, а в следующий момент перед нами предстал и сам источник звуков. В проходе между камнями появилась гигантская драконья башка, почему-то ярко-алого цвета.
Дракон, казалось, удивился не меньше нашего, и для острастки выплюнул длинную струю пламени, опалив скалы в нескольких метрах справа.
– Мазила! – рассмеялся Алекс, поигрывая мечом, и, понизив голос, спросил у меня: – Ты, драконоборец, как с ним справиться?
– На хвост плюнуть! – огрызнулся я. – Голову с плеч, как же еще?..
Дракон вздохнул:
– Вот так всегда. Чуть что – голову с плеч! Вы, герои, все такие отмороженные?
Слева звякнул о камни металл – это Алекс от неожиданности выронил меч. Вояка, блин…
– Да ты говорящий! – воскликнул он и, не сводя с дракона глаз, нагнулся поднять оружие.
– И кому это интересно? – посетовал дракон. – Всем бы только железками в меня потыкать… Или на хвост плюнуть, как этому! – Драконья башка качнулась в мою сторону. – А у меня, между прочим, аллергия на человеческую слюну! После таких вот идиотов нарывы образуются и хвост неделями чешется!
– Ну, извини, не знал. Больше не буду, – пообещал я дракону, устыдившись своего же хулиганского порыва. – А что ты здесь делаешь?
– С вами разговариваю, не заметно, что ли? А вообще – живу. Вход в королевскую сокровищницу охраняю. Так что если вы в сокровищницу, то придется вас съесть. Уж не обессудьте!
– И охота черт знает где сокровища прятать, – заметил я, глядя на Алекса. – Не далековато от дома?
– Не знаю я ни о каких сокровищах! – открестился тот. – И вообще, в этой местности отродясь драконов не водилось!
Дракон хрипло раскашлялся – видимо, эти звуки обозначали у него смех.
– Конечно, не водилось, не климат нам тут, – сказал он. – Я – единственный. Меня здесь Юрхек поставил, сокровища стеречь. Вообще-то я только что спал, а тут вдруг голоса услышал. Ну, я и подошел посмотреть. Кто вы такие, кстати?