Во второй комнате стоял старый деревянный стол с выдвижными ящиками (за которым он в детстве делал уроки), подростковая деревянная кровать, шкаф для одежды, ковёр на стене, собранные им авиамодели самолётов, расставленные на полке с книгами, пара стульев — вот и вся обстановка. Задумчиво побродив из комнаты в комнату, ему внезапно стало жутко одиноко и неуютно в этой большой квартире. Подойдя к поминальному столу, где стояло улыбающееся фото его бабушки рядом стоял по традиции стакан с водкой, накрытый кусочком хлеба. Воспоминания о прошлом, словно лавина, накрыли его. Они носили хаотичный порядок и словно осколки гигантской мозаики всплывали у него в голове.
Вот он ещё совсем маленький держит в одной руке маленький красный флажок, на котором вытеснено бронзовой краской «С праздником 1 мая!» Он не знает, что это означает, но хорошо помнит, как его охватывала гордость, что он вместе со своим отцом идут держась за руку, тот празднично одет, они в общей колонне демонстрантов, несущих красные транспаранты с первомайскими лозунгами и портреты политических деятелей Советского союза. Вдоль дороги на обочине стоят улыбающиеся люди, размахивая такими же флажками и воздушными шарами, на фонарных столбах из громкоговорителей несётся бравурная мелодия, прерывающаяся на время, пока диктор произносит очередную торжественную речь, обязательно добавляя в конце: «С праздником 1 мая, товарищи! Ура!» И вся колонна идущих людей содрогается дружным, гулким «Уррааа!»
А вот он с родителями вместе на море в Сочи, пляж сплошь усеян каменистой галькой, маленькому Павлу больно и неудобно идти по ним, но он всё мужественно терпит ради того, чтобы подойти как можно ближе к берегу и впервые увидеть море… А вот они катаются в парке на аттракционах, потом идут вместе в зоопарк, и он впервые с рук не побоявшись кормит жирафа, который изогнув длинную шею наклонился к нему за лакомством через высокую ограду…
Он налил себе в рюмку, поднял её за упокой её души, опрокинул в себя, закусил кусочком холодной буженины и пошёл спать.
Утро выдалось серым и дождливым, как и все последние дни. Павел проснулся с тяжёлой головой и ощущением безысходности. В квартире было тихо и неуютно. Он посмотрел на фотографию, на прикроватной тумбочке: молодая, улыбающаяся женщина с лучистыми глазами. Мама.
Он встал, налил себе кофе и подошёл к окну. Дождь барабанил по стеклу, напоминая о неумолимом течении времени. Внизу по улице спешили прохожие, укрываясь под зонтами. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. А он стоял здесь, один, вспоминая прошлое, которое уже не вернуть.
Павел отхлебнул кофе и снова посмотрел на фотографию. Он помнил её смех, её тепло, её безграничную любовь. Все это осталось в прошлом, как и те майские демонстрации с красными флажками и поездки на море. Теперь остались только воспоминания и щемящая пустота в сердце.
День тянулся медленно, как густая патока. Павел бесцельно бродил по квартире, перебирая старые вещи. Вот потёртая книжка со сказками, которую мама читала ему на ночь. Вот его старый плюшевый медведь, с которым он не расставался в детстве. Каждая вещь будила в памяти обрывки воспоминаний, складывающиеся в целую картину безвозвратно ушедшего времени.
Вечером Павел снова налил себе рюмку. На этот раз он не стал пить залпом. Он долго смотрел на янтарную жидкость, словно пытаясь найти в ней ответы на свои вопросы. Почему так получилось? Почему жизнь так несправедлива? Он сделал маленький глоток, обжигающий горло, и поставил рюмку на стол.
Внезапно в дверь позвонили. Павел удивлённо посмотрел на часы. Кого могло принести в такое время? Он открыл дверь и увидел на пороге соседку, старушку Анну Петровну. Она протянула ему небольшую коробку.
--Это вам, Павел. Бабушка ваша просила передать, если с ней что случится.
Павел взял коробку дрожащими руками. На крышке было написано: "Для Павлуши". Он закрыл дверь и прижался спиной к стене. Слёзы текли по его щекам, смешиваясь с горечью утраты и внезапной надеждой.
Глава 3
Глава 3
Он не стал пока открывать коробку, решив это сделать позже. Он морально не был готов к тому,что возможно увидит или прочитает там. Он почему-то был абсолютно уверен,что бабушка написала ему какое-нибудь трогательное письмо и вложила туда с может быть какими-то вещами. Поэтому он с головой окунулся в заботы. Следующие пару недель пролетели незаметно. На работе было много заказов, он часто поздно приходил к себе в общежитие и практически сразу засыпал. К исходу второй недели решил, что память бабули он почтил, пора что-то решать с квартирой. Жить в семейной общаге было не очень удобно, поэтому необходимо было начать делать ремонт в унаследованном жилье и переселяться туда. Но для начала было необходимо освободить квартиру от старого хлама. Этому мероприятию он решил посвятить выходные. С утра пораньше начал наведение порядка с бывшей своей детской комнаты. Вещи он делил на три кучи: нужные, возможно ещё пригодятся и хлам— какой можно выбросить без сожаления. Старую мебель пока он не купит новую решил не трогать, но древний платяной шкаф стоящий в его комнате необходимо было разобрать и вынести на мусорку одним из первых, при ремонте в будущем он будет сильно мешать. Внутри него на тремпелях висели старые бабушкины платья какие она давно уже не носила, а на полках его подростковая одежда, постельное бельё, какие-то вещи, занавески и просто куски порватых на тряпки ткани. Вытащив всё и сложив на столе, он решил отсортировать их после того, как разломает шкаф. Внутри тот пах как-то особенно, было в этом запахе, что-то знакомое из детства. Он провёл ладонью по закруглённым его углам мысленно отдав дань уважения мастерам какие изготовили его в то время. Старые платяные шкафы для одежды делались из дерева, поэтому могли простоять не один десяток лет. Отодвинув его чуть в сторону на центр комнаты, чтобы удобнее было разбирать, он внезапно заметил в стене к какой был прислонён шкаф, встроенную массивную деревянную дверь обитую листовым железом с большим железным кольцом вместо ручки и ржавым запором какой закрывал её.
Павел легонько постучал ладонью по двери, она отозвалась тихим эхом с той стороны, значит за ней была пустота.
“Странно!”— Подумал он про себя — Он столько лет прожил здесь, много раз залазил в детстве в этот шкаф представляя себе, что он то внутри космического корабля, то едет на поезде, то просто хотелось побыть одному в тишине слушая тихое поскрипывание старого дерева и вдыхая устоявшийся запах старости внутри, но даже подумать не мог, что за шкафом есть дверь ведущая куда-то наружу. “Возможно это была когда-то кладовка, дом то старый ещё, а после за ненадобностью её закрыли и задвинули шкафом. Но всё одно странно, такую полезную площадь, как кладовка не использовать… А может тут был, что-то вроде чёрного хода на улицу? Или аварийный выход на случай пожара?”В любом случае он не знал о нём и ни родители, ни бабушка никогда не рассказывали про наличие этой двери. Может они и не знали вовсе о ней?— Павел присел на низкий деревянный табурет и задумчиво закурил сигарету, одной рукой попытался открыть засов на двери, но тот так заржавел, что чтобы его теперь сдвинуть с места, нужно будет выбивать молотком и зубилом. Он потушил недокуренную сигарету, в нём закипел дух авантюриста, его воображение уже рисовало, что за этой дверью с той стороны спрятаны несметные сокровища какие прежние жильцы этого дома хранили там, а после не смогли вернуться за ними, или какие-то редкие картины, или…— Он усмехнулся про себя и наставив зубило на край засова начал молотком бить по нему. Стальная шина очень медленно и нехотя начала сдвигаться с места, ему удалось выбить её из удерживающих скоб и дверь ничего больше не удерживало.
С силой потянул за кольцо, дверь с жутким скрипом открылась наполовину и дальше открываться не хотела, железные кованые петли требовали смазки, в нос ударил застоявшийся запах сырости и затхлости, появившегося проёма было достаточно, чтобы в него он смог протиснуться, но внутри было темно и ничего не видно, вытянутая насколько можно вперёд рука тонула во мраке и не находила опоры, значит здесь был проход и довольно глубокий, потому что лёгкий поток тёплого воздуха доносился откуда-то из глубины. Он пошарил в столе и комоде, в поисках фонаря, но ничего не нашёл, вспомнил про фонарик на мобильном,включил его и смело шагнул в проём стены.
Внутри стена была выложена из красного кирпича, под ногами валялись обрывки старых газет и какой-то хлам, и к сожалению никаких сокровищ Али-Бабы какие так красочно нарисовала его воображение. Шириной коридор был достаточным, чтобы в нём мог пройти человек, но выпрямиться не получалось из-за невысокого потолка. Он пытался разглядеть, что в конце, но рассеянного света его фонарика явно было недостаточно, пройдя ещё вперёд заметил, что в одном месте свет стал искажаться, а сама рука держащая телефон начала словно качаться на волнах в воздухе. Он преодолев внутреннюю не решимость смело шагнул дальше, на пару секунд показалось, что он внутри какого-то желе, появилось чувство тошноты, но тут же пропало. Конец коридора знаменовала обычная железная дверь с приваренной к ней ручкой. С силой толкнул её от себя, она поддалась без особых усилий, за ней было плохо освещённое округлое помещение по периметру которого расположились ещё двери имеющие овальную форму на каких через трафарет были набиты надписи: “Сан.узел”, “Компрессоры очистки воды”, “Помещение для людей”. Он вошёл внутрь и осмотрелся. С виду это помещение было похоже на бомбоубежище— на это указывали надписи на дверях, здесь явно местная пацанва время от времени бывали, потому что на нескольких стенах были чёрной аэрозольной краской нарисованы сердечки пронзённые стрелой, снизу надпись на английском “Love”, “Валя + Рома= Любовь”. Павел про себя хмыкнул, похоже некие Валя с Ромой тут любовь крутили, (надеюсь они не были одного хоть пола), на полу лежал старый ватный матрас и такое же одеяло. На поверхность бомбоубежища вела широкая