А какой след оставило у многих «открытие» Маврикия, особенно его подводного царства. Сколько «бедному» Щеглу пришлось вытаскивать из мягких и немягких частей тела фаната Сереги иголок ежей и прочих паразитов, при этом сокрушающегося о не научном расходовании спирта не по «назначению». По сему поводу почти на полном серьезе Вовик Бонах с Ванюшей Комарьковым поставили вопрос ребром: надо прекратить это безобразие, т. к. могут быть трупы — они могут не вынести и их может хватить инфаркт из-за такого кощунственного использования спирта.
В этом рейсе благодаря лучшему другу экспедиции — незабвенному Старпому Лянному Олегу Ильичу (или просто Ильичу) большинство членов экспедиции освоили искусство управления шлюпкой и не только в штилевых условиях. Особенно лихо «капитанил» В. Бонах.
А разве можно забыть прибытие на борт перед самым выходом в рейс лихого крузенштерновца Ванюши Комарькова со своей командой связистов. Ильич с Григорьичем лопались от хохота, когда докладывали мне о прибытии этой команды. Я долго не мог врубиться, о чем идет речь, даже начал орать на них. Ну а потом был сам участником сего «исторического» действа.
Да, многое, очень многое можно вспомнить, но об этом в другой раз. «Нельзя объять необъятное» — как любил говорить Козьма Прутков. Поэтому пока речь пойдет только о двух рейсах «Селен».
II Экспедиционный рейс НИС «Невель»
Долгие-долгие дни и ночи.
Длинные-длинные мили.
23.03.68 г. — 15.02.69 г.
Странно устроена память… Целые полосы жизни исчезают словно их не было. А некоторые эпизоды остаются навсегда, запечатленные как на фотографии.
Поэтому далее я буду приводить выдержки из черновых набросков различных рабочих материалов (докладов, отчетов и т. д.), и дневников, сохранившихся у меня, в том числе и о событиях из партийно-политической жизни, о наших партийных собраниях, просто я не хочу об этом тоже умалчивать, т. к. это было частью той жизни, которой мы все жили. Мне опять-таки хочется вернуться к В. Конецкому, который в своих последних, нечастых, публикациях выставляет себя этаким лихим диссидентом п ставит себя на один уровень с В. Некрасовым. Но вот небольшая заметочка воспоминаний Алексея Германа, опубликованная в «Общей газете» (№ 28 от 16–22.07.98 г.). Цитирую эпизод, когда собрали творческие силы Ленинграда по поводу выступления Хрущева. «Как драли Товстоногова за то, что он написал на занавесе «Горя от ума» Пушкинские слова: «Черт меня догадал родиться в России с умом и талантом»?.. Конецкий буровил тогда что-то несусветное — как тонул на каком-то пароходе, вспомнил, что он коммунист, и это дало ему силы всплыть… В зале тут же возник вопрос: а что случилось с остальными?».
Из официального доклада начальника экспедиции по приходу из рейса руководству и парткому комплекса
За 329 суток пройдено 49 тысяч миль. Порты захода: Гибралтар — 2 раза: Порт-Луи (Маврикий) — 8 раз; Момбаса (Кения); Бомбей (Индия); Пор-о-Франс (Кергелен). Отработали по объектам: «Зонд–5», «Зонд–6, «Союз–4». «Союз–5».
Перед выходом в рейс Командованием и Парткомом нам были поставлены задачи на рейс, которые были положены в основу всей жизни экспедиции. Исходя из этих задач были перераспределены функциональные обязанности. Дело облегчалось тем, что состав экспедиции практически не претерпел изменений. Ушли на повышение ЗНЭ Пашков Е. Г., Бонах В. Г., Комарьков И. В. На должность ЗНЭ был назначен Прусаков С. А., на должность Начальника ППРЦ — Щеглов А. В., кроме того, Анатолий Васильевич возглавил группу дешифровки. Начальниками станций МА–9 МК стали прикомандированные представители НИИП Жегалкин В. С. и Царев, которые стали не просто консультантами, а нашими коллегами, т. к. они правильно восприняли просьбу возглавить предложенные участки работы и быстро вписались в коллектив.
Сразу по выходу были приняты социалистические обязательства: коллективные и индивидуальные. Мной, как ПЭ, были поставлены конкретные задачи каждому. Особый упор мы делали на глубокое изучение техники. Подход здесь тоже был дифференцированный: исходя из базового образования, прежней службы, индивидуальных качеств и т. д. Перепелице, Сычеву, Бобкову, Тусееву была поставлена задача знать всю станцию МА–9 МК. с чем они блестяще справились. Остальным телеметристам — по две стойки. Порадовал Алейников — изучил всю станцию МА9 МК; отличные знания при аттестационной проверке покачал Ненароков, который за короткое время изучил СЕВ, может самостоятельно эксплуатировать аппаратуру и проводить все привязки.
Боевая подготовка строилась по принципу от простого к сложному: автономные тренировки проводились внутри постов; комплексные — по судну с задействованием всех судовых служб, с другими судами, с Центром. Большое внимание уделяли тренировкам дешифровщиков и группе кодирования и выдачи оперативной информации в Центр.
Военно-морская подготовка проводилась совместно с экипажем. Па проводимых учениях отрабатывались расписания по всем тревогам, в том числе и на случай угрозы захвата судна.
Вопросы общесудовой техники безопасности также решались совместно с экипажем, кроме того были составлены инструкции по мерам безопасности для каждого конкретного рабочего места.
Программа технической подготовки состояла из двух частей: общетехническая для всех и узкопрофильная для конкретных специалистов (телеметристов, связистов, СЕВовцев, Заревцев). Программа была составлена на 6 месяцев. Основы электротехники и электроники читались для всех, затем у телеметристов упор делался на теорию полупроводников и импульсной техники, у остальных — на основы радиоприема, радиопередачи и распространения радиоволн. Эту программу мы рассматривали как необходимый фактор для глубокого изучения техники. Именно организованные по этой программе занятия с последующим собеседованием (типа зачета) после изучения каждой темы дали свои положительные результаты. Мы требовали от наших ребят не просто уметь правильно включать и настраивать аппаратуру, но и устранять неисправности, причем устранять не методом «тыка», а по инженерному: сначала логически, осмысленно определить возможную причину, потом провести КИПовскую проверку и только после этого проводить непосредственное устранение неисправности. Параллельно с этим проводились занятия по изучению КИП, все приборы были закреплены за ответственными.
Партийно-политическая работа: о ней подробно доложит ЗНЭ. В русле этого направления совместно с экипажем проводилась и интернациональная работа. По согласованному указанию Центра и Пароходства провели на Маврикии встречу с общественностью и прессой, подробно об этом изложено в совместном докладе для Парткомов Пароходства и Нашего. Для наших судов, работающих в ном районе, это сыграло неоценимую положительную роль. Ведь только «Невель» за этот рейс заходил в Порт-Луи восемь раз.
Взаимоотношения с экипажем — в целом были нормальными, деловыми. Сразу по выходу в рейс провели служебное совещание руководства экипажа и экспедиции, на котором обговорили все вопросы взаимодействия, проанализировали все просчеты прошлого рейса. Следует отмстить положительную роль нового капитана Семенова Георгия Васильевича. В апреле месяце капитану в судовых условиях нашим врачом Комогорцевым Н. В. была сделана довольно непростая операция по удалению гнойного аппендицита, капитан категорически был против запроса захода в порт, т. к. мы стояли на рабочем витке и нас никто не дублировал; согласие на операцию он дал при условии, если ассистировать будет НЭ. Пришлось согласиться, т. к. промедление, по мнению врача, было чревато непредсказуемыми последствиями. О первом помощнике капитана Виноградове, его психическом заболевании мы с капитаном докладывали и в Пароходство, и нашему Руководству.
При увольнении на берег в иностранных портах мы отказались от смешанных с экипажем групп, хотя это и вызвало бурю эмоций со стороны помполита, но Капитан нас поддержал: каждый должен отвечать сам за подчиненных ему людей. Инструктаж перед заходом проводили совместно на общесудовом собрании. На судне на период захода в иностранный порт от экспедиции оставлялась вахта из семи человек (30% л/с экспедиции), за каждым вахтенным были расписаны конкретные объекты наблюдения и охраны. За весь период рейса нарушений правил поведения в иностранных портах не было.
Большое внимание в рейсе мы уделяли подготовке в ВУЗы, рассматривая это, во-первых, как большое подспорье в работе; во-вторых, как разумную занятость в рейсе; в-третьих, как один из элементов закрепления кадров. Прецедент уже есть: Захарчук после первого рейса поступил на заочный факультет, в рейсе успешно сделал все задания, в чем ему большую помощь оказали Прусаков С. А., Щеглов А. В. и Жегалкин В. С.; из рейса он с оказией выслал в ВУЗ к зимней сессии все задания.
Перед выходом в рейс нам была поставлена задача (Агаджановым П. А.) попытаться высадиться на остров Кергелен с целью проведения рекогносцировки на предмет возможности и целесообразности размещения гам измерительных средств под лунную программу, ознакомиться с функционирующей там французской научной станцией; по приходу из рейса представить подробный отчет. Задание было не из легких, но выполнено.
Оценка личного состава подробно изложена в характеристиках для выхода в следующий рейс. Прусаков С. А. рекомендуется на должность ПЭ, Щеглов А. В. — на должность ЗНЭ, однако, вполне готов исполнять обязанности НЭ, но для дела лучше, если он пройдет ступеньку ЗНЭ. Захарчук Н. вполне подготовлен к работе в должности начальника ППРЦ. Бывшие военнослужащие срочной службы Сычев, Перепелица, Бобков, Тусеев, Титов, имеющие среднетехническое образование, рекомендованы на должности инженеров на соответствующих средствах.
Наши предложения и пожелания по улучшению организации рейсов подробно изложены в рейсовом отчете, основные из них следующие:
1. Упорядочить организацию и продолжительность рейсов.
2. Своевременно информировать экспедиции, находящиеся в рейсах, о всех изменениях в планах работ.